– Прекрасная новость! – заявил Цедиций, поднимая кубок. – За императора! Тулл подхватил его тост, правда, слегка расстроенный тем, что не стал свидетелем этой победы. С другой стороны, он был рад тому, что остался жив. После ранения центурион выздоравливал целых полгода, после чего вместе со своим легионом оказался здесь, в Ветере. Все четверо пригубили вино. – Говорят, что Август в восторге, – продолжал Туберон. – Он даже не взял себе титул императора, а разрешает пользоваться им Тиберию. Кстати, последнего по возвращении в Рим ждет триумф. – Да, времена меняются, – негромко отозвался Цедиций и подмигнул Марциану и Туллу. Марциан скрыл улыбку, правда, не слишком удачно. Тулл тоже улыбнулся, но про себя, а перед Тубероном сохранил непроницаемое лицо. У него не было оснований полагать, что трибун подослан Римом, чтобы шпионить за ними, но когда речь заходит об императорском семействе, то лучше держать язык за зубами. На всякий случай лучше не упоминать вслух нелюбовь Августа к своему приемному сыну Тиберию. Однажды, проклиная своего нынешнего наследника, император произнес известные слова: «Горе народу Рима – его перемелют челюсти, которые жуют медленно». Что касается самого Тулла, то Тиберий был ему симпатичен. Хотя и не из тех, с кем приятно выпить в одной компании, он был основателен и надежен и, что самое главное, как генерал, заботился о солдатах. – Замечательно, что Август отметил его заслуги, – произнес Тулл. – Тиберий – талантливый полководец. – Заметив пустой взгляд Туберона, он поспешил добавить: – Четыре года назад, вскоре после того, как Август усыновил его, он служил наместником в Германии и во время двух кампаний водил наши легионы по ту сторону Ренуса. После этих слов Туберон смутился. – Да-да, конечно, я помню. – Тогда мы дошли до реки Альбис и даже провели в Германии зиму, – пояснил Тулл. – На следующий год мы точно разбили бы Маробода, но наши планы сорвал мятеж в Паннонии. – Если не ошибаюсь, Тиберий тогда собрал десять легионов? – спросил Туберон с азартным блеском в глазах. – Совершенно верно. Четыре из них – в этой провинции. Вот это было зрелище так зрелище! – воскликнул Тулл и посмотрел на Цедиция. – Ты помнишь, префект? – Да, при одном их виде в жилах бурлила кровь, – проворчал Цедиций. – Как обидно, что эта кампания так и не состоялась… Причем за пять дней до своего начала! – А какие планы у Вара на это лето? – поинтересовался у Цедиция Туберон. – Как ты думаешь, мы дойдем до Альбиса? – Это вряд ли. Тулл, говорят, вы встанете лагерем у Порта Вестфалика? – Да, префект, я тоже слышал такое. – Разве тамошние племена неспокойны? – Туберон сначала посмотрел на Цедиция, затем на Тулла и Марциана и снова на Цедиция. – И нам предстоят сражения? – Ну, ты, я смотрю, у нас львенок! – рассмеялся Цедиций. – Я постоянно только об этом слышу с того момента, как мы покинули лагерь. Ему не терпится в бой, – сказал Тулл, дипломатично добавив: – Хороший знак для начинающего офицера. – Это верно, – согласился Цедиций. Туберон буквально расцвел, однако префект тотчас остудил его пыл: – Смею, однако, разочаровать тебя, трибун. Насколько мне известно, племена, обитающие между Ренусом и Визургисом, настроены мирно. Основная задача нашей армии – сбор налогов. А тем временем Вар будет улаживать мелкие споры. Похоже, вино помогло Туберону превозмочь скованность. – Я не затем прибыл в Германию, чтобы выслушивать тяжбы спорщиков! Ах ты, заносчивый сопляк, подумал про себя Тулл. – При всем моем уважении к тебе, старший трибун, скажу: ты будешь делать то, что тебе приказано! – рявкнул Цедиций, в котором тотчас проснулся примипил. – Независимо от того, что это будет. – Разумеется, – покраснев, поспешил загладить оплошность Туберон. – Прими мои извинения. Цедиций, похоже, смягчился: – В армии я твердо усвоил одно: всегда ожидай неожиданного. Всегда будь готов сражаться, если никаким сражением даже не пахнет. Потому что, если им запахнет – а такое случается часто, – ты должен быть к нему готов. – Запомню твои слова. Спасибо за совет, – произнес вразумленный Туберон. Цедиций отсалютовал ему кубком. – Возможно, я стар. Но кое-что знаю про такую вещь, как война. Мы все с вами знаем, верно, Тулл? А что скажешь ты, Марциан? – Мы были бы плохими солдатами, если б не знали, – с улыбкой ответил Тулл. Марциан, прежде чем ответить, усмехнулся. – Хотел сказать тебе одну вещь, префект. Кстати, трибуну она тоже будет интересна. Один мой офицер рассказал мне про торговца, который сегодня проезжал через лагерь. Так вот, по его словам, тенктеры мутят воду. Тулл тотчас навострил уши. Земли тенктеров лежат к югу от Ализо, однако от них до Ренуса рукой подать. Нахмурился и Цедиций. – И что именно он рассказал, Марциан? – Похоже, что последние дней десять шайка тенктеров воровала скот у племени узипетов. По словам торговца, тенктеры сначала действовали по краям земель узипетов, но потом осмелели. Во время последней стычки двое узипетов погибли, и теперь ходят разговоры об ответных нападениях. Видя растерянность на лице Туберона, Тулл поспешил объяснить: – Воровство чужого скота – это вечная напасть здесь, в Германии. Для молодого воина является делом чести угнать у соседнего племени коров. В последние годы племенные вожди старались