– В курсе, но не даю ей шанса. После паузы обычно идут донельзя предсказуемые пассажи, а я не люблю банальность. Прошло несколько секунд, заполненных молчаливым танцем длинных пальцев на моей спине. Я кашлянула. – Заболеваешь? – участливо поинтересовался Тилвас. – У нас вроде был диалог, нет? – напомнила я. – Нет. У нас не было диалога. Я хотел сделать тебе комплимент, ты перебила, и все, мы снова молчим, чтобы не дай небо не скатиться в банальность и не расстроить твою тонко чувствующую натуру. – Ты издеваешься. – Отнюдь нет. Я просто вежливо откликаюсь на твои желания, сформулированные вербально. Я затылком чувствовала его широчайшую бессовестную ухмылку. – Не мне тебя учить, что куда важнее слов интонации и жесты, – проворчала я. – Да. И запахи. Особенно запахи, – промурлыкал Тилвас. – Это еще к чему? – Ты хочешь знать, какой комплимент я собирался сказать, вот к чему, Джеремия. Но я уже не скажу. – Ой, ты себе льстишь, Талвани. – Это ты себе льстишь, если думаешь, что я не чувствую в твоем запахе еще кое-что. Я дернулась. – Пф. У меня нет секретов. Не осталось. Излишки совместного путешествия. А, подожди, или ты про то, что я вчера украла духи из парфюмерной лавки? Ну, можешь надеть на меня наручники. – Ну вот, теперь и косвенное вербальное подтверждение подтягивается… Ты говоришь о наручниках, а что дальше? Шелковые ленточки? Плетки? Воск? – хмыкнул он и, не успела я разразиться гневной тирадой в ответ, вдруг зажал мне рот рукой: – Тихо! Смотри! – Мм! – взбрыкнула я, но бесполезно. К тому же я увидела то же, что Тилвас. А именно: через окно к нам на подоконник влезло три крупных паука. Вытянувшись шеренгой, они поклонились Тилвасу, а потом так же безмолвно побежали обратно по внешней стене гостиницы. – Посланники оришейвы. Быстрее за ними! – приказал артефактор, всерьез сигая в окно. – А схема?! – Да я давно ее перерисовал! – отозвался он откуда-то издалека. Ах ты гад. * * * Вслед за черными пауками мы бежали по улицам Джинглберри. Гонка наша получалась слегка идиотской, потому что гонцы старого рёхха были маленькими и незаметными и пробегали между людьми совершенно бессовестно, тогда как Тилвас и я работали локтями, щурились, теряя паучьи силуэты в тенях, а иногда банально не были способны на тот или иной трюк вроде взлета по вертикальной стене. – А ты в лиса превращаться, случайно, не умеешь? – крикнула спутнику я. – Пока нет! – отозвался Талвани, сверкнув улыбкой через плечо. По дороге к нам присоединялось все больше и больше пауков… Они стекались со всех сторон, заставляя бродячих кошек шипеть, выгибая спины, а псов – отчаянно лаять. Пауки вели нас прочь из городка, и вот мы, следуя за целой паучьей армией, оказались в светлом кедровом лесу. Между стройными деревьями совершенно не было травы и кустарников – только темный шэрхенмистский песок, и, изредка, каменные домики-фонари, в которые принято ставить свечи во имя усопших. Мы трусцой бежали по гравийной дорожке, будто шевелящейся от пауков. – Я надеюсь, они не собираются в подобном духе вернуть нас в сам Северный крест, поболтать с начальником! – буркнула я, уже порядком запыхавшись. – Я бы на твоем месте надеялся, что они не ведут нас напрямую к врагу… – отозвался Тилвас, заставив меня споткнуться на полушаге. Но не успела я грохнуться – позор, но некоторые мысли слишком уж рушат баланс, – как аристократ метнулся ко мне и подхватил под локоть. А потом вдруг высоко вскинул брови и расфыркался, будто его лисий нос макнули в муку. Затем Тилвас изумленно воззрился на пауков. – А это еще тут зачем, извините, пожалуйста? – иронично поинтересовался он. Пауки не ответили, просто так же безмолвно стали разбегаться по сторонам. Их миссия явно была выполнена. – О чем ты? – О той бестолочи, что пялится на тебя, кудахтая от восторга. Я завертела головой, но никого не увидела. – Рёхх? – догадалась я. – Рёхх, – скривился Талвани, глядя на пустое место на гравийной дорожке перед нами. – О нет, мой хороший, – его голос приобрел покровительственные нотки. – На тебя я свою магию тратить не буду. Преклони колени так, а потом явись, чтобы моя спутница также могла тебя видеть, и объяснись – за каким гурхом паучки оришейвы устроили нашу встречу? – Артефактор