(1986 - 1) Предисловие. Если вы сюда заглянули, то, наверное, читали «1984» Оруэлла. Или хотя бы слышали про эту книгу и представляете, о чем примерно там идет речь. Здесь будет продолжение. Ровно тот же мир, только взгляд немного под другим углом и повествование в сильно другом стиле. Я считаю, что излишняя серьезность убивает этот сеттинг на стадии вводных. Энтони Берджесс в своем «1985» и вовсе заявил, что «1984» это юмористическое произведение. Касательно того, как «мир 1984», придуманный в 1940-х, относится к нашему. Он похож на наш местами до степени неразличения по начало Второй Мировой включительно, но накапливающий все больше отличий начиная примерно с середины 20 века. У Оруэлла не сказано в явном виде, что история того мира совпадает с нашей и начинает отличаться после некоторого ключевого события. Могут встретиться персонажи, которые покажутся вам похожими на известных личностей или героев массовой культуры нашего века. Считайте, что это случайное совпадение. Можете сразу переходить к главе 1, но я настоятельно советую перед там, как читать продолжение, ознакомится с предысторией или хотя бы вспомнить ее как следует. Если вам недосуг искать предысторию, то вкратце освежить ее в памяти можно прямо здесь. Уровень технологического развития мира 1984 примерно соответствует нашим 1980-м. Местами выше, особенно в военной части. Хронологию можно считать совпадающей с нашей примерно до ВМВ. Мир по состоянию на 1984 год разделен между тремя тоталитарными сверхдержавами. Границы зон влияния сверхдержав не совпадают с государственными границами нашего мира, а обозначены примерно. Океания в составе Северной и Южной Америки плюс Британская империя. Евразия в составе СССР плюс остальная Европа. Остазия в составе Японии, Китая и окрестностей. Как оно так получилось, Оруэлл не расписывает, и мы можем с высоты послезнания предположить, что ВМВ в этом мире закончилась сильно не так, как в нашем. Может быть, она и началась сильно не так, потому что нет прямых указаний, с какого времени этот мир начал расходиться с реальным. Все подробности про мир в целом подождут до тех пор, пока они не потребуются по сюжету. Действие «1984» происходит в Англии, которая теперь входит в состав Океании и называется Airstrip One (Взлетная полоса номер один). Эйрстрип Ван в этом мире – условно-европейская диктатура социалистического толка в стиле предвоенного периода с небольшими поправками на местный колорит. Местное население делится на три части. Примерно 2% - члены Внутренней Партии. Как бы элита и ближайшие прихлебатели. Примерно 15% - члены Внешней Партии. Как бы интеллигенция и активисты. Все остальные – «пролы». От слова «пролетарий». Функции местного самоуправления Эйрстрип Ван выполняют четыре суперминистерства. Министерство Правды ведает информацией, образованием, досугом и искусствами. Министерство Мира занимается войной. Министерство Любви, обеспечивает охрану порядка. Министерство изобилия руководит экономикой. Главный герой Уинстон Смит работал в Министерстве Правды и занимался фальсификацией истории. В Океании культура отмены превосходит сегодняшнюю, и историю подчищают на государственном уровне. Смит - человек умный, но трудоголик. Поэтому несколько не от мира сего. Ни семьи, ни друзей, ни хобби, ни мечты. Возраст около сорока, здоровье и внешние данные не очень, биография с любезно оставленными для продолжений белыми пятнами. Уинстона соблазняет сексуальная лайфхакерша Джулия, сотрудница того же министерства. Что она в нем нашла, совершенно не очевидно, во всяком случае, он воспринимает это как должное. Здесь явно видно ружье, которое притащено из другой известной книги, повешено на стену и забыто автором, а мы к этому вопросу еще вернемся, но попозже. От запрещенных внебрачных отношений Уинстон и Джулия плавно переходят к умыслу побороться с кровавым режимом и вступают в отделение антиправительственного Братства под руководством их высокопоставленного коллеги О`Брайена. Братство предсказуемо оказывается ловушкой. Уинстона арестовывают и пытают. В финале его вместо того, чтобы сослать без права переписки на лесоповал в Канаду или в штрафбат в Африку, возвращают в то же Министерство на совершенно ненапряжную работу. Вскоре Уинстон встречает на улице Джулию, которую тоже не казнили и не посадили. 