улаживать взаимные обиды, чтобы те не выливались в кровавые распри, но это не всегда им удавалось. Иногда для наведения порядка нужна армия. В эти мгновения Туберон был похож на маленького ребенка, которого угостили пирожным. Он посмотрел на Цедиция. – И как далеко отсюда это произошло? – Далеко, поэтому мы не имеем формального права вмешиваться, – ответил тот. – Тем не менее я поставлю в известность Вара, и если он сочтет нужным, мы отправим туда отряд, чтобы разобраться, кто прав, а кто виноват. – Я хотел бы возглавить этот отряд, – предложил Туберон. – Вару потребуется тот, кто смог бы на месте решить, какие действия предпринять, – ответил Цедиций. В глазах Туберона промелькнуло разочарование. Тулл невольно ему посочувствовал. Инициативные офицеры для легиона на вес золота. – Если Вар решит отправить патруль, подай ему прошение назначить тебя командиром. Думаю, он прислушается к твоей просьбе, – посоветовал он. – Будем надеяться, – произнес Туберон и поднял кубок. – Да благоволит мне Фортуна, и да отправят меня разрешить этот спор! На следующее утро Тулл пожалел, что накануне засиделся допоздна. Верный обычаю, Цедиций настоял, чтобы они продолжали пить и после того, как остатки блюд уже унесли. Марциан, большой любитель возлияний, был этому только рад. Туберон же хотел произвести впечатление. Все протесты Тулла оказались тщетны. Утром он смутно помнил, чем закончилась пирушка. Уверен был лишь в одном: когда он наконец рухнул в постель, шла уже третья стража. Прозвучавшая буквально через считаные мгновения побудка – или это только ему показалось? – заставила его простонать. С пересохшим ртом, обливаясь липким потом, центурион прямиком направился в баню, где прыгнул в прохладный бассейн. Поплескавшись в бассейне, он перешел в парную, а затем снова вернулся во фригидарий. Слегка взбодрившись, заставил себя выпить несколько глотков воды, надел доспехи и вышел на воздух. Стараниями Фенестелы и других центурионов его когорта уже выстроилась на широком пространстве между стенами форта и казармами, готовая двинуться обратным маршем в Ветеру. Обходя строй – три центурии в ширину и две в глубину, – Тулл отметил, что у некоторых солдат вид довольно помятый, тогда как остальные бодры и подтянуты. Учитывая его собственное состояние, центурион счел нужным промолчать. Посмотрим их на марше. Если все будут шагать в ногу и никто не отстанет, на похмелье можно будет закрыть глаза. Тулла слегка утешило то, что, когда – разумеется, с опозданием – появился Туберон, глаза юнца были красны, а сам он бледен. Тулл сделал вид, будто не заметил этого. Цедиций вышел попрощаться с ними. К великой досаде Тулла, префект был бодр, как будто накануне не взял в рот даже капли вина. – Увидимся летом, – сказал он. – А пока да благоволят нам всем боги. Удачи тебе, трибун. – Спасибо, префект, – хмуро ответил Туберон, не в силах вымучить улыбку. – Готов? – спросил у него Тулл. И снова хмурый кивок. – Письма Цедиция к Вару у тебя? – В сумке у моего штабного офицера. – Отлично, трибун. Можно отправляться в путь? В ответ Туберон лишь вяло махнул рукой – мол, давай, действуй. Тулл был рад это видеть. Весь обратный путь юнец будет тих, как мышка. Центурион отдал команду «кругом!». Когорта развернулась и вслед за трибуном медленно сдвинулась с места. Туберон и его офицеры проскакали мимо передних шеренг к воротам. Стройными рядами, одна за другой, центурии начали марш. Впереди каждой шагал знаменосец. Центурионы верхом ехали рядом. Солдаты Тулла, как и раньше, шли первыми, но их командир не стал их догонять. Как только вся когорта пришла в движение, он отсалютовал Цедицию. – Спасибо тебе, префект, за гостеприимство. Цедиций усмехнулся. – Сдается мне, пара лишних часов под одеялом тебе точно не помешала бы… Что касается Туберона, молодежь нынче не та, что раньше. Как ты считаешь? – За меня не волнуйся. Да и за Туберона тоже. Свежий воздух быстро прочистит мозги. Цедиций наклонил голову. – В таком случае до следующей встречи, Тулл. – До встречи, префект. – Центурион пришпорил коня и поскакал вслед за когортой, благодарный судьбе за то, что ему не нужно идти пешком. Утро прошло без приключений. Тулл знал, как побороть похмелье. Он то и дело пил воду из двух мехов, которые постоянно возил с собой. Когда же выпитая жидкость просилась наружу, он выскальзывал из седла и, не обращая внимания на скабрезные шутки, летевшие ему вслед, справлял нужду прямо у дороги. Тулл придерживался того мнения, что в известных обстоятельствах солдаты имеют право пошутить над своим офицером. Ведь если даже сам Юлий Цезарь терпел, когда его солдаты горланили похабные куплеты, мол, «римские мужи, будьте начеку, лысый соблазнитель ваших жен вернулся», то кто он такой, чтобы обижаться на солдатские шутки по поводу размеров его мочевого пузыря? Главное, чтобы подчиненные его уважали и беспрекословно выполняли его приказы, что, собственно, они и делали. В отличие от Тулла, Туберон не привык быть предметом солдатских шуток. Спустя какое-то время Тулл, закрыв глаза, ехал рядом с колонной, представляя себе, как лучшая из знакомых ему шлюх делает то, что у нее получается лучше всего. Из приятной дремоты его вывел чей-то возмущенный голос. Как оказалось, голос Туберона. – Тулл! ТУЛЛ!