Я решила не перечить леди Шарлотте, но быть настороже и попытаться точно выяснить, что она задумала. Эх, и почему совершеннолетие наступает так поздно? Законы Кроненгауда слишком строгие. До двадцати одного года молодые люди полностью принадлежат семье. Если умирают родители, ответственность за воспитание и содержание несовершеннолетнего сироты ложится на ближайших родственников. И они могут принять любое решение, касающееся его жизни, даже не спрашивая согласия подопечного, а тот не имеет ни малейшей возможности воспротивиться, потому что непослушание карается законом. Да-да, в нашем благословенном Кроненгауде до сих пор действует «Положение о родственном арее» от тысяча шестисотого года, и даже объединение с империей ничего не изменило. И вот по этому положению без одобрения опекунши я и шагу ступить не могу, не говоря уже о чем-то большем. У меня нет ни документов, ни денег, ни прав. И если даже я надумаю бежать, то первый же встреченный патруль вернет меня обратно. – Вот и молодец. Тетушка улыбнулась краешками губ и вышла из кареты. Я последовала ее примеру. Платье пришлось приподнять, чтобы нежная белая кисея не испачкалась, и пока я подбирала подол, неподалеку остановилась подъехавшая золоченая карета. Спустя минуту из нее выбралась пожилая темноволосая дама в довольно откровенном наряде, и я увидела, как тетушка, бросив в ее сторону короткий взгляд, недовольно поджала губы и отвернулась. – Идем, Эви, – позвала она меня и потянула к лестнице. – Шарлотта Штолль! – послышался позади высокий хриплый голос. – Какая неожиданная встреча! – Генриетта Арден! – холодно улыбнулась тетушка, оборачиваясь к подошедшей леди. – Не думала увидеть тебя в Амвьене. – Разве я могла пропустить ежегодную встречу… старых друзей? – уставившись на меня беспокойными черными глазами, протянула леди Арден. – А что здесь делает это милое дитя? – спросила она, все еще не отрывая взгляда от моего лица. А я смотрела на блестящее бежевое платье, облегающее фигуру женщины, словно вторая кожа, на почти полностью обнаженную грудь, на колье с крупными бриллиантами, на подкрашенное лицо с запудренными морщинами, и не могла понять, как в столь почтенном возрасте можно так откровенно выставляться. – Если я не ошибаюсь, это та самая воспитанница, о которой все говорят? – не унималась Генриетта. – Очаровательна. Острый взгляд обежал мою фигуру и вернулся к лицу. Ноздри тонкого носа едва заметно раздулись, словно леди к чему-то принюхивалась, длинные пальцы коснулись сверкающего колье. – Такая нежная и свежая красота… Эрнст с ней уже знаком? Леди Арден посмотрела на тетушку, и глаза ее странно блеснули. – Да, он заходил, – неохотно ответила герцогиня. – Что ж, Генриетта, рада была увидеть тебя в добром здравии. Эви, идем, дорогая, нам пора. Она вцепилась в мою руку и буквально потащила за собой, но я успела оглянуться и увидела, какой завистью сверкнули глаза Генриетты. – Эви, что ты еле плетешься? – недовольно проворчала леди Шарлотта. – Шевелись, иначе мы все на свете пропустим! Да я бы с радостью пропустила! Вот только тетушка не дала мне такой возможности. Она стремительно шагала по ступеням, и я едва за ней успевала. – А кто эта леди? – не удержалась от вопроса, пытаясь сообразить, где могла слышать ее фамилию. – Генриетта? Вдова генерала Ардена, – неохотно ответила тетушка. – Мы с ней учились в одном пансионе. Ну конечно! Знаменитый генерал Арден, проигравший битву за Брон и сдавший Кроненгауд Вильгельму! Как я сразу не сообразила? – Обычная выскочка, возомнившая себя светской львицей, – язвительно проворчала тетушка и добавила: – Выпрями спину, Эви. И постарайся обойтись без неприятных сюрпризов. – Постараюсь, – вздохнула в ответ, искренне надеясь, что так и будет. – Леди Штолль, несказанно рад видеть, – встретил нас в холле хозяин дома, невысокий кругленький человечек в современном блестящем сюртуке и коротких обтягивающих штанах, наподобие тех, что носили двести лет назад. Вот она, особенность кроненгаудских магов. Они словно запутались во времени, смешивая настоящее и прошлое и сами не понимая, в каком веке живут. – А эта очаровательная юная леди рядом с вами… Живые черные глаза с интересом остановились на моем лице. Единый, если я еще раз услышу это «очаровательная юная леди», то просто взвою! Впрочем, как и от обилия высших магов вокруг. – Моя племянница, леди Эвелин Браге, – представила меня тетушка. Она уже успела овладеть собой и сейчас выглядела совсем, как обычно: невозмутимая, холодная и высокомерная. – Леди Браге. Мне достался короткий поклон. – Счастлив познакомиться. – Взаимно, лорд Стабс, – улыбнулась в ответ, и мы с герцогиней, уступив место поднимающимся по лестнице гостям, пошли через просторный холл к сверкающей ярким светом аров парадной зале. – Держи спину прямо, Эви, – напомнила герцогиня, когда мы пересекли границу тени и света и оказались среди толпы гостей. В первый момент у меня в глазах зарябило от ярких нарядов, сверкающих драгоценностей дам, плавающих в воздухе аров – огромных, чем-то похожих на дворцовые лампы, но герцогиня не дала мне возможности оглядеться. Она