Артём имеет достаточно лёгкий нрав (конечно, если дело не касается работы, там он ого-го какой строгий), адекватное чувство юмора. У него есть вкус, и он не жлоб, не мелочный. Ему не присущи вредные привычки, которыми часто грешат отпрыски из богатых семей. Казалось бы, идеальный, да? Однако есть одно «но»… Артём неисправимо, патологически полигамен: он не может принадлежать одной женщине. Ну вот не может, и всё тут. Это сильнее его. Иногда я думаю, почему так долго продержалась около него? Целый год. Ведь я старше его, и не сказать, что сказочно хороша, просто симпатичная. Конечно, я не задаю ему таких вопросов… Может, в этом и секрет? Я никогда не выношу ему мозг, у меня всегда хорошее настроение, у меня нет ПМС, у меня не болит голова… Перерывы у нас бывают только по моим физиологическим причинам. Но и я не такой уж ангел! Я сразу сказала Артёму: мы вместе ровно до того момента, как я узнаю, что у него появился кто-то ещё. Так вот, либо никто не появился за год (во что я верю с трудом), либо он так хорошо скрывает походы на сторону. Конечно, следить специально я не буду никогда! Но меры предосторожности соблюдаю очень тщательно. Хочу ли я получить от Артёма кольцо? Нет, нет и нет. Несмотря на то, что очень хорошо к нему отношусь. Я не смогу делить своего мужчину ни с кем, не создана для такой жизни. Наверно, я собственница. Просто у меня пока не было шанса проверить это. …Через два дня после свидания с Артёмом, снова была наша с Полем смена. Я пошла в служебное помещение за чистыми полотенцами. Открыла двери, и почувствовала себя в некотором роде героиней Кэрри Отис в фильме «Дикая орхидея». Ну когда она там натыкается на парочку, занимающуюся любовью в общественном месте. Но мне было вовсе не так интересно наблюдать. Оставшись незамеченной, я прикрыла двери и вернулась в зал. Итак, в главных ролях Артём и Ева. Что ж, оперативно. Конечно, в этот день я говорить с Артёмом не стала: мне нужно было как-то переварить увиденное, свыкнуться с мыслью, что мы расстаёмся. Да и смотреть в глаза Артёму сегодня слишком уж не хотелось. …Денис, Настя и Макар собираются в отпуск. Через пару часов я повезу их в аэропорт, потом буду ночью возвращаться. Хорошо, что завтра выходной. Морально подготовлюсь к разговору с Артёмом. Настя хватает меня за руку и тащит на кухню, где никого нет. — Что с лицом? Не говори только, что рассталась с Артёмом, пожалуйста! Я обречённо киваю. Настя, тяжело вздохнув, наливает нам зелёный чай. Я сказала, что не дружу с женщинами, и это правда. Но Настя не в счёт. Есть три человека, к которым в моём понимании не применяются принципы пола и возраста: Макар, Настя и Поль. Эти люди проникли в моё сердце навсегда, я уверена. И они за что-то любят меня. Конечно, есть ещё мама, папа и Денис, но это априори, это от природы. Макар тоже родственник, но он мне ближе всех. — Знаешь, Кира, говорят существует венец безбрачия. Может, когда вернусь, найти тебе хорошую знахарку? Казалось бы, Настя вся в своих ролях, и немного не от мира сего, но она очень тонко чувствует людей, умеет сопереживать. — Спасибо, Насть, не надо! Нет у меня никакого венца. Я чувствую, что встреча будет, меня где-то ждёт мой суженый. — Кира, ты говоришь, как героиня любовного романа позапрошлого века. Не думала, что ты такая романтичная. — Это, видимо, компенсация реалий, — и я рассказываю ей об Артёме и Еве. — Что ж, ты всегда это знала, правда же, Кира? — она опять вздохнула, а потом выпрямилась и хлопнула ладонью по столу: — Чтобы к нашему возвращению нашла себе нового любовника! А этот пусть утрётся! — Слушаюсь, шеф, — усмехаюсь я. Конечно, не буду никого искать! Но спорить не хочется. …Перед тем, как они втроём ушли на посадку, я минут пять обнимаю Макара. — Погоди-ка, Кира! — Вдруг о чём-то вспоминает он, и его карие глаза весело блестят. У Макара очень короткая и крепкая «уздечка» под языком, резать под общим наркозом не стали, и он немного картавит, логопеды так и не смогли «поставить» ему «р». Макар роется в рюкзачке из ручной клади. — Вот, сделал для тебя талисман, тебе на счастье, и чтобы ты не скучала! — он протягивает мне деревянный брелок в форме маленького домового. Видимо, сделал из специальной заготовки и разрисовал. — Спасибо! — я украдкой смахиваю слёзы и снова обнимаю Макара. Дожидаюсь, когда их самолёт взлетает, и иду к выходу. Вдруг вспоминаю о брелоке, достаю из кармана и цепляю его к ключам. Теперь-то всё должно наладиться! Это же талисман. Я верю в то, что когда что-то дарят от души, с любовью, этот подарок в самом деле приносит счастье. …Я сижу в кабинете Артёма и искренне надеюсь, что лицо моё бесстрастно. — Кира, ты хорошо всё обдумала? Честно, мне бы не хотелось обрывать с тобой отношения. Мы на одной волне, ты лёгкий и порядочный человек. — Спасибо за хорошие слова, но я просто не смогу, Артём, после увиденного. Извини. Я всегда знала, что наши отношения конечны, тебе мало