Примерно через неделю «Ресторацию Макса» посетил перед закрытием Дариуш, представитель Wesoly Ptak. Все работники, кроме Руди и Михаля, уже ушли домой. Макс попросил Руди приготовить два стейка по-татарски, а сам с Дариушем взял бутылку «Выборовой», пару рюмок и занял столик в самом темном углу опустевшего ресторана. Когда Руди показался из кухни с ингредиентами для стейка по-татарски на подносах, Макс и Дариуш углубились в разговор, их окутывал сигаретный дым, слабо подсвеченный маленьким канделябром над столиком. Заметив подходящего Руди, Дариуш поднял взгляд и улыбнулся. – Ужин, – сказал он. Руди поставил на стол подносы с анчоусами и нарезанным луком, мисочки с маринованными огурцами, специи, тарелки с ржаным хлебом, масленки с несоленым маслом, две тарелки говяжьего фарша с желтком в ямке сверху. – Мы обсуждали посетителей за прошедший месяц, – сказал Дариуш. – Вечер был насыщенный, – согласился Руди, меняя пепельницу на столе. – Приятного аппетита. – Может быть, присядешь и выпьешь с нами? – спросил Дариуш. Руди взглянул на Макса, который сидел на другой стороне, как лощеный и благоденствующий силезский Будда, сложив руки на обширном животе. Макс мягко улыбался, воззрившись в какие-то далекие дали, но еле заметно кивнул. Руди пожал плечами. – Ладно, – поставил поднос и грязную пепельницу на соседний стол, подтянул стул и сел. – Оживленный день, – пророкотал Макс, поднимая вилку. Руди кивнул. Сразу после визита венгров посещаемость на несколько дней снизилась, но теперь она восстановилась. В начале этой недели Макс даже что-то промурлыкал о прибавке, но Руди знал его слишком долго, чтобы принимать это всерьез. – Я тут думал о Владеке, – сказал Макс. Владек был последним из длинной череды поваров, которые устраивались в «Ресторацию Макса», но вскоре понимали, что им слишком мало платят за многочасовую тяжелую работу. – Вроде бы опытный, – сказал Руди, наблюдая, как Макс размазывает вилкой по тарелке яйцо и говядину. – Все они сперва вроде бы опытные, – согласился Макс. – А потом становятся жадными. – Это не жадность, Макс, – ответил Руди. Макс покачал головой. – Они думают, что могут приехать сюда и уже через месяц открыть собственный ресторан. Они не понимают этот бизнес. Философия ресторанного бизнеса в понимании Макса имела немало общего с дзен-буддизмом. Руди, которому была больше интересна готовка, а не философия, ответил: – Это распространенное заблуждение. – В моем бизнесе так же, – сказал Дариуш. Руди почти забыл, что маленький человек по-прежнему оставался за столом, но вот он – с простодушной целеустремленностью перемешивает анчоусы и нарезанный лук с говядиной. – Вы бы видели некоторых наших новобранцев, особенно в последние дни. Думают, что уже через год будут заправлять городом, – он печально улыбнулся. – Вообразите их разочарование. – Да, – сказал Руди. – Только разница в том, что сушефам проще покинуть ресторан, чем некоторым – Wesoly Ptak. Макс бросил на него взгляд, оторвавшись от тарелки, вздохнул, покачал головой и продолжил разминать еду вилкой. Если Дариуш и обиделся, то никак это не показал. – Это такой же бизнес, как и любой другой, – сказал он. – Не совсем, – ответил Руди. Макс снова посмотрел на него. На этот раз чуть нахмурился, прежде чем вернуться к стейку. Дариуш тоже нахмурился, но морщинки на лбу были почти незаметны и уже через миг разгладились. – Ну, готовим мы меньше, это правда, – сказал он и рассмеялся. Макс улыбнулся и покачал головой. Руди откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Wesoly Ptak был вполне заурядным явлением; он встречал подобные организации и в Таллине, и в Риге, и в Вильнюсе, и все они были одинаковые, но Дариуш мало походил на их представителя. Он казался заурядным – худой мужчина средних лет с дешевой прической и морщинками от смеха вокруг глаз. Если