– А мы точно в окружении? – Точней не бывает! Вот смотрите! Лейтенант достал из-за пазухи карту и разложил ее на капоте ближайшего автомобиля. – Итак! Впереди Знаменка. Мост с этой стороны реки контролируют немецкие мотоциклисты. Численность около роты. С той стороны окопались наши. По нашим оценкам, не менее двух рот. Поэтому в этом месте паритет, ни немцы, ни наши атаковать не могут. Хотя наши и не пытаются. По-видимому, у них задача держать мост. В самой Знаменке немцы, но сколько их, мы определить не смогли. Судя по движению, где-то дальше по дороге на Юхнов есть еще немцы. Времени для полноценной разведки недостаточно, мы тут только с утра. Так вот получается, ни через мост на Вязьму, ни через Знаменку на Темкино вам не прорваться. А Юхнов немцы взяли вчера. Флеров с сожалением смотрел на карту – сбылись его самые худшие опасения. Дальнейший разговор прервал возвратившийся ЗиС разведчиков. Старший группы, с недоверием посматривая на незнакомых бойцов, подошел к капитану и, получив разрешение, доложил о результатах разведки. Они были неутешительны и подтверждали слова чекиста, в Знаменке были немцы, и со стороны моста периодически доносилась пулеметная стрельба. – Ну, и как вы собираетесь выполнять свою задачу? – нехотя уточнил Флеров у лейтенанта. – Вот тут на карте обозначен брод, у Великополья. Немцев там нет. На той стороне выставлено боевое охранение, стрелковое отделение с пулеметом от подразделения, что держит Знаменский мост. Общались с ними утром. Брод проверили, глубина примерно полметра, может чуть больше, дно твердое, спуск пологий. Если машины пройдут, дальше проселками на Вязьму. Там наши. – Должны пройти. Надо смотреть. – Тогда поехали. Только у леска моих парней подберите. – Хорошо! По машинам! Пока бойца занимали свои места, Флеров указал маршрут разведчикам и предупредил их, чтобы они забрали чекистов. Через двадцать минут колонна собралась у брода. Пятерка разведчиков ГБ и трое из артиллерийской разведки перешли реку и скрылись в зарослях на другом берегу. Они должны были проверить обстановку в Великополье. Флеров вышел из машины и с удовольствием посмотрел на низкое хмурое небо. Отсутствие немецкой авиации в небе серьезно облегчало жизнь. Разведчики уже промеряли брод, ставя вешки по его краям. – Послушай лейтенант, – обратился он к командиру чекистов, – а откуда вы узнали, что батарея будет ехать именно здесь и в это время? Вчера я еще сам не знал маршрут движения. – Такая у нас работа, – пожал плечами, уходя от ответа, тот. – Ну да! Ну да! – понимая, что другого ему и не скажут, задумчиво произнес Флеров. – Вот еще что! У меня остался боекомплект на один залп. Не хотелось бы его возить. – Понял. Лейтенант свистнул, и от группы разведчиков отделился один из его бойцов. Командир объяснил ему задачу. Боец подумал, потом высказался: – Кухня. Видели мы, где стоит кухня у них. Как раз во время завтрака. С роту фрицев там одновременно было. А примерно через час у них по распорядку обед. – Понял! – подхватил капитан и подозвал своих разведчиков. Через десять минут развернулись и ушли обратно по дороге к Знаменке одна пусковая и два ЗиСа обеспечения с двумя десятками прикрытия. – Надо позицию подготовить. Вдруг немцев на хвосте приведут. Лейтенант указал на косогор, мимо которого шла дорога к броду. Капитан согласно кивнул и дал команду одному взводу занять позиции, прикрывая брод. Лейтенант добавил ко взводу своих оставшихся четверых бойцов. Переправа началась. Машины в основном переезжали реку самостоятельно, но бойцы стояли в воде, помогая преодолеть препятствие. Через час почти вся техника уже была на том берегу, когда восточнее в нескольких километрах завыл залп «катюши». Через полчаса все три машины вылетели к броду. Боевая машина сразу двинулась к воде. С остальных спешились разведчики и, развернувшись цепью, залегли, прикрывая переправу вместе с заслоном на косогоре. К Флерову и Измайлову подбежал командир установки. – Товарищ командир! Задание выполнено! Роту гитлеровцев накрыли во время обеда. Бо́льшая часть либо ранены, либо убиты. Позицию покинули по нормативу. Погони не было. – Товарищ сержант! Объявляю благодарность расчету! – Служим Советскому Союзу! – за весь расчет ответил сержант. Через пятнадцать минут последний боец заслона перешел Угру, и колонна двинулась дальше на Дроздово и далее на Бельдюгино. В Бельдюгино группа Измайлова спешилась. Младший лейтенант попрощался с Флеровым, пожелав им хорошей дороги, хмурого неба и побольше боеприпасов. На предложение ехать с ними, Измайлов пожал руку капитана и ответил, что они уходят