Оглядываясь назад, большую часть дня мы с Джимом не виделись, если вообще виделись. Обычно он приходил ближе к ночи. Мужик в целом очень работящий и ответственный, я даже каким-то уважением к нему проникся, перестав мысленно пренебрежительно обращаться к нему. Можно сказать, возникла какая-то доверительная связь. Великая честь от одержимого, конечно. В отличие от матери меня-Феликса, он говорил намного меньше, да и в целом намного беззаботнее относился к моим странностям. Главное, чтобы не орал, как делал это раньше, ну а то, что вся комната обвешана в чёрных абстрактных созданиях, которые вызывают подсознательную тревогу… Это такое, мальчишеское. Кроме того, меня подкупало, что Джим в наших разговорах относился ко мне если не как к взрослому, то хотя бы пытался делать вид, слушая меня и, самое главное, иногда прислушиваясь к тому, что я говорю. Ко мне слишком долго относились как к твари без каких-либо прав, так что он меня, несмотря на относительно нечастые разговоры, купил с потрохами. Всё же, за время «отпуска» я по чуть-чуть таял. Нормальным человеком мне не стать, но там, глядишь, даже ценить отдельных индивидуумов начну. Моя низкая эмпатия к людям и напрочь прогнивший характер — не что-то врождённое, а приобретенное, в конце концов. Услышав вполне логичные умозаключения отца, я сделал вид, что задумался. — Мне не нужен садик, пап. Явно ожидая такого ответа, Джим не стал из себя строить невесть что, вместо этого присев на колено, взяв меня за руку, в которой я держал уже порядком исписанный карандаш. Тени теней от тени наблюдали за происходящим вместе со мной. — Твоя мать очень переживает, Феликс. — Бывает. Отец кашлянул. — И всё же… — Ей точно что-то наговорили её подруги, — закатил я глаза. Джим хмыкнул. — Как для четырёхлетнего ребёнка, ты слишком умный, бандит. Но мозги — это не единственное, что пригодится тебе во взрослой жизни. Тебе нужна поддержка, понимаешь, о чём я? Я не сдержал слегка ненормального хихиканья. — У меня есть друзья, пап, и много. Они вокруг тебя. Джим мимоходом осмотрел мои художества. Подул холодный ветер, казалось, где-то на самом краю сознания кто-то захихикал. Отец явно не оценил. — Матерь Божья, твоё увлечение добавит мне седины раньше, чем работа, — поёжился отец, после чего, что-то решив, резко встал. — Так! Молодой человек, выбора у тебя всё равно нет. Хотя бы немного, но в садик ты походишь. Моё лицо стало настолько недовольным, что Джим громко заржал. Как ни странно, мужик пришёл ставить своего сына перед фактом, а не договариваться. — Хочу сладенького, — решил я немного поторговаться. — Молочный шейк! К сожалению, моя «Универсальная Удочка» больше не принимала вкус именно сладенького молочного шейка. Я могу его воплотить, но на вкус он был и близко не столь сладким, как это было, когда мне его подарил Мистер Стивенсон. Буквально безвкусный. Мир — несправедливое говно. Когда мошенническими схемами разбогатею, буду покупать себе молочные шейки каждый день. На секунду задумался над тем, что ко мне в голову пришли мысли типичного любящего сладкое карапуза, но я, кажется, наоборот прозрел. — Во-о-от как, — сделал вид, что задумался отец. — Хорошо, будет тебе сладенькое. — Молочный шейк! — Молочный шейк. Когда отец меня-Феликса ушёл, придя со мной к каким-то предварительным добровольно-принудительным договорённостям, настроение настолько испортилось, что даже рисовать перехотелось. Словно этого мало, мне его умудрились испортить ещё сильнее: — Эй, Мистер Фишер, маленькой-большой босс, а можно мне хотя бы одного малютку сожр… — Ещё одно слово про твои увлечения, и, всеми Тёмными Богами океана клянусь, я найду способ тебя добить. Рядом со мной из розовой жижи, вальяжно выплыв из-под кровати, воплотился широко улыбавшийся клоун-переросток. — Хорошо-хорошо! Я не буду