– Я, пожалуй, и глаза, и рот закрою, – пробурчала Сашка, покосившись на кашу с нарочитым отвращением, но, с полминуты понаблюдав за братом, уплетающим несимпатичное угощение с ахами и причмокиванием, тоже энергично заработала ложкой. Я сняла фартук, не забыв вынуть из его кармана свой мобильник, и тихо вышла из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. Кажется, зажмурившиеся едоки моей ретирады (это что???) не заметили. Укрывшись подальше от чутких маленьких ушек в своей комнате, я вернулась к тому, чем занималась до прихода детей и из-за чего у меня разварилась несчастная гречка: к обзвону городских больниц. До возвращения Сашки с Сенькой я успела пообщаться с дежурными по четырем номерам – скорость, конечно, не впечатляла, но быстрее никак не получалось. Наверное, в Кремль дозвониться легче, чем в больницу! Меня утешало то, что Машка, верная подруга, точно так же, как я, висит на телефоне, только идет по списку медучреждений с конца, и у нее на 21:00 результат аналогичный: минус четыре больницы. Ни в одной из них больной Натальи Сергеевны Кузнецовой не было! Имелась одна Наталья Васильевна, но сорок второго года рождения, то есть точно не наша Натка. Ее за восьмидесятилетнюю бабушку даже с закрытыми глазами никто не примет. Мобильник вдруг зазвонил, а я, замороченная попытками дозвона до богоугодных заведений, даже не сообразила, что это меня вызывают, а не наоборот. И, с размаху пришлепнув трубку к уху, отработанным льстиво-просительным голосом завела уже привычное: – Здравствуйте, это больница? Подскажите, пожалуйста, есть у вас такая пациентка – Наталья Сергеевна… – Да! – рявкнул мне в ухо знакомый и родной голос. – Я у них есть! В том и проблема! – Натка! – Я завопила так, что эхом стал звон упавших ложек и грохот сбитых табуреток. – Живая! Ты где?! С дробным топотом прибежал из кухни Сенька с горящими глазами и перемазанной кашей мордочкой – определенно промахивался мимо рта. Не отставая от брата, примчалась Сашка – у нее лицо было чистое, но взор точно так же сиял надеждой и любопытством. Я сделала им знак оставаться на месте и не стала включать громкую связь, чего дочка потребовала выразительным жестом. Судя по истеричному голосу Натки, ей и с одним собеседником связно поговорить будет сложно. – Где? Да в…! – Сестрица виртуозно зарифмовала вопрос и ответ. Ого! Обычно Натка так не ругается. Хорошо, что я не вывела ее на громкую связь! – А точнее? – спросила я, решив, что сейчас не время дискутировать об уместности ненормативной лексики. – Точнее – в госпитале! Лена, в ковидном! – У тебя ковид?! – Я схватилась за сердце. – У меня положительный ПЦР, но это еще ничего не значит. Полно таких случаев, когда анализ ошибается, я точно знаю, что здорова! – заголосила Натка. – Постой, если ты здорова, почему тебя «Скорая» увезла? – А, ты уже знаешь? – Сестрица сбавила тон. – Да потому, что я дура! Сожрала ночью несвежие суши с пирожным и еще йогуртом все запила, вот меня и скрутило в дульку. Траванулась я, Лена! А студенточки на «Скорой» меня в больницу к хирургу повезли, а там тест сделали. А он оказался положительным, и меня – опаньки! С сиреной в ковидный госпиталь. Я молча подняла брови, переваривая эту историю. Натка в образовавшуюся паузу шумно подышала и сменила тон на слезный: – Лена, вытащи меня отсюда! Сейчас у меня нет никакого ковида, но если я задержусь тут, точно будет! – А как ты себя чувствуешь? – Как ни странно – нормально, живот уже не болит, и диарея почти прошла. Я поспала – и проснулась как новенькая, смогла даже выпросить у соседки ее мобильный, чтобы тебе позвонить, мой разрядился насмерть… – Вот почему ни я, ни Костя не могли тебе дозвониться! – Ты что, уже втянула Таганцева? – Сестрица рассердилась: – Ну, Лена, чем ты думаешь! Он же сорвется из своей заволжской глуши, не оправдает надежды начальства, не получит майора и испортит себе карьеру! А я твердо намерена в будущем стать генеральшей, не ломай мне эту перспективу, не будоражь Таганцева! – Да, вижу, ты действительно неплохо себя чувствуешь. – Мне и самой после этой пламенной речи сестрицы стало легче. Обычно Натка, стоит только ей захворать, звонит мне, чтобы в очередной