– Идём. Берёт меня за руку. Ведёт к машине. Я молчу, ничего не спрашиваю. Боюсь, что передумает. А самой не верится. Неужели сегодня всё случится. Мы едем недолго всего пару минут по Орджоникидзе. Останавливаемся на парковке перед отелем “Urban”. Когда мы подходим, в его стеклянно-зеркальных стенах отражается розовощёкая девушка и красивый взрослый мужчина. Тянет за собой. На ресепшене никого, но стоит позвонить, как из ниоткуда появляется девушка-администратор. – На ночь? – уточняет она. Тим соглашается, оплачивает, берёт ключи. Мне, кажется, он сам торопится. Боится передумать. Поднимаемся на третий этаж. Заходим в номер. Что происходит с нами? Я не могу описать. Это словно безумие. Стоило только захлопнуться двери, как мы бросаемся друг к другу. Тим расстёгивает молнию на моём пуховике, а я уже стягиваю куртку с его плеч. Теперь его губы целуют жадно, требовательно, язык врывается в рот, заставляя моё тело вздрагивать. Я не успеваю опомниться, как он уже ловко снимает с меня платье через голову. Я помогаю ему. И через минуту уже стою только в нижнем белье. Тянусь к его ремню, чтобы снять, но там какая хитрая защёлка. Он помогает , расстёгивает пряжку. Тянет с себя рубашку, забыв про запонки, и они куда-то улетают под кровать. Снимает брюки. – Иди сюда, – хрипло приказывает мне. И я слушаюсь, подхожу. Льну к нему всем телом. Его кожа обжигает. – Хочу тебя, – шепчет и снова впивается в губы. Я словно кукла в его руках. Податливая кукла. Мне нравится чувствовать его руки, которые смело трогают там, где я стесняюсь трогать себя. А губы горят от его поцелуев. И грудь ноет, жаждет прикосновений. Она словно наливается и становится тяжелее. Тим отводит тонкое кружево с полушарий, оголяя их. Проходится губами по затвердевшим горошинам. В ногах чувствую слабость, сердце клокочет в горле, сталкиваясь со стоном, рвущимся из груди. – Господи, какая же ты сладкая. Он подхватывает на руки и укладывает на кровать, покрывает грудь поцелуями, возвращается к губам. Я уже совсем не чувствую себя, не осознаю свои мысли, отдаюсь полностью чувствам , которые тянут за собой к большему. Как природой заложено в женщине, так и я обвиваю его талию ногами, требуя, наконец, сделать то, ради чего мы сюда пришли. И если бы не тонкая ткань на мне и на нём, то он бы уже вошёл. – Малыш, не торопись. Иначе я взорвусь раньше времени. “Взрывайся,”– хочу сказать, но словно забываю слова и продолжаю тереться об него. – Что ты со мной делаешь, – рычит Тимофей. Одним движением рвёт мои кружевные трусики, я чувствую сильное давление сверху. Он проникает вглубь, мне немного больно, но терпимо. Совсем не так, как рассказывали одноклассницы. Тим замирает и смотрит мне в глаза. – Ты девственница? – Да. Не останавливайся. Прошу. Приподнимаю бёдра, принимая его всего. Низ живота тянет от наполнения. А Тим всё так же не двигается. – Я не думал, что первый у тебя. – Не думай об этом. Поцелуй меня ,чтобы у меня опять закружилась голова. И он целует. Нежно, словно боится разбить. И двигаться начинает также медленно, слишком медленно. Мне хочется, чтобы было как раньше. Хочу страсти, резких движений. – Перестань сдерживаться, – рычу на него. – Двигайся как раньше. Он врезается в меня. – Так? Из моей груди вырывается стон. – Ещё. – Ещё? Движения становятся быстрыми, мы словно пытаемся догнать то время, что упустили. Присваиваем себе другу друга. И когда подкатывает то самое. Тим хочет выйти, я сжимаю ноги и не даю ему это сделать. – Рада, что ты делаешь? – стонет Тим. Так правильно. Не хочу, чтобы он выходил. Мы ещё долго лежим в объятиях друг друга. Не знаю как у кого, а для меня эта ночь стала самой прекрасной. С любимым мужчиной, в новогоднюю ночь. Только сейчас я начинаю слышать салюты. Куранты уже давно отсчитали