– Это не общепринятое его написание, – говорит мужчина. – Обычно принято писать его через «б». Насколько мне известно. – Мое через «в», – говорит Элизавет. – Как вычурно, – говорит мужчина. – Это мое имя, – говорит Элизавет. – Обычно так пишут люди из других стран, не правда ли? – говорит мужчина. Он пролистывает просроченный паспорт. – Но здесь сказано, что вы британка, – говорит он. – Я британка, – говорит Элизавет. – И здесь такое же написание, через «в», – говорит он. – Поразительно, – говорит Элизавет. – Не ерничайте, – говорит мужчина. Теперь он сравнивает фотографию в старом паспорте с новой серией снимков, сделанных в кабинке, которые Элизавет принесла с собой. – Узнаваема, – говорит он. – Хотя и с трудом. (Плечи.) И это всего лишь перемены между двадцатью и тридцатью двумя годами. Вот погодите, увидите, какая будет разница, когда снова придете сюда за новым паспортом через десять лет. (Плечи.) Он сверяет цифры, которые она написала на форме, с цифрами в просроченном паспорте. – Собираетесь в путешествие? – спрашивает он. – Возможно, – говорит Элизавет. – На всякий случай. – Куда планируете отправиться? – спрашивает он. – Есть куча разных мест, – говорит Элизавет. – Кто знает. Мир – раскрытая устрица. – Страшная аллергия, – говорит мужчина. – От одного только слова. Если я сегодня умру, буду знать, кого винить. Плечи – вверх-вниз. Затем он кладет фотографии из кабинки перед собой. Его рот съезжает на сторону. Мужчина качает головой. – Что такое? – спрашивает Элизавет. – Ничего, думаю, все нормально, – говорит он. – Волосы. Их нужно полностью убирать с глаз. – Но они же полностью убраны, – говорит Элизавет. – Ничуть не закрывают глаза. – Они тоже ничуть не должны закрывать лицо, – говорит мужчина. – Они же у меня на голове, – говорит Элизавет. – Они там растут. И мое лицо тоже на голове. – Ваше остроумие, – говорит мужчина, – ни на йоту не изменит требований, установленных для того, чтобы вы могли в конце концов получить паспорт, который вам понадобится, прежде чем вам разрешено будет выехать за пределы нашего острова. Иными словами, оно не приведет вас никуда. – Ладно, – говорит Элизавет. – Спасибо. – Думаю, все нормально, – говорит мужчина. – Хорошо, – говорит Элизавет. – Подождите, – говорит мужчина. – Подождите минутку. Всего одну… Он встает со стула и нагибается позади барьера. Опять распрямляется с картонным ящиком в руках. Там лежат всякие ножницы, ластики, степлер, скрепки и свернутая мерная лента. Он берет ленту и разворачивает первые несколько сантиметров. Прикладывает ленту к одной из фотографий Элизавет, сделанных в будке. – Да, – говорит он. – Да? – повторяет Элизавет. – Так я и думал, – говорит он. – 24 миллиметра. Как я и думал. – Хорошо, – говорит Элизавет. – Ничего хорошего, – говорит мужчна. – Боюсь, совсем ничего хорошего. У вас лицо неправильного размера. – Как у меня может быть лицо неправильного размера? – говорит Элизавет. – Вы не следовали инструкциям по заполнению лицевой рамки, если, конечно, фотобудка, которой вы воспользовались, соответствует паспортным инструкциям, – говорит мужчина. – Конечно, будка, которой вы воспользовались, возможно, не соответствовала паспортным инструкциям. Но, боюсь, это все равно не поможет. – Какого размера должно быть мое лицо? – спрашивает Элизавет. – Правильный размера лица на фотографии, – говорит мужчина, – от 29 до 34 миллиметров. Вашему 5 миллиметров не хватает. – Почему мое лицо должно быть определенного размера? – спрашивает Элизабет. – Потому что таковы требования, – говорит мужчина. – Это для технологии распознавания лиц? – спрашивает Элизавет. Мужчина впервые смотрит на нее в упор. – Разумеется, я не могу обработать форму без соблюдения надлежащих