раз взять с меня страшную клятву: если она умрет, я усыновлю Арсения. По логике, попав в ковидный госпиталь, сестрица должна уже диктовать мне завещание, а она вовсе не собирается на тот свет – все еще метит в генеральши. Значит, и вправду чувствует себя нормально. – Сенька, кстати, у нас тут, Сашка забрала его из школы, – сообщила я будущей генеральше. – Не сомневалась в вас, – голос у Натки был командный, как у маршала, не меньше. – Теперь так: приказываю вытащить меня отсюда как можно скорее. – И, снова сбившись на плаксивый тон, она зачастила: – Тут сущий ад! Не госпиталь, а лагерь строгого режима, и мы не пациенты, а заключенные, только не в одиночных камерах, а по двое в боксах. Перегородки тонюсенькие, со всех сторон хрипы-стоны, свет горит днем и ночью, и медики только что в луноходах не ездят, а так – бахилы, перчатки, скафандры, шлемы – всё при них. Вообще непонятно, кто внутри – мужик, баба, инопланетный Чужой! И разговаривать не хотят, даже не слушают, как будто я пустое место! И розеток тут нет, чтобы смартфон зарядить, у Розы тоже вот-вот аккумулятор сядет, что мы тогда будем… – Делать, – машинально договорила я за сестрицу, голос которой из трубки пропал, как обрезанный. Очевидно, мобильник Розы тоже приказал долго жить. – Ну, что? Что? – увидев, что я закончила разговор, загомонили и запрыгали дети. – Тихо! – Я подняла руку. – Спокойно. Натка попала в ковидный госпиталь. Есть надежда, что по ошибке, – чувствует она себя хорошо. – Так надо забрать ее оттуда поскорее! – воскликнул Сенька. – Устами младенца, – пробормотала Сашка. – Мам, а где находится этот госпиталь? – Не знаю, Натка не сказала. – Я расстроилась, что не выяснила у сестры ее точное местоположение. Впрочем, скорее всего, она и сама не знает. – Будем искать! Идите пить чай, не мешайте мне! Я взмахом руки отогнала детей подальше и позвонила Машке, чтобы поделиться с ней новостями и спросить совета, как действовать дальше. – Меняем тактику, – выслушав меня, сказала подруга. – Звоним не в больницы, а в инфоцентры по ковиду, спрашиваем, где у нас такие госпитали. – А инфоцентры… – На сайте мэрии есть телефоны, действуем по прежней схеме: ты начинаешь с первого в списке, я – с последнего. Приступаем! – И Машка отключилась. Я зашла на сайт столичной мэрии, нашла телефоны информационных центров, куда можно звонить по всем вопросам, связанным с вирусом, набрала первый в списке номер и, повинуясь инструкции робота «если вас интересует то-то, нажмите цифру такую-то», битых пять минут слушала записанные речи о том, как важно сделать прививку, а также правильно мыть руки и соблюдать гигиену. Человеческим духом в телефонном инфоцентре и не пахло, живого голоса я ни на одной из добавочных кнопок не услышала. Набрать второй номер, указанный в списке, мне помешал звонок Таганцева. – Лена, я дернул знакомых парней, они проверили: Наталья звонила тебе из Москвы, все девять вызовов – из разных мест, но точки на одной линии, похоже, это она в дороге была. Не понимаю, куда и зачем ее вдруг понесло… – У этих твоих парней рабочий день до восемнадцати часов? – догадалась я. – Ну, да. А что? – А то, что где-то в половине седьмого вечера я все-таки дозвонилась, но говорила не с Наткой, а с Розой, впрочем, это неважно. Опуская подробности, история у нас такая: Натку по ошибке увезли в ковидный госпиталь. Она в порядке, я говорила с ней пять минут назад. – Памятуя о желании Натки стать генеральшей, я выдала капитану Таганцеву урезанную и отредактированную версию происходящего. – Проблема в том, что я не знаю, где этот госпиталь. Твои коллеги могут это выяснить? Правда, запеленговать мобильники, или как это у вас называется, не получится, потому что они совсем разрядились, но может… – Не вникай в технологии, давай номера телефонов. Ты сказала «мобильники», значит, там не только Наткин? – Ага, есть еще номер ее соседки по госпитальному боксу, сейчас пришлю его тебе. – Я обрадовалась, что Таганцев не сказал, мол, это невозможно, наши спецы не сумеют узнать, где находятся владельцы мобильных, если их телефоны выключены. Видимо, все-таки могут! – В ватсап кидаю, лови! И жду адрес госпиталя. Обещанный адрес я вскоре