одной женщины, таков твой темперамент. — А что ты видела? — он покраснел и нахмурился. — Не что, а кого, Артём. Надо как-то осторожнее быть, ну неужели настолько захлестнуло? Зачем в служебном-то помещении? У тебя же есть кабинет. — Тут видеокамеры, — смущённо пробормотал он. — Спасибо, что никому не рассказала. Ты была и остаёшься порядочным человеком. — Мне кажется, последние твои подарки я должна вернуть? — Нет, пожалуйста, Кира! Ты же знаешь, они были куплены для тебя, я выбирал их для тебя! Зачем они мне? Я киваю. Хорошо. Всё равно не буду это носить. Может, Настя согласится взять? — Артём, надеюсь, на моей работе никак не отразится эта ситуация? Или ты захочешь, чтобы я уволилась? — Нет-нет, ни в коем случае, Кира! Ты и Поль — вы лучшие, такими кадрами не разбрасываются! Можешь не беспокоиться, я не настолько ограниченный человек. Продолжай работать спокойно. — Спасибо! — опять киваю я. Сегодня я киваю и киваю, как лошадь. …Артём сдержал слово. Я работала, и он никак не беспокоил меня. С Евой мы общались только по рабочим вопросам, она всегда вела себя ровно и корректно. — Мариша, а что это у меня сегодня в четыре женская стрижка и окрашивание? — удивлённо спрашиваю я, глядя в журнал записи. — А это какая-то новая клиентка, пришла на запись по рекомендации, и требовала именно тебя. Видимо, над кем-то из её знакомых ты хорошо поработала. Странно, очень странно. Я пожимаю плечами. Хотя почему мне это кажется странным? Может, и правда кто-то рекомендовал меня. Но ситуация почему-то вызывает подозрение. Глава 3 В четыре ко мне приходит новая клиентка: приятная женщина лет тридцати с небольшим, у неё осветлённые волосы с отросшими корнями, стрижка длинное каре. Говорит, что лето, скоро отпуск, и ей хочется обновления. Не жалея времени, ищем с ней стрижку в каталогах, потом подбираем цвет: ей захотелось не просто белый, а нечто более насыщенное, чуть в золотистый. После окрашивания всё нормально, она довольна. Потом делаем стрижку. Женщина адекватная, общительная в меру, голос мягкий. В целом, кажется, мы довольны друг другом. И вот, после того, как я сушу её волосы и делаю укладку, начинается концерт… Я не знаю, какое лицо у меня, но у Поля глаза на лоб, он то краснеет, то бледнеет… Клиентка, чуть не плача, заламывая руки, вопрошает: что я наделала? Видите ли, я испортила всё, и как она такая в отпуск? Прибегает Ира с ресепшн, Мариша. Приходит в себя и подключается к уговорам Поль. Все видели её, когда она пришла; все видят, какая она стала. Она помолодела лет на пять, посвежела. И Поль, и Ева видели и слышали, как мы вместе выбирали стрижку, цвет волос, и оба подтверждают это. Клиентка непреклонна. Поносит меня последними словами, чуть ли не проклинает, обещает нажаловаться во все возможные места. Мариша пытается договориться. С клиентки не берут деньги за работу, но она продолжает пылать негодованием. Я уже понимаю, что это постановка, и даже, кажется, понимаю, кто режиссёр. Но доказательств у меня нет. Главное, зачем? С Артёмом мы расстались, я ушла с их дороги. Или она считает, что если я буду тут мелькать, он вновь уйдёт ко мне! А меня спросить забыли? Перестаю принимать участие в спектакле, молча сижу. В конце концов, фурия удаляется пообещав, что пойдёт прямиком к конкурентам, чтобы они исправили как-то «этот ужас». Я не выдерживаю, и сердечно прошу её прийти потом к нам, показаться, как там исправили конкуренты мою работу. Я понимаю, что она никуда не пойдёт, а жаловаться будет всё равно. Потому мне уже нечего терять. — Кира, посмотри, она написала везде, во все «чёрные списки»! Указала название нашего салона, твоё имя, — на Артёме лица нет. Мы сидим в его кабинете. — Обещает обратиться в комиссию по правам потребителей. — Ммм. А работу-то мою она исправила? В «Элеганс» съездила? — Кира, я не знаю. Мы с ней общались по телефону. Она очень возмущена! — Кому-то очень нужно, чтобы я ушла. Шоу маст гоу он… И если я не уйду сама, они дожмут тебя, чтобы ты меня выгнал. До Москвы пойдёт. Странно, вроде, я никому дорогу не переходила, скорее, наоборот. — Я не хочу, чтобы ты уходила, Кира! — восклицает Артём. Но я улавливаю нотку сомнения в его голосе. — У тебя есть бланки заявления об уходе? Или от руки написать? — сухо интересуюсь я. — Кира, пусть это будет временно, пожалуйста! — торопливо уговаривает Артём. — Всё уляжется, и ты вернёшься, обещай! Он достаёт бланк и ручку. А на что я рассчитывала? Что он скажет: «Ты останешься, чего бы нам это ни стоило»? Заполняю заявление, протягиваю Артёму, иду к выходу. — Кира, — он сидит, держась за лоб двумя руками. — Ну вот за что это нам? — По-моему, всё на поверхности. Прощай, Артём! — я открываю двери. — Нет, не прощай! Ты вернёшься! — Артём отнимает руки от лица и выпрямляется. Бросив на него насмешливый взгляд, выхожу. Поль понимает всё по моему лицу, он в отчаянии. Быстро собираю свои вещи; уходя, вижу, как плачет на ресепшн Ира.