на базу. Район г. Вязьма Через час, не доезжая Давыдково, колонна была остановлена перед бродом у безвестной речушки. С той стороны виднелся дзот и взводный опорный пункт. Позиция была оборудована недавно, но тщательно замаскирована. Остановил колонну лейтенант-пограничник. Выяснив, кто, откуда и зачем, он заявил, что приказом командарма-16, отвечающего за оборону Вязьмы, все части, подразделения, группы и одиночные бойцы переходят в подчинение частей армии. Поэтому батарею проводят до КП полка, где и примут решение, куда отправляться дальше. После чего в первую машину сел боец-пограничник и повел колонну к штабу полка в деревню Слобода. Прибывшей к батарее комполка обрадовался. И даже не расстроился, услышав, что боезапас отсутствует. Сказал, что в Вязьме наверняка что-нибудь найдется. И нашлось! Но недолго радовался комполка. Тыловики, выяснив, зачем пограничникам понадобился боезапас для «катюш», доложили эту информацию начштаба армии. И тот тут же принял решение, где батарея нужнее. Машины обеспечения пошли в Вязьму за боеприпасами и топливом, а батарея получила задачу через три часа прибыть в район деревни Логвино в распоряжение комдива 29-й стрелковой дивизии, обороняющейся на рубеже реки Жижала. Г. Вязьма. Штаб 16-й Армии Ночью Рокоссовскому позвонил Сталин. Дежурный по штабу с испуганным лицом растолкал командарма в четвертом часу утра. Сталин ровным бесстрастным голосом поздоровался и попросил доложить обстановку на фронте. Рокоссовский сразу оговорился, что всей полнотой информации не обладает, поэтому высказал предположения, основанные на косвенных признаках. Сталин помолчал. По-видимому, у него оставалась надежда, что не все так плохо. После паузы он поинтересовался, какими силами располагает штаб 16-й Армии и что планирует предпринять в данной обстановке. Рокоссовский доложил. Сталин снова замолчал, что-то решая про себя. После паузы он проинформировал генерала, что под Москвой складывается катастрофическая ситуация, Государственный Комитет Обороны и Генштаб Красной Армии принимают все меры, чтобы ликвидировать опасность столице, но очень многое зависит от того, сможет ли и насколько Красная Армия задержать врага под Вязьмой. Есть мнение подчинить все отступающие к Вязьме войска Рокоссовскому, и он хотел бы знать, сможет ли товарищ Рокоссовский оправдать доверие партии, правительства и советского народа. Рокоссовский заявил, что сделает все, что в его силах и сверх того, чтобы быть достойным такого доверия, если и не разбить гитлеровцев под Вязьмой, то заставить их заплатить большой кровью за этот город. Сталин поблагодарил его и напоследок сказал, что приказ о наделении командарма-16 всеми необходимыми полномочиями будет подписан сегодня же и он верит, что товарищ Рокоссовский, как настоящий коммунист и командир Красной Армии, выполнит свой долг. Рокоссовский держал еще некоторое время замолкшую трубку возле уха, пока не убедился, что разговор окончен. Вытерев платком вспотевший лоб, сел за стол. Сон пропал, и генерал, развернув карту, углубился в нее, пытаясь просчитать шаги противника, когда он наткнется на позиции его немногочисленных войск. Точнее, он прикидывал, с какой стороны немцы предпочтут обойти его заслоны, потому что сплошной линии обороны у его войск во многих местах не было. И куда отправить полки 50-й стрелковой дивизии и 700-го противотанкового полка, которые должны были по расчетам штаба прибыть в Вязьму утром шестого числа. Автоколонна с полками 50-й дивизии, полком ПТО прибыла около 10 часов утра. Командование дивизии и артполка сразу было направлено в штаб армии, где ему была поставлена задача, а полки в сопровождении командиров штаба армии сразу двинулись на рубежи обороны. Эта дивизия, усиленная полком ПТО, должна была занять и оборонять рубеж н. п. Пищиково – Высокое шириной 8 км по прямой. Еще ранее туда же был отправлен 471 кап, прибывший в Вязьму в шесть утра. Таким образом, Рокоссовский закрыл брешь между сводной группой, оборонявшейся в районе Хмелита – Семеновское и группой, занявшей оборону слева-справа от дороги Вязьма – Сычевка. Восемьдесят седьмой пограничный полк, усиленный зенитным дивизионом, оборонял рубеж, прикрытый противотанковым рвом на участке дорога Вязьма – Холм – Жирки – искл. Пищиково шириной около 8 км. Западнее на рубеже от большака Вязьма – Холм – Жирки до речушки Червенка тоже за противотанковым рвом занимал оборону полк 248-й дивизии. В районе Марьино – Дробыши – Шубинка располагался резерв, состоявший из 143-й танковой бригады и формируемых подразделений из отходящих в район Хмелиты