требований, – говорит он. Он берет лист бумаги из стопки справа от себя. – Вам нужно сходить в «Моментальные снимки», – говорит он, ставя металлической печатью маленький круглый штамп на листе бумаги. – Они сделают для вас все согласно надлежащим требованиям. Куда вы планируете поехать? – Никуда, пока не получу новый паспорт, – говорит Элизавет. Он указывает на непропечатанный кружок рядом с пропечатанным. – Если вы вернетесь в течение месяца, начиная с этой даты, при условии, что все будет правильно, вам не придется платить еще раз 9 фунтов 75 центов за новую услугу «Проверить и отправить». Так куда, вы там сказали, собираетесь поехать? – Я ничего не сказала, – говорит Элизавет. – Надеюсь, вы не поймете превратно, если я напишу в этой рамочке, что у вас не все в порядке с головой, – говорит мужчина. Его плечи не движутся. Он пишет в рамочке рядом со словом «Другое»: ГОЛОВА НЕПРАВИЛЬНЫЙ РАЗМЕР. – Если бы это был телесериал, – говорит Элизавет, – знаете, что произошло бы теперь? – По телевизору в основном показывают всякую чепуху, – говорит мужчина. – Мне больше нравятся телеприставки. – Я хотела сказать, – говорит Элизавет, – что в следующих кадрах вы бы умерли от отравления устрицами, а меня бы арестовали и обвинили в том, чего я не совершала. – Сила внушения, – говорит мужчина. – Внушение силы, – говорит Элизавет. – Очень умно, – говорит мужчина. – А суждение о том, что моя голова на фотографии неправильного размера, означало бы, что я, вероятно, совершила или собираюсь совершить что-то действительно неправильное и противозаконное, – говорит Элизавет. – И то, что я спросила вас о технологии распознавания лиц, то, что мне случайно известно о ее существовании и я спросила вас, пользуются ли ею паспортисты, также ставит меня под подозрение. А в вашем личном отношении к нашей истории сквозит мысль о том, что я, возможно, какая-то ненормальная, раз в моем имени вместо «б» стоит «в». – Простите? – говорит мужчина. – Как, например, если ребенок в сериале или фильме проезжает на велосипеде, – говорит Элизавет, – если вы смотрите фильм или сериал, и там ребенок уезжает на велосипеде, и вы видите, как ребенок удаляется все больше и больше, особенно если камера расположена сзади ребенка, в общем, с этим ребенком обязательно что-то должно случиться, вы наверняка видите в последний раз этого ребенка, хотя он по-прежнему ни в чем не виновен. Просто вы не можете быть ребенком и уезжать на велосипеде, потому что вы уже уходите в магазин. Или если счастливый мужчина либо женщина ведет машину, просто с удовольствием ведет машину, и больше ничего не происходит – особенно если эта сцена монтируется с той, где кто-то другой ждет этого человека домой, – то он или она, скорее всего, разобьется и погибнет. Или если это женщина, то ее похитят, и она станет жертвой чудовищного сексуального преступления либо пропадет без вести. Скорее всего, он или она, так или иначе, мчится навстречу своей гибели. Человек складывает квитанцию «Проверить и отправить» и засовывает ее в конверт, который Элизавет дала ему вместе с формой, старым паспортом и неправильными фотографиями. Он протягивает все это обратно через барьер. Она видит в его глазах страшное отчаяние. Он видит, что она это видит, и еще больше ожесточается. Выдвигает ящик стола, достает оттуда ламинированный лист и ставит его перед барьером. «Касса закрыта». – Это не кино, – говорит мужчина. – Это почтамт. Элизавет провожает его взглядом, пока он выходит через вращающуюся дверь. Она прокладывает себе дорогу сквозь очередь самообслуживания и выходит из некиношного почтамта. Пересекает газон и идет к автобусной остановке. Она отправляется в ОАО «Медицинские услуги Молтингс» на встречу с Дэниэлом.