1. Глава. Ответ на главный вопрос. Стоял теплый ясный майский день. В кафе «Под каштаном» было безлюдно. Косые желтые лучи солнца падали через окно на пыльные крышки столов. Пятнадцать часов — время затишья. Из телекранов сочилась бодрая музыка. - Товарищ Уинстон Смит, полагаю? Уинстон поднял глаза от шахматной доски, где решал задачу из газеты. За столик к нему подсел посторонний человек. - Да, - неуверенно ответил Уинстон, как будто сомневался в собственном имени. - Стивен, - представился незваный гость, - Стивен Дадли, ведущий конструктор. - Очень приятно. На самом деле, Уинстону нисколько не было приятно. Сам факт, что к нему подсел и заговорил совершенно посторонний человек, наводил на мысли о проверке или провокации. Хотя «ведущий конструктор» в совокупности с оксфордским произношением и подчеркнуто интеллигентной внешностью несколько сглаживало впечатление. Дадли носил серую куртку с красными вставками и брюки из того же материала. И добротные кожаные ботинки на толстой подошве с совершенно не потертыми носами. Костюм, по-видимому, изображал из себя заводскую спецовку, но спецовку особенную, из твида елочкой и отменно подогнанную по фигуре. Вряд ли пролы стоят за станками в подобной одежде. Пролами в Лондоне называли простолюдинов. Беспартийных. От старорежимного восходящего еще к латыни «proletarius», которое сначала обозначало население, годное лишь чтобы приносить потомство, потом стало обозначать рабочих, а сейчас более широкий круг населения. - Вы в состоянии решать шахматные задачи, несмотря на то, что спиваетесь? – несколько невежливо спросил Стивен. - Пара шотов джина еще не делает человека алкоголиком, - ответил Уинстон, - А задачи должны решаться. Газеты не публикуют задачи, не имеющие решения. Если в газете написано, что здесь мат в пять ходов, значит, мат в пять ходов, не в четыре и не в шесть. - То есть, Вы их все-таки решаете? – уточнил Стивен. - Конечно, - Уинстон начал злиться, - Вот здесь, - он развернул газету с предыдущей задачей, - Конь Е8, далее либо мат ставит слон, либо проходная пешка. - А задача со звездочкой? - Пять ходов. Начинает пешка, заканчивает конь. - Вы меня радуете. Осмелюсь спросить, когда Вы в последний раз играли партию с живым человеком от дебюта до победного эндшпиля? Уинстон задержался с ответом. Сколько времени прошло с тех пор, как он проиграл и отыграл обратно свою жизнь в застенках Министерства Любви? В тюрьме постоянно убивают время настольными играми, а шахматы хороши тем, что в них можно играть даже вслепую. Год? Два? Десять? Время не имеет значения. Оно не существует. - Сыграем? Уинстон хотел отказать, но не смог. Не потому, что ему понравилось предложение. Потому что с тех пор, как он вышел из тюрьмы, он как-то сломался внутри и затруднялся пойти даже на мелкий конфликт даже с безобидными людьми. Вдвоем они быстро расставили фигуры. Первую партию Уинстон проиграл через пару десятков ходов. - Вы просто зевнули пару раз, - сказал Стивен, - Сыграем еще? Во второй партии Уинстон дотянул до эндшпиля, разменивая фигуры при первой возможности. Стивен подыграл, подставив на размен ферзя. Партия перешла к жесткой битве между королями со скромными отрядами пешек, за которых они в свое время одновременно рокировались. Из фигур выжили конь Уинстона и слон Стивена. - Ничья? – предложил Стивен, оставшись с королем и слоном против короля, коня и пешки. - Ничья, - согласился Уинстон. - Еще партию? - Давайте. Уинстон проиграл третью партию, но выиграл в четвертой и пятой. Бутылка джина все это время оставалась нетронутой. - Поздравляю, - сказал Стивен, - Не желаете посетить наш клуб? Сказано было таким тоном, будто один джентльмен пригласил другого в какое-то особое место, где люди в цилиндрах предавались разврату и деловым переговорам. - Клуб? - Шахматный клуб завода номер тридцать четыре. - Эээ, а почему бы и нет? – Уинстон на периферии сознания осознал, что в его жизни может появиться что-то новое. Те же головоломки, но не с неизбежным результатом. Интеллектуальное противостояние. Вечер того дня, когда он впервые встретил Стивена, Уинстон провел за шахматами, играя сам с собой. На следующий день Стивен Дадли забрал его от того же столика в кафе. На машине. На коричневом «Воксхолле», что несколько предсказуемо. Зеленые автомобили по старой традиции использовало Министерство Мира, черный цвет поделили Министерство Любви и Министерство Правды, коричневый достался Министерству Изобилия, такси по американскому стандарту перекрасились в желтый, а личные машинки редких счастливчиков красовались всеми цветами радуги, отраженной в пыльной луже. На самом деле, конечно, не собственные машины, а временно выданные Партией в персональное пользование за особые заслуги. В последние годы Уинстон сам неоднократно редактировал прессу, сдвигая решение о «персональном» транспорте все дальше в прошлое. Следующую неделю он провел, не поднимая глаз от доски. Джин? К черту джин! Чай, кофе, яблочный фреш? Что это вообще такое? Дайте два! Сигару? Против него играли люди в спецовках разных цветов, люди в синих комбинезонах, люди в черных комбинезонах и даже какие-то странные люди в костюмах. Уинстон понимал, что он не лучший здесь шахматист. Да, он выигрывал чаще, чем проигрывал, но все же. - Вас взвесили, измерили и признали достойным, - сказал Стивен в один совершенно не прекрасный день. Утром Уинстон как раз получил уведомление о сокращении. - Мы предлагаем Вам работу по Вашему профилю, - продолжил Стивен. - На заводе? – спросил Уинстон. - Нет, в самом Министерстве Изобилия. - По моему профилю? Вносить изменения в какую-то документацию? - Да. За соответствующее вознаграждение.