частей. Командовал этой сводной группой силой до дивизии командир 87-го полка. Теперь его правый фланг должна была прикрыть 50-я дивизия. На северном направлении уже окопались части 220-й и 18-й дивизий, 16-го погранполка. Командование этой группой Рокоссовский оставил за подполковником Верещагиным – командиром полка пограничников, считая, что комдиву-18 нужно прийти в себя после сокрушительного поражения дивизии. Запасному полку утром командарм приказал совершить тридцатикилометровый марш и занять оборону северо-восточнее Вязьмы на рубеже Подъелки – Федоровское – Максимково. Туда же был отправлен истребительный батальон комсомольцев Вязьмы и один зенитный дивизион. Командовать этим участком был назначен комендант Вязьмы генерал-майор Никитин. Бывший комендант, так как с расквартированием в городе штаба 16-й Армии вопросы комендантской службы перешли в ведение штаба. Двести пятьдесят второй пограничный полк полковника Тишаева за двое суток по численности уже походил на дивизию. На позиции полка вышло около шести тысяч бойцов и командиров. Шли поодиночке, группами и целыми подразделениями. Все из частей Резервного фронта. Тяжелое вооружение отсутствовало, тем не менее из бойцов и командиров были сформированы подразделения двух полков. Для организации и управления этими частями штаб армии выделил несколько командиров. Называться эти войска стали Южной сводной группой. Пограничники и один из вновь сформированных полков готовились обороняться на рубеже Давыдково – Кузнецово – Островки – Тетерино – Цинеево шириной 12 километров. Второй свеже сформированный полк занимал очаговую оборону опорными пунктами на рубеже в 12 километров от правого берега реки Вороновки в районе Красино и далее по левому берегу Угры до Станино – Дмитровка – Жулино. Этот полк закрывал собой разрыв между позицией на большаке Вязьма – Знаменка и оборонительным рубежом 29-й дивизии на реке Жижала. Все части на своих участках обороны активно занимались минированием предполья и танкодоступных направлений. С обеспечением минами и боеприпасами проблем не было. Приказ Рокоссовского о разгрузке всех эшелонов, идущих через Вязьму, в окрестностях города выполнялся. И ввиду того что наступление немцев началось четыре дня назад, как раз пошли эшелоны с заказанными в первые дни боеприпасами. Номенклатура была широчайшей, от патронов к стрелковому оружию до артиллерийских снарядов калибра 203 мм и реактивных снарядов для «катюш». Все сгружалось на грунт и при первой же возможности вывозилось в части. Опять же, в распоряжении штаба армии оказался автотранспорт, перевозивший одномоментно три стрелковых полка и подразделения усиления. Поэтому проблем с доставкой боеприпасов не было. Примерно в полдень с разницей в один час поступили доклады с участков обороны в районе Хмелиты и на реке Жижала о боестолкновениях с моторизованной разведкой немцев. Немцы, напоровшись на оборону на большаках и понеся потери, последовательно начали прощупывать дороги и местность слева и справа от главного направления. По докладам Рокоссовский сделал вывод о подходе к рубежам обороны передовых отрядов войск противника численностью до усиленного батальона. Это значило, что к вечеру подойдут основные силы врага. Вспомнив информацию Цанавы, которая только что подтвердилась временем появления немецкой разведки, Рокоссовский мог с уверенностью назвать номера немецких танковых дивизий, которые завтра утром будут атаковать его войска. Генерал надеялся, что завтрашний день его войска смогут продержаться на занятых рубежах. И еще он рассчитывал на подход 229-й, 73-й стрелковых дивизий, артполка РГК и дивизиона реактивных минометов. Почти одновременно с докладами командиров участков прибыл делегат связи из Москвы, доставивший пакет с приказом о назначении его командующим обороной Вязьмы и предписанием подчинения всех войск в этом районе штабу 16-й Армии. К вечеру Рокоссовский получил приятное известие. На позиции группы полковника Тишаева вышла батарея реактивных минометов Резервного фронта. Правда, боевых установок в ней было всего лишь четыре штуки, но это была самая знаменитая и опытная батарея. Рокоссовский распорядился перебросить ее в расположение 29-й дивизии. Завтра снаряды «катюш» там будут очень к месту. Г. Москва Цанава прибыл в Москву после полуночи. Невозможность пользоваться нормальными фарами и возрастающее по мере приближения к Москве количество контрольно-пропускных пунктов на Минском шоссе серьезно замедлили путь. Берия вкратце выслушал его пояснения, пролистал книги и с большим интересом отнесся к прибору под названием «ноутбук». Книги