получила, но что с ним делать дальше, не знала. Не мчать же в ночь на конях, как Красные Мстители Дьяволята из старого кинофильма, чтобы отбить нашу Натку у захвативших ее врагов? Во-первых, медики в ковидном госпитале – не враги, а герои, в этом нет никаких сомнений. Во-вторых, пациентку с положительным тестом на коронавирус никто из госпиталя не выпустит, это тоже очевидно и не обсуждается. Но что, если у Натки действительно нет пресловутой «короны» – ведь столько случаев, когда тесты ошибаются, не зря ведь у всех на слуху словечко «ложноположительный»? А в госпитале, бок о бок с заболевшими людьми, бедняжка Натка точно подхватит модную заразу. Значит, надо вытащить ее оттуда как можно скорее! Мысли мои теми самыми конями поскакали дальше и кавалерийским налетом с ходу захватили стратегическую высоту, ранее казавшуюся мне неприступной. Я обрела понимание: если другого выхода нет, придется нарушить закон! Тут же я устыдилась и стала себя корить. Елена Сергеевна Кузнецова, вы у нас кто вообще: атаман банды махновцев или слуга закона Российской Федерации? Что это за мысли такие – нарушить и преступить? Вы же, между прочим, только в прошлом месяце осудили бабулю, которая сбежала из больнички с подтвержденным ковидом! Руководствуясь статьей КоАП «Несоблюдение обязательного режима изоляции с момента заболевания новой коронавирусной инфекцией, представляющее опасность для окружающих», влупили беглой пациентке административный штраф в размере 20 000 рублей и до сих пор были искренне убеждены, что бабуля еще легко отделалась. Если бы дело против нее возбудили по части 1 статьи 236 УК РФ (нарушение санитарно-эпидемиологических правил, создавшее угрозу массового заболевания людей), бабушка, попадись она менее гуманному судье, могла бы лишиться свободы на срок до двух лет. Вот в Новочеркасске недавно вынесли приговор сбежавшему из ковидного госпиталя жителю города – приговорили-таки к ограничению свободы! Мужчина обвинялся по статье «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил». Будучи больным коронавирусом, он покинул медучреждение и отправился на автобусе в Новочеркасск. За совершенное преступление его приговорили к трем месяцам ограничения свободы. А жительницу Перми, сбежавшую из красной зоны ковидного отделения, за нарушение законодательства суд оштрафовал на 15 000 рублей… «Но погодите, эти люди действительно были больны и в самом деле распространяли опасную заразу! А наша Натка – совсем другое дело!» – возразила я себе и снова пристыженно сникла. Как, оказывается, меняется точка зрения, когда смотришь не беспристрастно, как это положено судье! Чуть дело коснулось близкого мне человека – и я уже готова руководствоваться не духом и буквой закона, а собственными мыслями и чувствами. Эх! Не зря великий шутник и затейник Бомарше говорил: «Заставьте судью рассматривать собственное дело, и вы увидите, как он начнет трактовать закон!» Вот и я, выходит, не лучше. Но не оставлять же, в самом деле, пока еще здорового человека в рассаднике заразы! – Наверняка на этот случай у медиков есть какие-то протоколы, – попыталась успокоить меня Машка, которой я позвонила с последними новостями, а заодно с собственными тревогами и сомнениями, но голос ее звучал не слишком уверенно. – Сделают Натке второй тест, убедятся, что она здорова, – и отпустят домой. – А если не сделают? Сначала активно лечить начнут – здоровую-то! – Значит, надо, чтобы сделали! – Ага. – Я немного подумала. – Тогда, получается, моя задача не в том, чтобы немедленно выкрасть сестру из госпиталя, – тут Машка в трубке поперхнулась, видимо, не ожидала от меня такого, – а в том, чтобы как можно скорее добиться повторного теста, который покажет, что Натка не заражена, да? – Ну, это звучит вполне здраво. – Значит, все равно надо ехать туда, чтобы достучаться до тамошних медиков. – Или искать какие-то выходы на них со стороны и сверху, – с нажимом сказала Машка. – Кто этим самым госпиталем руководит, знаешь? – Главврач Сергей Сергеевич Коляда, – это я уже успела посмотреть в Интернете. – Видный ученый, академик, которого поставили руководить клиникой-госпиталем на полторы тысячи мест в ближнем Подмосковье…