никого жрать, но хотя бы немного поигра… Навёл ружьё на клоуна, спустив курок. Абсолютно бесшумный выстрел превратил его мозги в розовую жижу, расплескавшуюся по всей комнате. Впрочем, прямо на моих глазах жижа начала собираться в уже привычную красную рожу. Я поморщился. Сука, я эту херню даже уволить нормально не могу. И понизить жалование: у него его нет, мне его отдали в вечное корпоративное рабство! Как можно понять, следующая моя встреча с чем-то безумно опасным и, мягко говоря, недружелюбным произошла именно в детском саду. Началось же всё с утренней погоды, которая так и пыталась намекнуть на какую-то жопу. — Какой сильный ливень… — удивлённо прошептала Молли. На улице была гроза. Небо застелила чёрная туча, шёл уже озвученный ливень. По-хорошему, в такую погоду ребёнка лучше не отправлять куда попало, но маман была настроена крайне серьёзно. Окончательно укрепляло её веру в правильность этого наличие водительских прав и, собственно, машины. Думаю, Джим бы меня в такую погоду не стал возить. — Возможно, сегодня будет конец света? — предположил я, протяжно зевнув. Я, как ни странно, совсем не шутил. Как рассказывал Мистер Стивенсон, однажды всю сушу по каким-то причинам затопило. — Не дождёшься, молодой человек, — пробурчала блонди. Её глаза горели настоящей решимостью и непоколебимой верой. Точно какие-то мамаши молодые подговорили подругу. Нужно будет, если придут в гости, обязательно показать им свою уютную комнату. Широко улыбнулся. Уверен, Мистер Стивенсон точно ржёт надо мной сейчас где-то. Детский садик, к моему превеликому сожалению, не закрылся. В целом, непогода рабочий день ни для кого не отменяла. Многим семьям было не с кем оставлять своё маленькое исчадие зАда, население должно было работать. — «Лучик Счастья»… — едва слышно прочитал я название садика на табличке. Мы уже зашли внутрь довольно большого здания и шли по светлому тёплому коридору, который очень контрастировал с мрачной холодной улицей. Лампочки здесь были буквально на каждом шагу, освещая каждый дюйм окружающего пространства, будто кто-то пытался себя этим от чего-то защитить. Кажется, я искал второе дно уже на самом дне. — Миссис Фишер, я так рада вновь вас видеть! На улице ударил гром. — Мисс Росс! — разулыбалась маман. Нас встретила улыбчивая брюнетка лет тридцати пяти-сорока на вид. Строго одетая, с кудрявыми волосами и небольшими кругами под карими глазами, она напоминала обычную уставшую от всего работницу какого-то зашарпанного офиса, а не воспитательницу детского сада. Единственное, что выделяло её — яркие, чуть ли не светящиеся глаза, что особенно выделялись на фоне кругов под глазами. Я такие лица видел только в Атлантиде у… На миг застыл. Фанатиков бесчисленных Тёмных Богов, пытающихся прорваться сквозь горлышко за душами смертных? Затонувшая реальность, кажется, поплыла совсем небольшой рябью. — Я уже пойду, Феликс, — отвлекла меня от раздумий довольная как слон маман. — Веди себя хорошо и никого не задирай, понял меня, маленький бандит? Я поморщился. Какая хорошая, и вместе с этим подставная блондинка. Ещё и с медицинским образованием! Сначала натравила на страшную красно-розовую инопланетную херню, теперь отдала меня в какой-то крайне сомнительный садик. Как ни странно, мне не сказать, чтобы нравилось дохнуть. — Ничего не обещаю, — пробурчал я, косясь на воспитательницу. Та мне мило улыбнулась. Захотелось прострелить ей череп. А, собственно… Навёл появившееся в руках ружьё на лицо удивлённой женщины. Слышу крик матери. Выстрел. Её тело замертво падает, мозги расплескиваются по всему коридору. — ФЕЛИКС!!! Не слушая визги маман, навожу ружьё себе на лицо и стреляю. Реальность мигнула. — Ничего не обещаю, — пробурчал я, косясь на воспитательницу. Та мне мило улыбнулась. Захотелось прострелить ей череп.