на мгновение вскинул верхнюю губу, неприятно ощерившись и тем самым намекнув, что он и без магии сможет, если захочет, кое-кем закусить. «Преклони колени». Ничего себе у Тилваса требования к коллегам, я вам скажу. Несколько секунд ничего не происходило, а затем на дорожке неожиданно появился… павлин. Очень крупный павлин с огромным синим хвостом, который, раскрывшись, всматривался в меня бесконечным множеством «глазков». Несколько перьев, впрочем, были уродливо сломаны. Странно курлыкнув, павлин повернулся сначала одним боком, явно красуясь, потом другим, потом слегка потрепыхал перышками. Этого рёхха звали пурлушэм. Я знала, что он принадлежит к робким духам, хотя при этом символизирует величие, неподкупность и вечную славу. Пурлушэм между тем клекотнул очень недовольно. – Твоей смертной спутнице не нравится мой облик? – почти прошипел он, обиженно мотнув хохолком. – Просто таких, как ты, она ест по праздникам, зажаренными на вертеле и набитыми красными ягодами, поэтому радуйся, что она еще тебя не ощипывает, – посоветовал Тилвас. Я ни разу в жизни не ела павлинов, но возмущаться не стала – в отличие от пурлушэма. Ахнув, рёхх быстро закрыл-открыл свой хвост, и вдруг вокруг него образовалось блестящее облако дыма, из которого мгновенние спустя выступил… человек. Синеволосый, как самый настоящий шэрхен, с очень горбатым клювом-носом, в изысканном плаще сине-зеленых тонов и с лаковой тростью. – Так лучше? – улыбнулся пурлушэм мне. – Или так? Или так?.. Его облик менялся, приобретая то более атлетичную, то худощавую форму, становясь выше и ниже, меняя прическу и черты лица. Только плащ и трость оставались незыблемы. У меня закружилась голова от такого многообразия мужиков. – Хватит выпендриваться, пурши, – как бы мимоходом посоветовал Тилвас. Голос Талвани прозвучал холодно и раздвоенно, глаза полыхнули красным, черты лица заострились, и павлин, забывший, кажется, о Талвани, вдруг побледнел и остановился на каком-то случайном облике глазастого доходяги. – Зачем ты здесь, объяснись? 27 Великий модник Tu ne cede malis, sed contra audentior ito! «Не покоряйся беде, а смело иди ей навстречу!» Пурлушэм легонько склонил свою курчавую голову, украшенную сине-зеленым венцом. – Слушаюсь, мастер. Я здесь потому, что пауки искали информацию обо всех рёххах, которые находятся в людях. А я должен был оказаться в человеке. Два года назад меня нашел один из заклинателей Ордена Сумрачной Вуали и предложил поселиться в их новом клиенте. Конечно, я согласился! Смертная жизнь – сколько нарядов я мог бы надеть, в кои-то веки не лиц, а настоящих тканей!.. Мы обо всем договорились, и заклинатель уже собирался перенести меня в свой артефакт, как вдруг на меня напали со спины, да так, что я потерял сознание. Когда я очнулся, заклинатель из Ордена сидел на земле сам не свой, баюкая раненую руку. Его одежда была порвана, лицо полосовали длинные порезы, лесная поляна вокруг оказалась выжжена, и в воздухе разливался запах горелой хвои и подпаленной плоти. А артефакт – полный, судя по сытому мерцанию – лежал у заклинателя на коленях. Я поинтересовался, как всегда учтиво, что же случилось, пока я был без сознания, и заклинатель испуганно объяснил, что сделка отменяется, мое место займет другой рёхх. Я высказал деликатное неудовольствие этим фактом, и заклинатель дрожащим голосом посоветовал мне заткнуться и обернуться. Я так и сделал… Под лесными деревьями, сколько было видно, лежали убитые и растерзанные птицы и кролики. Десятки трупов наших материальных братьев, еще полчаса назад весело воспевавших жизнь… «Я думаю, не надо злить этого рёхха», – сказал заклинатель, глядя на меня с ужасом. «Вы до пепла правы, сэр», – мигом оценил обстановку я и поскорее скрылся с этой поляны смерти. Тилвас сжал кулаки. – Ну и кто это был? – резко спросил. – Что за рёхх? – Я не знаю. Я же потерял сознание. – И что, ты не поинтересовался позднее? – Нет, – пурлушэм выглядел удивленным. – А зачем? Это же был кто-то из характерных, раз он смог одолеть заклинателя в борьбе, да еще и нанести урон лесу. А я стараюсь не пересекаться с вами и равными вам по рангу… мастер, – осторожненько закончил павлин, глядя на то, как желваки ходят под скулами Тилваса.