двинулась вперед, и мне пришлось поторопиться. – Ваша светлость… – Леди Шарлотта… – Леди Штолль… Герцогиню узнавали, ей кланялись, улыбались, а она плыла по зале, кивая окружающим с достоинством королевы и не выпуская из своих цепких пальцев моей руки. И это называется «узкий круг»? – Эрнст, дорогой! – увидев одетого в жемчужно-серый костюм лорда Овенбау, просияла тетушка и дернула меня за собой. – Вы тоже здесь? – Сегодня здесь все, Шарлотта, – подался навстречу нам недавний гость. – О, леди Эвелин! Вы очаровательны! – на красивом лице застыла улыбка, от которой мне стало не по себе. – Благодарю, лорд Овенбау, – под требовательным взглядом тетушки сказала я, стараясь выровнять дыхание и избавиться от неизвестно откуда взявшегося волнения. – А вы уже слышали новость? – повернулся к герцогине Овенбау. – Леди Сильвия Эрден погибла. – Что вы говорите? – удивленно подняла брови тетушка. – Погибла? Но как это случилось? – Говорят, ее нашли в окрестностях столицы. Якобы, леди Эрден растерзал какой-то дикий зверь. – Что за глупости? Откуда у нас дикие звери? И что делала леди Эрден за городом? – Вот уж не знаю, – пожал плечами Овенбау. – Вероятно, встречалась с любовником. Лорд Стокс утверждает, что бедняжку не узнать, у нее полностью изуродованы лицо и кисти рук, а вокруг тела было море крови. Герцог хрустнул пальцами, и этот сухой, похожий на треск ломающейся ветки звук вызвал омерзение. – Эрнст, не нужно подробностей, – предупреждающе посмотрела на Овенбау тетушка. – Да-да, простите, – опомнился тот и обратился ко мне: – Леди Эвелин, вы оставите за мной несколько танцев? Несколько? Я посмотрела на лорда, пытаясь понять причину такого явного интереса. – Разумеется, Эви будет счастлива подарить вам вальс и мазурку, – ответила за меня тетушка и сжала пальцы. В мое запястье впились острые ногти. Я едва не зашипела от боли, и, наверное, зашипела бы, но в этот момент увидела входящего в залу гостя, и забыла и о тетушке, и о назойливом Овенбау. Щегольская черная пара, распущенные волосы, нахмуренные брови, крупный серебряный перстень на мизинце. Каллеман. Именно он. И я когда-то посчитала его некрасивым? Это было глупо. Сейчас я смотрела на тонкое породистое лицо, на широкий разворот плеч, подчеркнутый бархатом камзола, на темные кудри, волной спадающие на спину, и думала о том, где были мои глаза, когда я впервые увидела мага? Или я тогда от страха ничего толком не разглядела? Каллеман остановился у входа. Его взгляд скользил по гостям, пока не остановился на мне. Короткий поклон – и маг направился к стоящему неподалеку от нас высокому худощавому лорду в темно-синем бархатном костюме. Интересно, что делает дарт на этом приеме для избранных? Я наблюдала за тем, как Каллеман разговаривает с «бархатным» лордом, и пыталась избавиться от подозрения, что маг меня преследует. Правда, додумать эту мысль не успела. Откуда-то сверху полилась музыка, и передо мной оказался Овенбау. – Леди Эвелин. В мою сторону протянулась крупная ладонь. Как же мне не хотелось ее принимать! Но я увидела предупреждающий взгляд тетушки и позволила увлечь себя в центр залы, где уже кружились первые пары. – Вы сегодня восхитительно прекрасны, леди Эвелин, – плотно прижимая меня к себе, заявил Овенбау. – Благодарю, милорд. Нежная мелодия вальса разливалась в воздухе, а я смотрела на серебряные пуговицы серого атласного жилета и старалась понять, почему меня так настораживает внимание лорда. Разве он не может прельститься моей красотой? Что, если я зря его опасаюсь? – Леди Эвелин, а вы бывали в Равенце? – голос Овенбау звучал негромко и вкрадчиво. – Нет, не довелось. Я посмотрела в сторону дверей, на разговаривающую с хозяином дома тетушку, и вздохнула. Знать бы, как долго продлится этот вечер… – О, тогда я буду иметь честь пригласить вас с герцогиней в гости, – не унимался Овенбау. Мимо нас проплыла в танце леди Арден, и я успела заметить, каким жадным интересом блеснул ее взгляд. Мне даже показалось, что Генриетта готова была остановиться и послушать, о чем мы говорим, но партнер – высокий светловолосый лорд – не дал ей такой возможности. Он закружил леди Арден, и ее длинный блестящий шлейф змеей взметнулся в воздухе. – Думаю, тетушка будет рада, – проводив глазами сверкающий «хвост», ответила Овенбау. – А вы? – Мне трудно ответить на этот вопрос, герцог. – И тем не менее я льщу себя надеждой, что, когда вы увидите побережье и гордые стены Равенца, вы влюбитесь в мой родной город. Карие глаза посмотрели на меня с таким значением, что мне на секунду показалось, будто лорд собрался сделать мне предложение. Хотя, откуда мне знать, как оно делается? Я ведь еще ни разу ничего подобного не слышала. К счастью, музыка стихла, и танец подошел к концу. – Благодарю, леди Эвелин, – произнес Овенбау и сжал мою ладонь в своих. – Вы невероятная девушка и ваша нежная красота не дает мне спать ночами, заставляя думать о вас непрерывно, мечтать о нашей новой встрече, желать… ее, – последние слова прозвучали так двусмысленно, что мне снова стало не по себе. – Вы не отведете меня к тетушке? – поторопилась я прервать излияния герцога.