– Эвиденцбюро… – строгий служака впервые позволил себе эмоцию и скривился, – русские всегда были на ножах с австрияками[6]. А британцам, при всех их наработках и потугах, наши возможности даже и не снились… – Но… – император как-то умудрялся отслеживать каждую смену интонаций собеседника. – Но если бы не настырный интерес англичан, мы не зацепились бы за это дело. Вот только во всём, что касается темы «северного перехода», наши люди натолкнулись на беспрецедентную закрытость. Пусть отчасти это и объясняется общей секретностью на войне. В данном же случае всё проходит по линии Авелан – Царское Село – император Николай, который практически не покидает пригород… «Возможно, это связано с рождением наследника», – отвлёкшись, предположил кайзер. – …А всё перекрывают люди личного начальника охраны русского императора – вышколенный личный состав, прошедший особый отбор. Петербург полон слухов, но никакой конкретики, никакой новой информации практически не поступает. Только лишь то, что уже было известно ранее. – Некое американское судно ледового класса, – почти неслышно проговорил Вильгельм и уже немного раздражённо добавил: – Это всё техника! Оставим её специалистам. Вернёмся к Рожественскому. Военные дела! – Военные планы русских нами были частично отслежены в связи с заказом на доставку угля всё теми же пароходами HAPAG. Условия директорату компании российским морским ведомством были обозначены довольно чётко и конкретно – даты, сроки ожидания и прибытия, ориентировочные места рандеву. Надо сказать, что русские не скупились, поставив в требование наличие на пароходах-угольщиках беспроводного телеграфа, и более – были даны контактные шифры… – Вот как?! – Вильгельм услышал для себя нечто новое. – Подход весьма основателен. И как же они обеспечат сохранение конфиденциальности? – Суда должны находиться в Шанхае, ожидая телеграммы из Петербурга, где и будут указаны координаты точки встречи. Далее связь осуществляется непосредственно с адресантами кодами беспроводного телеграфа. – Оперативно и… профессионально! Выждав буквально секунды, оценив, что можно продолжать, начальник разведки перешёл к главному: – Следующий этап прямого контакта с эскадрой Рожественского ожидался по её прибытию в Тихоокеанский регион… во Владивосток или же, минуя промежуточное рандеву с угольщиками, в сам Порт-Артур. Однако сведения стали поступать много раньше… сразу оговорюсь – немного противоречивые. Первым сигналом послужило отбытие из Владивостока в Петропавловск-Камчатский вспомогательного крейсера «Лена», что, вне всякого сомнения, было связано со временем подхода арктической экспедиции. Пункт назначения «Лены», естественно, не оговаривался, но во Владивостоке у нас давно налаженная сеть… Здесь можно было не пояснять, император прекрасно был осведомлён о возможностях германской разведки, и через какие каналы она осуществляет свою деятельность. На первом месте стоял торговый дом «Кунст и Альбертс», захвативший в свои руки почти всю торговлю в восточном регионе России. Совладельцы компании – господа Кунст и Альбертс – вообще выполняли официальные консульские функции, представляя Германию на Дальнем Востоке. Опять же, многие служащие торгового флота были офицерами запаса германской армии, найдя себе работу и должности в том числе и в Доброфлоте. – …к этому времени, – возвращается голос офицера, – во Владивосток уже прибыл столичный уполномоченный – адмирал Дубасов. Развернув весьма бурную деятельность, в том числе и с шпиономанией. Несмотря на это, наш человек на телеграфной станции сумел сопоставить получение шифротелеграммы из Петербурга и срочное отбытие «Лены». – То есть вы хотите сказать, что приказ идти на встречу с северным отрядом поступил из столицы? – Так точно! – Такое впечатление, что Рожественский двигался по исключительно чёткому графику, будто пассажирский экспресс «Берлин – Будапешт»! – Император не скрывал своего удивления. – Так подгадать контрольные точки! Оперативная координация просто впечатляет! Далее… – Далее же… вы