и был вооружен, то невзрачный и дешевый деловой костюм это великолепно скрывал. – Стоит волноваться из-за венгров? – спросил Руди. Дариуш оторвался от еды, с удивлением подняв брови: – Волноваться? Зачем вам волноваться? Руди пожал плечами, наблюдая, как Макс трудится над стейком. Руди ненавидел стейк по-татарски. Клиент готовил блюдо сам и при этом занимал место надолго. Особенно поляки, которые рассматривали это блюдо как повод для общения. Они сидели над ним целую вечность, пробуя снова и снова, добавляя крошки специй. Когда он откроет свой ресторан, стейка по-татарски в меню не будет. Дариуш дотронулся до руки Руди. Тот заметил его обкусанные ногти. – Волноваться не надо, – сказал Дариуш. – Ладно, – сказал Руди. – Такое случается все время. – Со мной – нет. Дариуш улыбнулся: – Думай о нас как о государствах. Поляки и венгры – криминальные правители Европы. – И болгары, – добродушно вставил Макс. Дариуш пожал плечами. – Да, стоит включить и болгар. Мы обязаны все время посещать друг друга, проведывать, держать руку на пульсе, – объяснил он. – Это вопрос дипломатии. – То есть то, что случилось в ту ночь, – дипломатический инцидент? – спросил Руди. – Это было бы дипломатическим инцидентом, если бы не возобладал здравый смысл, – Дариуш кивнул на Макса. – Ты не пьешь, – заметил Макс. Он посмотрел через весь ресторан на Михаля, который отреагировал как метрдотель-телепат и принес на стол чистую рюмку для Руди, после чего удалился за стойку. Макс наполнил рюмку водкой и сказал: – Они просто хотели хорошо провести вечер, но не могли, потому что их все боятся. – И я могу это понять, – сказал Дариуш. Он попробовал стейк, поморщился, взял бутылек с табаско и стряхнул на мясо пару капель. – Банда пьяных венгров, вооруженных до зубов, вваливается в рестораны и бары. Что еще остается думать? – Верно, – согласился Макс. – Если бы кто-то отреагировал слишком бурно, виноваты были бы только они сами, – продолжал Дариуш. Он снова попробовал стейк, и в этот раз мясо пришлось ему по вкусу. Он даже поднял вилку ко рту и с довольным видом начал жевать. – А это никому не нужно, – сказал Макс. Видимо, его стейк тоже оказался удовлетворительным. Он приступил к еде. – Вот именно, – сказал Дариуш. – Из-за такого пустяка может начаться война, – он посмотрел на Руди и наклонил голову набок. – Ты из Таллина, да? – Я родился в Таэваское, – ответил Руди. – Но жил в Таллине. – Никогда там не был, – Дариуш посмотрел на свою рюмку, но она была пуста. – Как там? Руди наблюдал, как Макс наполняет рюмку Дариуша. – Нормально. – Для эстонца ты очень хорошо говоришь по-польски. Руди поднял свою и осушил одним глотком. – Спасибо. Дариуш отложил вилку и разразился смехом. Он потянулся через стол и хлопнул Макса по плечу. – Я же говорил! – сказал он. – Я же говорил? Макс улыбнулся, кивнул и продолжал есть. Руди открыл «Выборову» и налил себе еще. Михаль рассказал ему, что Wesoly Ptak взял название из песни Евгениуша – одного из представителей богатой польской традиции социально-политического стихосложения, из числа тех, которые ненадолго приобретали известность, прежде чем спиться или получить пулю от ревнивого мужа или разгневанного любовника. Птица поет в клетке, и хозяева думают, что она счастлива, объяснял ему Михаль, но птица все равно сидит в клетке. Этот экскурс в историю поставил Руди в тупик. – Мы обсуждали геополитику, – сказал ему Дариуш. – Интересуешься геополитикой? – Я повар, – ответил Руди. – Не политик. – Но у тебя же должно быть свое мнение. У всех есть мнение. Руди покачал головой. Дариуш с недоверием посмотрел на него. Поднял рюмку и сделал глоток. – На прошлой неделе я видел по новостям, что в этом году в одной только Европе появилось двенадцать новых народов и суверенных государств. – А через год большинства из них уже не будет, – сказал Руди.