Вопрос лишь в том, водителя-то за что. Идеальный же слуга был. — Мы во сне, — повторил беззаботно за Питом я. Пространство поплыло. Или, правильнее сказать, посыпалось. Зыбучее место, слишком эфемерное. Сон не подчиняется законам материи. В нём не было тех ограничений, что были за пределами сна. Все ограничения создавало лишь сознание владельца сна. — Истинно так, — кивнул главный злодей нуарного комикса, убрав в никуда одну из фигур. — Вы попали в мою ловушку, Мистер Фишер. Ваш ход. Я лениво взял в руку белую фигуру, покрутил в руке, поражая зрителя своими финтами, после чего беззаботно сделал затяжку сигареты. Абсолютно фальшивой, без какого-либо аромата или привкуса, даже чувства секундного успокоения и облегчения не было. Шахматы в моих руках уже не было. — У вас интересные фокусы, — признал очевидное я, наполнив комнату фальшивым дымом. — Но это всего лишь фокусы, приятель. Уж мне ли не знать. Интеллигентного вида мужчина поморщился. Для него мои действия, слова были чуждыми, слишком грубыми, лишёнными показной красоты и образности, возвышенности. Он был ограничен средой, в которой родился и вырос. И так чудо, что он выходит за рамки. Ставлю сотню вечнозелёных моего большого босса, что главный злодей комикса даже осознать сейчас не может то, что у меня был какой-то цвет. Я для человека напротив, рождённого во сне тюрьмы могущественной твари, был во всех смыслах существом из высшего измерения. — Любой фокус для незнающего — настоящая магия, полная таинств и чудес, — прикрыл глаза археолог, убрав ещё одну фигуру. Отовсюду заиграла музыка. Скрипка. Должен признать, эффектно. Жаль, мне никогда не нравилась скрипка. Шкодливо захихикав, показательно щелкнул пальцами. Игра на скрипке сменилась таким криком, будто эту скрипку кому-то пытались засунуть в заднее отверстие. Крики оказались настолько громогласными и визгливыми, что владельцу сна пришлось экстренно убирать любые лишние звуки. Он мог быть владельцем сна, но мои желания всё равно имели приоритет. Как того, кто имел лом в виде психической энергии; как того, чьё сознание было более сильным и структурированным; как того, чьё восприятие было не так ограничено и скованно законами. Ведь все законы лишь у нас в голове. Подхватил чёрную фигуру, что превратилась в летающую бабочку, взорвавшуюся фонтаном крови. На какие-то секунды наступила тишина. — Твой ход, чувак? — лениво затянулся я. Дым выпустил прямиком в лицо порядком помрачневшего чёрно-белого археолога. — Вы можете задаться вопросом, как я узнал про вас, грубый гость, — удивительно легко вернул самообладание Томас. — Мне насрать. Кажется, я поставил шах. Мужчина дёрнулся, словно от пощечины. Пространство сна продолжило сыпаться. — Наш Бог уже начал пробуждение, Мистер Фишер. Так быстро, как я не мог ожидать в самом ярком сне. Скорбно говорить, но в этом виноваты исключительно вы. Со всем уважением к вашей силе, тень, вы не сможете победить Спящего Творца, как человек не может победить стихию. Мужчина убрал сразу несколько фигур. Я сделал очередную затяжку, удивлённо вскинув бровь. — Я не понимаю, к чему ты ведёшь. Меня слабо интересуют философские разговоры с тобой, как и договариваться я с тобой, Томас, тоже не намерен. Я не из тех рыбаков, кто общается со своим уловом. Тем более не из тех, кто его так просто отпускает. Молча скинул все шахматные фигуры. Не только свои, но и его. Атмосфера вдруг стала тяжелее. Тени зашевелились, бесцветный мир начал сыпаться и вместе с этим плыть чёрно-белыми красками. — Видит Бог, я мог этого ожидать. Вам придётся подождать здесь до окончания пробуждения, — поднялся со стула мужчина. — После вас будет ждать встреча. Вы можете попро… Голова Томаса взорвалась. Уставившись на ошмётки, напрочь игнорируя запах чёрной крови и кишок, сделал затяжку. Провёл в нуарном комиксе не больше дня, а такое чувство, будто целый год. С головы будто гирю сняли. —…бовать сбежать, но сомневаюсь, что у вас это получится. Это — ваша личная тюрьма. Раздавшийся сзади меня голос чёрно-белого человека меня совсем не удивил. Я лениво повернул голову, словно хозяин положения, уставившись в бесцветные глаза нуарного археолога-культиста. Мир перестал дрожать, стабилизировавшись. — Это всё? Томас степенно кивнул. — Тогда что ты здесь ещё