Глава 24 Уснуть Данияр так и не сумел. Сложно спать, когда бросает то в жар, то в холод, а мышцы сводит мелкой судорогой. У него только и получалось, что сдерживать недостойные мужчины стоны. Он даже пытался шутить, но шутки получались не слишком смешными, если Заххара хмурилась, а Эрра начинала ходить кругами. – А я говорила, – Некко в очередной раз стерла холодный пот со лба своего повелителя, – что случайные связи до добра не доведут. Данияр с ней согласился. И с Эррой, которая пообещала найти отравителя и сделать с ним то, что категорически запрещено всеобщей Конвенцией Созвездия. По пунктам. В какой-то момент показалось, что силы совсем оставили Данияра и тело его все же не справится с нагрузкой, несмотря на портативную систему жизнеобеспечения, щупы которой уже пронзили кожу. Данияр закрыл глаза, вздохнул, пытаясь сдержать рвоту, и позволил себе погрузиться в вялое забытье. При всем том, по причудливой прихоти то ли богов, то ли собственного организма – второе было куда как вероятней, – он продолжал ощущать все, что происходило с ним и вокруг него. Вот сжалось сердце. И застучало, подстегнутое свежей дозой адреналина. Вот печень захлебнулась ядом, но заработала, подчиняясь внешним системам. Едва слышно завибрировали фильтры, пропуская его, Данияра, кровь, чтобы очистить ее от метаболитов. Кто-то вздохнул. А Заххара неожиданно деловитым тоном поинтересовалась: – Что делать будем? – Ждать, – Эрра опустилась-таки на пол. И в руках ее появился клинок, что свидетельствовало о крайней степени раздражения, в которой пребывала одару. – А если дождемся? – Смотря чего дождемся… я вообще уходить собиралась. Это стало для Данияра неожиданностью. Куда? Разве может одару вот так взять и просто оставить своего повелителя? Можно сказать, бросить на произвол судьбы без ласки и заботы? – Вот и уйдешь, – Заххара сцепила руки. Вид у нее был задумчивый. – Тебе хотя бы есть куда. И куда это, интересно? И почему? Обида душила. – А тебе? Тебя ведь тоже звали… Нет? – Звали. Данияр почти увидел, как Заххара пожала плечами, как делала всегда, говоря то, что полагала обычным, не нуждающимся в объяснениях. – Вот! – Эрра вновь вскочила. И опустилась на пятки. А клинок крутанулся, оставляя след на псевдодеревянных панелях. – Значит, и ты уйдешь. – И бросить его? Молчание. – Неки? – Я остаюсь, – теплые пальцы прижались к шее. – Вам, если решите, препятствовать не стану. Объясню как сумею… – Если будет кому, – проворчала Эрра, но, как показалось, не зло, скорее обеспокоенно. – Будет, – Заххара отстранилась. – Показатели приходят в норму, стало быть, кризис миновал. Нам повезло. – Сейчас, – Некко произнесла это очень и очень тихо. – Путешествие только началось, а уже два покушения. И что будет третьим?.. Эти слова заставили Данияра заскрипеть зубами. От злости. – Или четвертым… или пятым… Стоит признать очевидное, мы не справимся. – Мы пока и не пытались, – Некко отстранилась, и это было неправильно. Ее присутствие, такой большой, спокойной и надежной, как сама пустыня, успокаивало. – Стоит признать очевидное. И сейчас нужно решить… если ты уходишь, это твое право. Становилось не то чтобы легче, скорее возвращалась способность чувствовать свое тело. И тело это было неподатливым, тяжелым, но все-таки оно было. И Данияр слышал, как с сипением выходит из легких воздух, чтобы смениться другим, который напитает кровь столь необходимым кислородом, как стучит сердце, разгоняя эту насыщенную кровь по органам, как… – Но ты не думала, что нам не позволят уйти? – Некко задала вопрос из тех, ответа на который Данияр не знал. – В Варххейском мятеже погиб не только его прадед… Пальцы коснулись-таки его волос, восстанавливая утраченную связь. – Но и весь его гарем, включая старух и совсем молоденьких девочек. Многие и вовсе не удостаивались внимания повелителя. Однако повстанцы решили не рисковать. Правда, после, когда новости прорвались-таки в локальную сеть мира, они заявили, что резня была устроена старшими одару, пожелавшими уйти вслед за своим повелителем, только расследование показало совсем иное. – Это было давно. – Всего сотню лет назад… – Целую сотню. – И вправду думаешь, что мир сильно изменился? Данияр представил себе, как Некко склоняет голову к плечу, и медная кожа ее натягивается, обрисовывая острые ключицы, как касаются шеи светлые кудри, а узкие глаза закрываются. И выражение лица ее обретает удивительное спокойствие. – Резать, конечно, не станут, учтут опыт прошлого. Кому нужна новая комиссия? Предыдущую искренне пытались убедить, что не стоит придавать такого уж серьезного значения местным обычаям. Женщины порой умирают… по-разному. – Так что все будет тихо и мирно… – Но зачем? Эрра обхватила себя руками. И впервые перестала выглядеть грозной. – Затем, что никто не захочет рисковать. А если ты беременна? – Я не беременна! – Никто здесь не беременный, – проворчала Заххара. – Хотя папа и говорил, что он поступает глупо. – Кто спорит, но… это неважно. – Достаточно заглянуть в карту! – Или тест сделать. Но… то, что ты не беременна сейчас, не означает, что ты не забеременеешь через год или два. И что твой ребенок не будет претендентом на трон. Сама знаешь, генетический материал хранится не только на Ах-Айоре… Где его пусть и непросто, но все же возможно уничтожить. Именно потому образцы семени и отправили на Киннаху, которая славится своими базами. Молчание показывало, что Эрра все поняла правильно. – Он меня не отпустит, – как-то обреченно произнесла она. – Если я вернусь, я сдохну в этом треклятом гареме от скуки, и вообще… я так больше не могу! – Тише, – Заххара обняла младшую одару, которая казалась совсем уж хрупкой. А Данияр удивился. И удивление было вполне искренним. – Мы с ним поговорим. – Убедим. – Отпустить тебя… он ведь не злой… бестолковый только, – это Некко произнесла с нежностью. А Эрра вздохнула и сказала, как показалось, завистливо: – Хорошо тебе. И они замолчали. Не оставили, нет. Вытянулась на ковре Некко, согревая Данияра теплом своего тела. Устроилась по другую его сторону Заххара, слегка сдвинув портативную установку, щупы которой частично отвалились. Улеглась в ногах Эрра, сложив руки под подбородком. И если бы Данияр чувствовал себя лучше, он бы спросил, что не так. Он ведь старался. Украшения покупал. И ковры. Он баловал своих одару, даже тех, чьих имен и вовсе не помнил, но все равно ведь получается, что был не прав? Ему бы понять в чем, и тогда, глядишь, ей не придется уходить, а ему выдумывать в достаточной мере вескую причину, которая могла бы объяснить этот уход.