последние секунды старого года. А в Новый год мы вошли в объятьях друг друга. Наверно, это хороший знак. Во всяком случае, мне хочется в это верить. – Рада, солнце. Почему ты не сказала? – раздаётся тихий голос Тима. – Если бы сказала, ты бы не согласился. – Не согласился, – подтверждает Тим. – А я слишком хотела этого, чтобы отказаться от тебя. – Почему? – А почему ты хочешь меня? Молчим. – Ты же понимаешь, что у нас нет будущего? – снова начинает говорить Тимофей. – Смотря какое. Я не мечтаю о свадьбе и замужестве. Мне достаточно будет просто встречаться тайно в отеле. Тим поднимается на локте и заглядывает в моё лицо. – Ты думаешь, что наши встречи продолжатся? Приподнимаюсь и целую его в губы. – Давай не будем о грустном. Просто промолчи сейчас. – Хочешь обманываться? – Да. Хотя бы одну ночь. Снова целую, перемещаюсь к его шее. Как я давно хотела это сделать. Просто прикоснуться губами к кадыку, к пульсирующей венке на шее. Тим закрывает глаза. Он ещё не вышел, но я чувствую, как он снова становится твёрдым. – Ты сумасшедшая. – От сумасшедшего слышу. – Я накажу тебя, – улыбается. – Уверен, что получится? Всю ночь до утра мы, как изголодавшиеся, любим друг друга. Я хочу насытиться его ласками и любовью, потому что боюсь, что это наша последняя ночь. Глава 17. Пока Просыпаюсь медленно, как от долгой спячки. На улице ещё темно, двинуться не могу. Тим прижимает к себе и тяжесть его рук приятно давит на меня. Не могу вспомнить ни где наша одежда, ни где телефон. Подтягиваюсь на руках, чтобы заглянуть ему в лицо. Разглядывать его черты лица ещё одна форма моего удовольствия. Ресницы густые, длинные, нос прямой с аккуратными ноздрями, губы сейчас мягкие приоткрытые, но я знаю, что они могут быть и твёрдыми, когда он злится и поджимает их. И как сегодня ночью – горячими и властными. От воспоминаний по телу пробегает дрожь. Но чем светлее становится в комнате, тем я острее чувствую, что не имею права продолжать с ним лежать. Я обещала ему, что мне нужна лишь только ночь. Он из-за этого и согласился. И как бы горько мне сейчас ни было, пришло время уходить. Целую его в губы на прощанье. Шепчу: “Прости” и выскальзываю из его рук. Он спит. Забегаю быстро в ванну, чтобы смыть запёкшуюся кровь с бёдер. Умываюсь. Заставляю себя думать о предстоящей поездке. Грустить и плакать нет никакого смысла. Я получила то, что хотела. На большее нет смысла рассчитывать. Этот побег я готовила сразу, как я вернулась к бабушке. Деньги, которые она давала мне, я бережно складывала в копилку, заранее купила билет до Питера. В этот раз я продумала всё. Время отбытия поезда без десяти девять. Я снова смотрю на телефон, до отбытия ещё полчаса. А меня постоянно охватывает страх как, только открывается дверь вокзала и в проёме появляется мужской силуэт, и отпускает, когда понимаю, что это не Тим. Я уже всё решила. На первое время сниму койку в каком-нибудь хостеле. Буду искать подработку художницей. Телефон у меня хороший. Бабушка с дедушкой подарили. Не пожалели денег, купили дорогущий со стилусом, как я и хотела. Это даже больше компьютер, чем телефон. На нём можно и играть, и работать, и рисовать. На нём я тоже собираюсь выполнять заказы из интернета. Да ничего, Рада. Прорвёмся! И не в таких передрягах бывали, – успокаиваю себя. Жить бок о бок с любимым человеком, к которому нет возможности прикоснуться…это пытка. И я сомневаюсь, что смогу её выдержать. Время подходит к тридцати минутам, и я не выдерживаю и иду на платформу. На морозе некогда жалеть себя. Мысли направлены на то, чтобы не замёрзнуть. В назначенное время приближается проходящий поезд. Гремит составами. Останавливается. Я поднимаюсь на подножку, окидываю взглядом старую платформу и здание жд вокзала, которое залито восходящим солнцем.