– Где? – Миршар был человеком крепким, внушительным. Всем видом своим он демонстрировал, что власть прочна, а покой и здоровье великого диктатора находятся в надежных руках. Это тоже утомляло. – Везде, – со вздохом Данияр приподнялся с подушек. Подумалось, что давненько он не заглядывал на тренировочную площадку. И мышцы ослабли. И даже, стыдно сказать, наметилось мягкое брюшко. – Мир и покой! – радостно отрапортовал Миршар. И поддержания образа ради ударил латным кулаком по груди. Грудь была благоразумно прикрыта доспехом, а потому звук вышел громким, заставив диктатора поморщиться. – Везде мир и покой? – Так точно! – А заговоры? – Данияр брюшко погладил, было оно пока небольшим, весьма уютным с виду. И наложницам нравилось. – Никак нет! – Совсем нет? Золоченые рога шлема Миршара переливались на солнце. Грозно топорщились шипы на наплечниках. И чеканный пустынный змей на кирасе застыл с раззявленной пастью, то ли грозясь кому, то ли просто зевая. – Надо? – осторожно поинтересовался Миршар. – Организуем… Правда, сказано это было без особой уверенности. И Данияр махнул рукой. Организовать – это не то, совсем не то… да еще и попробуй найди нормального организатора, чтобы не совсем идиот, но без инициативы. Все больше как-то наоборот попадаются, без мозгов, зато с инициативой. Он указал на белую кошму и велел: – Садись. Тоскливо мне, друг мой. Миршар испустил тяжкий вздох. На кошму он присаживался осторожно, ибо традиционный доспех столь же традиционно и весил изрядно. – Шлем хоть сними, – попросил диктатор. – Сам знаешь, не положено… – Миршар принял фарфоровую чашку, которую поднес к лицу. Вытянув губы трубочкой, подул. Попытался зачерпнуть горсть засахаренных орешков, но пиала треснула. – Извини. – Да ничего… Тоска. – Понимаю. – И бунтовать никого не тянет? – Степняки и те попритихли. Растят верблюдов и медуз, продают, да и туристы опять же… Знают, что если бунт, турист не пойдет, – Миршар осторожно сделал глоток. – А в городах? – То же самое… вон в Исхалле новую гостиницу открыли. Набияр зовет на источники, двести миллионов в год принять готов, и очередь уже расписана… – Может, хоть храмы… – Молчат, – виновато развел руками Миршар. – После того, как ваш батюшка изволил вырезать весь клан Кровавой Луны, объявив себя потомком и единственным жрецом Богини… Он замолчал, позволяя додумать остальное. Стало тихо. Благолепно. Тошно. И в последней надежде на чудо Данияр шепотом спросил: – А братья мои? – Даршар изволит путешествовать. Отправился на окраинные миры нести свет цивилизации. Фархар медициной занялся. Весьма вам благодарен, что приняли трон. Хороший врач, говорят, один из лучших в нашем рукаве. Вот так… а ведь и у Данияра задатки имелись. – Учхарр торговые дела ведет, но вы сами знаете. Данияр знал. Братец почти не вылезал из центральных миров, умудрившись и жениться по тамошнему нелепому обычаю, закрыв себе путь и к трону, и к нормальной жизни. Впрочем, торговое сальдо год от года становилось все более и более положительным, а брат – довольным. И, глядя на ухмыляющуюся его рожу, Данияр ощущал себя обманутым. Он не виноват, что родился старшим. И что матушка его, ревниво оберегая статус первой одару, не допускала и мысли, что сын не примет отцовский меч… Принял. Порадовал. А теперь-то что? – И народ тоже? – Данияр откинулся на подушки. Сегодня же он отправится на тренировочную площадку. Вечером. Или, на крайний случай, завтра утром… может, к обеду лучше? Или все-таки вечером? Вечером всяко прохладней. Или поединки устроить? Велеть, чтоб поставили лавки, наложницам понравится, они давно зрелищ требуют, пусть посмотрят, как Данияр всех побеждает. И сразу стало тоскливо. А ведь и вправду победит, ибо иначе невозможно. И отец его оттого перестал брать меч в руки, что не с кем его скрестить было. И сам Данияр… – Народ счастливо ропщет под вашей стопой, – заявил Миршар, у которого вышло-таки справиться с чаем. – Сам-то понял, что сказал? – Правду. У нас ведь диктатура, – Миршар попытался прилечь, опираясь на локоть, но шипы пробили кошму, а следом и толстые перины. – Для поддержания имиджа народ обязан роптать. А уж как он там ропщет – это уже детали. – Вот и что мне делать? – Данияр давно не чувствовал себя таким несчастным. – Может… соседей завоевать? – Каких? Оно и вправду. Мирок этот, предкам его казавшийся огромным, ныне всецело пребывал во власти Данияра. И это несказанно злило. – Не знаю! Кадорра? До них всего-то два цикла по струне… – Не-а, – Миршар покачал головой. – Своих звездолетов нет, а на переброску понадобится не одна сотня. Строить дорого. Брать в лизинг тоже прилично выйдет… на свой бюджет не потянем даже с нынешним профицитом. А кредиты на захватнические войны дают неохотно. Противоречит принципам содружества. Он замолчал, позволяя Властителю дум и Сотрясателю неба смириться с мыслью, что сотрясать придется исключительно местное небо. Вернув пустую чашку на блюдце, Миршар очень осторожно сказал: – Ты бы это… к брату наведался, что ли? Он давно звал. Да и по центральным мирам прогулялся бы… – Я бы и прогулялся, – Данияр скривился и сел, покосившись на человека, который был подле него с детства и давно уже доказал свою верность хотя бы тем, что искренне разделял тоску по иным, прошлым временам, когда и диктатура была кровавей, и народ неблагодарней. – Да только сам знаешь, второй год согласовать визит не могут… протоколы у них не сходятся. И финансирования не хватает. – Так… – железные пальцы скребанули по железному же боку. – А ты не через протоколы. Ты инкогнито. Возьми с собой одару, имя другое… Данияр подался вперед. – Тут через пару недель «Принцесса Аула» прибывает. Приличный лайнер. У меня брат в прошлом году на круиз ходил. Очень ему понравилось. Потом они идут на Звенящие гейзеры Эххы, к водным полям Миртари… Прикрыв глаза Данияр понял, что он почти счастлив. – Заповедники Огры, где разводят драконов… там много чего. Если хочешь, скину программу. – Скинь, – губы диктатора расплылись в улыбке. Он наконец-то выберется из дворца. Из золотого, мать его, дворца, признанного культурным наследием и восемнадцатым чудом света. И разве это не чудо? – Бестолочь ты, – почти любя сказал Миршар. – Мог бы и сам подумать. – Мог бы, – Данияр осторожно похлопал друга по колючему предплечью. – А давай я указ издам? Чтоб тебе эти железяки не таскать? Сейчас ему неистово хотелось творить добро. Но Миршар покачал головой: – Не стоит. Гвардия должна устрашать, а то туристы не поймут…