и ноутбук убедили его в необходимости срочной встречи с Верховным Главнокомандующим, и он позвонил в Кремль. Поскребышев ответил, что Верховный собирается ложиться спать, и он доложит о просьбе принять генерального комиссара только при действительно важной причине. Берия подтвердил серьезность и срочность информации, которую ему необходимо доложить. Выехали вдвоем. Цанава захватил весь свой ценный груз. В кабинет Сталина прошел Берия, оставив Цанаву с багажом в приемной. Через пять минут вызвали и его. Сталин говорил мало. В основном слушал, перекладывал книги, рассматривая обложки и перелистывая страницы. С интересом, стоя за спиной Цанавы, смотрел на экран ноутбука. Цанава, от волнения боясь что-то сделать не так, каждую операцию на клавиатуре ноутбука проверял по шпаргалке, которую записал под диктовку Трофимова. И повторил то, что сделал Трофимов – поставил на просмотр ролик парада 7 ноября 1941 года. Потом 24 июня 1945 года, и завершил парадом 2015 года. Весь просмотр прошел в тишине. После того как видео закончилось, Сталин встал, раскурил трубку и минут десять молча ходил по ковровой дорожке, сосредоточенно раздумывая. После чего санкционировал решения и инициативы комиссара третьего ранга. Подтвердил, что все необходимые решения и действия относительно событий на фронте будут приняты сегодня же. Что касается прохода или, как его называют потомки, портала, это требует тщательного осмысления и только после этого принятия решений. Распорядился в кратчайший срок обеспечить связь с подразделениями, охраняющими портал, с генералом Ракутиным и майором Воистиновым. После чего попросил оставить ему книги, а если понадобится этот самый ноутбук, он вызовет Цанаву. Сталин вызвал его и Берию в 14 часов. 6 октября 2016 г. Г. Москва – У кого какие мнения имеются? – поинтересовался президент у своего ближайшего окружения, когда за генералом Ракутиным и его спутником закрылась дверь. – А какова уверенность, что это не игра наших заклятых друзей? – Дмитрий Викторович? – президент обратился к директору ФСО, предлагая тому ответить на этот вопрос. – Не вдаваясь в подробности, скажу, что люди, которых вы сейчас видели и слушали, на девяносто девять и более процентов являются теми, кем и называются. Сегодня и они, и мы практически не спали. Специалисты службы сделали все возможное, чтобы за этот промежуток времени проверить генерала Ракутина и майора Воистинова. Далее, на объекте «Портал» были сотрудники службы, откуда они и привезли вышеназванных товарищей. И попали туда как раз в момент боя между подразделениями Красной Армии и разведподразделением вермахта, и записали на видео. Господин президент просмотрел этот материал, предлагаю его посмотреть всем. После чего я продолжу. Когда просмотр закончился и шум от обсуждения увиденного и вообще происходящего утих, Кочнев постучал ручкой по стакану из-под минеральной воды. – Итак! Продолжаю! Ночью, когда появилась уверенность в реальности происходящего, мной было приказано из групп силового обеспечения сформировать роту и перебросить ее к порталу. Что и было выполнено. В данный момент, согласно докладу полковника Дегтярева, назначенного мною старшим в этой операции, именно он был на объекте первым нашим сотрудником, рота заняла позиции у портала. С нашей стороны! Нажимать на… на так называемых предков, ну если нас называть потомками, не стали. Хотя устно договорились в случае необходимости оказать всемерную помощь предкам, в том числе и на той стороне. Пока на данный момент в рамках моих полномочий все. После чего начался достаточно оживленный обмен мнениями. Президент выслушал мнение всех присутствующих и подвел итог: – Первое! Необходимо обеспечить секретность объекта и всего связанного с ним. Александр Васильевич! Это ваш вопрос. Второе. Мы получили необъяснимое с научной точки зрения открытие. Поэтому нужно подобрать профильную группу ученых, которая займется изучением этого феномена. Закрытую группу! Третье! Непосредственная охрана и оборона объекта, как совершенно секретного, остается на ФСО. Дмитрий Викторович! Подготовьте предложения. И еще очень не маловажный вопрос – обеспечение связи с советским руководством. Проработайте и это. Четвертое! Нужно решить вопрос с обороной объекта с другой стороны. Я могу ошибиться немного, но твердо помню из курса истории, военной в том числе, что район Вязьмы немцами был занят. Поэтому нужно получить разрешение от советского правительства на ввод наших подразделений на их территорию. Валерий Васильевич! Какие силы и средства мы можем использовать в столь неоднозначной ситуации?