Жуга равнодушным взглядом обвел лежащий на прилавке товар. — Баловство все это, хозяин, — с неодобрением сказал он и взъерошил рукой волосы. — Камушки, деревяшки пустые… Да и травы собраны бестолково. Ежели хочешь знать, у тебя одна только тут вещь стоящая. — Да? — насторожился тот. — Какая? Реслав хотел было вмешаться (Жуга явно нарывался на завышенную цену), но передумал и остался стоять в стороне. — А вот! — Жуга указал в угол лавки. Брови торговца удивленно поднялись: там не было ничего, лишь спал, свернувшись на одеяле, растрепанный, чем-то похожий на самого Жугу рыжий котенок. — Кот… что ли? — пробормотал толстяк. — Продашь? — Отчего не продать? Продам, — оживился продавец, протянул руку, подхватил кота. Тот сонно прижмурился, зевнул. Вытянул шею, с любопытством обнюхал протянутую руку Жуги, потерся о нее и заурчал. Почти котенок — рыжий, с белыми тапочками на лапках и смешным черным пятнышком на мордочке, будто ткнулся когда-то в сажу, да так и позабыл умыться. Ярко-зеленые глаза его смотрели просительно и доверчиво. — Сколь просишь? Торговец замялся. — Десять менок, — наконец объявил он. Жуга покачал головой: — Много! Не жадничай — это ведь кошка, не корова. Три менки дам. — Да ты что! — поперхнулся тот. — За такого кота… Семь менок — и баста! — Четыре, и ни менки больше, — упирался Жуга. — Шесть — и расстанемся друзьями. — Пять. — Ну, хорошо, — сдался тот, — пусть будет пять. Забирай. Жуга отсчитал деньги, взял котенка и посадил его за пазуху. Двинулись дальше. — С ума сошел! — накинулся на него Балаж, едва лишь отошли в сторону. — Такие деньги за какую-то облезлую кошку! Пять менок! — Остынь, — осадил его Жуга. — Я заработал, я и трачу как хочу… Стемнело. Выбравшись с базара, снова закружили по улицам. — А ну, разойдись! — послышался окрик. Дородный шляхтич в богатом зеленом жупане проскакал мимо на сером в яблоках коне. Жуга замешкался, и спину его пребольно ожгла плеть. Отшатнувшись, он злобно посмотрел вослед всаднику и потер плечо. — Я же упреждал… — начал было Реслав и смолк: Жуга вдруг переменился в лице, вытянул руку и пробормотал что-то, тихо — не разберешь. Через миг окно над заносчивым шляхтичем распахнулось, и какая-то судомойка сослепу выплеснула прямо на него таз грязной воды, охнула испуганно и подалась назад. Шляхтич разразился отборной бранью. — Ну, ты даешь! — сказал Реслав. Жуга насупился. — Я, вообще-то, совсем не то хотел, — словно оправдываясь, сказал он. — Я думал, у него подпруга лопнет, а тут — таз… Послышался шум. Друзья обернулись и успели увидеть, как шляхтич, хоть и наездник был добрый, вместе с седлом мешком повалился на мостовую, запутавшись в стременах. Реслав прыснул и отвернулся. — Уйдем-ка… — сказал он. — Неровен час осерчает, накинется с саблей… Свернули поспешно за угол. Впереди по улице шла стройная черноволосая девушка с цветастым платком вокруг бедер. Оглянулась на миг. Жуга побледнел и вдруг рванулся за нею бегом: «Мара! Погоди, Ма…»— догнал, ухватил за плечо. Та вздрогнула испуганно, обернулась. Жуга опустил руку. — Прости, обознался я… — смущенно потупился он. Девушка быстро пришла в себя, улыбнулась. — Бывает, хлопец! — перебросила косу через плечо. — Да ты не ищешь ли кого? — Ищу вот… — он замялся, — тоже девку одну. Схожи вы больно, вот я и не разобрал в потемках… — Да я чем хуже? — игриво улыбнулась та. Реслав со своим самоваром сердито нахмурился — не успели в город прийти, а уж подцепили продажную девку… Балаж, однако, смотрел на нее с интересом. — Как звать тебя, рыжий? — спросила та. — Жуга, — произнес тот угрюмо — уж очень напоминала эта уличная девчонка пропавшую красавицу-Мару, и фигурой, и лицом. — Жуга? — рассмеялась она. — Смешное имя! Что это у тебя за пазухой? Котенок шевелился, ерзал под рубашкой. Жуга вытащил его: — Вот… Повисло неловкое молчание. Девушка ждала, поглаживая котенка. Тот мурлыкал. — Сколько ты хочешь? — наконец спросил Жуга. Та вздрогнула, покосилась на Реслава — тот стоял с рожей, краснее самовара у него в руках, и смотрел зверем — вздохнула, улыбнулась невесело. — Двадцать, — наконец сказала она. — Менок? — Да. Жуга оглянулся на друзей. — Есть тут поблизости комната с ночлегом? Девушка вытянула руку: — Вон там корчма добрая, у Ладоша. Да и вино хорошее подает… — стрельнула глазами, потупилась. — Пойдем? Балаж махнул рукой, мол, чего там, пошли. Реслав хотел что-то сказать, но промолчал. — Знаешь это место, Реслав? — спросил Жуга. — Еще б не знать! — проворчал тот. — Все верно: и заночевать можно, и поесть. Только… — Что? — А, ладно. Пошли. Все равно, надо же где-то остановиться, — сдался он и первым зашагал прямо по улице. Жуга с девушкой двинулись следом. — Ты не хочешь спросить, как меня зовут? — тихо спросила она. — Я знаю, — ответил Жуга. — Влана. Та посмотрела испуганно и промолчала, лишь кивнула согласно. Позади всех понуро плелся Балаж. * * * Питейное заведение Ладоша оказалось средних размеров двухэтажным строением, крытым красной черепицей. Вместо вывески над входом болталось на цепи выкрашенное в желтый цвет тележное колесо. Окна были остеклены. Трое приятелей вошли внутрь и огляделись. Сквозь сизые облака табачного дыма виднелись длинные дощатые столы с лавками, громоздящиеся у дальней стены бочки, маленький закуток, где расположились музыканты, и ведущая на второй этаж покосившаяся лестница. — Га-га-га!!! — гулким басом вдруг захохотал кто-то за дальним столиком, поднялся и направился к ним. — Это же Реслав! Чтоб мне лопнуть — Реслав! Какими судьбами?