делаешь, подстилка твари? — вежливо поинтересовался я. Для нуарного злодея моя речь оказалось во всех смыслах слишком разрушительной. Не став больше ничего говорить, таинственно промолчав, решив оставить тайны ночи при себе (или что-то типа того), он исчез, оставив меня в этой клетке одного. Практически одного: Пит всё это время был рядом, готовый в любой момент показаться. И он показался, медленно, выгибаясь, начав пролазить прямо через угол в стене. Со стороны это смотрелось настолько неестественно и мерзко, насколько это вообще возможно. Раздавались чавкающие звуки, ломались и восстанавливались кости, промелькнуло десятки вспышек прежде, чем тварь умудрилась полностью добраться до меня. — Я здесь, Мистер Фишер. — Мог и не уточнять, я вижу, — скептично приподнял бровь. Столик с шахматной доской исчез. Появился телевизор с каким-то очередным ситкомом. Я его даже узнать не смог. В любом случае, это не так и важно. Лениво развалился, но не на стуле, а уже на нашем домашнем диване, чувствуя, что просто хочу немного отдохнуть и подумать. — Сэр? Удивлённую тварь я проигнорировал, просто позволив себе погрузиться в десятки и сотни различных мыслей. В частности, в мысли о том, что мне что-то промыло мозги ещё до попадания в комикс. Что-то усиленно не давало мне поймать себя на нужной мысли, и сейчас я чувствовал, что у меня появилась возможность хотя бы немного подумать. Это же нечто очевидное, находившееся прямо под носом. То, о чём я знал и всё прекрасно понимал. Словно раздражающая чесотка на краю сознания. '…Бритни, проклятье, как ты собираешься искать свою сумочку, отправившись в какую-то подворотню в другом конце города⁈ Закадровый смех. Насквозь фальшивые, лишённые искренних эмоций голоса. — Джон, я просто хотела найти тихое место, где могла бы лучше подумать! Закадровый смех стал сильнее. — Думать⁈ На тебя напали грабители, Бритни, чёрт возьми! Если бы я не пришёл, ты бы могла пострадать! — И что ты тогда предлагаешь⁈ Фальшивый женский всхлип резанул слух, но это совсем не смутило громкий закадровый смех. — Для начала вернись домой, чёрт бы тебя побрал! Все уже от твоей пропажи с ума сошли, тебе ещё успокаивать всех придётся! — Ах! Но что потом? Мужской голос насквозь фальшиво протянул какой-то нечленораздельный звук. — Попробуй нарисовать что-то или кого-то, кто тебе нравится. — Что⁈ Как это поможет мне найти сумочку? — А я откуда знаю, почему ты начинаешь думать только за своими каракулями, дура⁈ — Это не каракули!!!' Закадровый смех стал особенно громким и заливистым'. Я медленно открыл глаза, уставившись на декоративный телевизор, в котором прямо на меня смотрели две фальшиво улыбающиеся фигуры. И сам против воли широко улыбнулся. В отличие от них, искреннее. Истерично засмеялся, пугая нового протеже. Кто бы эти уродцы не были, они были кровно заинтересованы в моём благополучии. Жду не дождусь полноценной встречи. А она будет, в этом я был уверен. Поднялся с дивана, размяв шею. Абсолютно бесполезное действие, но психологически легче. Мечта клаустрофобов стала полностью пустой, лишившись любого намёка на декорации. — И ч-что мы будем делать, Мистер Фишер? Осторожный вопрос уродца заставил задуматься над теоретической возможностью вырваться отсюда силой, однако этот вариант я отмёл: попытка показала, что, несмотря на некие права, полноценно выбраться я отсюда не мог. Другие миры были словно отрезаны от меня, само пространство ощущалось монолитным и просто не поддавалось моим приказам, старайся я или нет. Скорее надорвусь, чем что-то сделаю. Пит же всё это время был скорее внутри моего сознания, нежели чем где-то снаружи, из-за чего и смог протиснуться сюда. Выбраться он уже не сможет. К несчастью для остальных, для меня практически всегда существовал запасной выход. К сожалению, придётся вновь окунуться в это нуарное дерьмо, но, к счастью, я хотя бы смог немного передохнуть. Признаться, даже немного жаль стилягу: у него такой возможности не было. Решено — по возвращению отдам один свой молочный шейк ему. — Интересно, поймут ли эти ублюдки, что они донесли до меня подсказку… — задумчиво пробормотал я. Мой протеже удивлённо уставился на пушку в моих руках. — Я не до конца понимаю вас, Мистер Фи… Навёл пистолет на висок. Выстрел. Реальность мигнула.