знаете. Наместник Алексеев отправляется на крейсере «Рюрик» якобы с инспекцией по камчатскому приморью. – Почему якобы? – раздался резкий вопрос кайзера. – Полноценный боевой крейсер – на второстепенное направление, в захолустье? – последовало столь же короткое полувопросительное пояснение, принятое понимающим кивком. – А вслед за этим, как вам известно, вышло официальное заявление российских властей о гибели крейсера в бою с двумя японскими кораблями… На этой паузе лицо начальника разведки приобрело некую торжественность, будто обещая сюрприз: – И вот только сейчас, сопоставив дату выхода «Рюрика» из Владивостока, время его следования к Камчатке… и поспешное официальное заявление российского морского министерства о потере крейсера, наши аналитики нашли некие нестыковки и разногласия, с учётом расстояний, временных интервалов, вкупе со скоростными характеристиками судов. – Почему поспешное? – Время! Очень натянуто время! Телеграфа в Петропавловске нет. Это точные данные. Как сведения столь быстро могли дойти до Петербурга? – Миноносцем во Владивосток… – Нет миноносцев во Владивостоке! А если бы и случился хоть один, о его прибытии нам бы стало сразу известно! Наши люди в порту… – Быстроходный курьер-авизо, отправленный, например, к ближайшей станции телеграфа в САСШ. Да та же «Лена», – снова перебив, император говорил с лёгкой усмешкой, будто ему нравилось играть в эти догадки. А вот глаза оставались холодными и крайне внимательными. – Нет. «Лена» не могла побывать в Америке. Судя по сообщениям задержанных нейтралов и панике на рынке коммерческих перевозок, «Лена» сейчас рвёт торговые коммуникации на востоке японского архипелага. Хм. Приди этот вспомогательный крейсер во Владивосток, пожалуй, мы бы имели информацию от непосредственного свидетеля событий. – Тонкое лицо офицера на миг стало задумчивым. Но лишь на миг. Он сделал специальную паузу, только для того, чтобы, наконец, высказать то, к чему вёл: – Если присмотреться ещё к некоторым фактам… никак не даёт покоя это официальное и, подчеркну, поспешное заявление морского министерства России о «Рюрике» и японских крейсерах. Я бы… уж простите, ваше величество, выскажу самой изюминой домыслов – складывается такое впечатление, будто русские хотели, чтобы эти сведения поскорей дошли до острова. – До острова? – Да! До большого сырого туманного острова, что к западу через Ла-Манш. Есть данные, что к высоким широтам отправились британские военные корабли. В то время как японцы категорически отвергают гибель своих крейсеров. – Погодите, что вы этим хотите сказать?! Осторожным стуком и выверенной паузой в залу вошёл согбенный камердинер. Оценив быстрым и намётанным взглядом молчаливое ожидание, чопорно известил: – Ваше величество, вы просили, как только явится морской министр, немедленно вас известить. Фир, фюнф, зекс![7] Если начальник разведки подражал своей рыжеусостью кайзеру, закрутив кончики кверху, то статссекретарь военно-морского ведомства Германской империи контр-адмирал Альфред фон Тирпиц подражал сам себе! В том числе следуя неизменно консервативной адмиральской моде тех лет, нося характерную раздвоенную книзу бороду. Приветствие он произнёс тихо, почти неразборчиво, глянув, сказать бы, подслеповато, но беспомощности в том ни на пфенниг, уж скорей тяжеловесно хлопая веками. – Прежде чем уйдёте, я хотел, чтобы вы повторили свою версию гибели «Рюрика», – почти прошипел Вильгельм разведчику, не отрывая приветственного взгляда от нового гостя. Вышколенный офицер, если и был удивлён от столь резкого прерывания аудиенции, вида не подал, сдержанно отбарабанил сухие факты, высказал предположения. И уж совсем отстранившись, получив напутствия, откланялся. Император некоторое время буравил взглядом министра, ждал, пока тот осмыслит и переварит услышанное. Впрочем, недолго, спросив: – После всего изложенного насколько вы оцениваете возможность конфликта России и Великобритании? – Никак не оцениваю. Англичане не ввяжутся в войну, пока не создадут коалицию. А с кем? С Японией? Пф-ф! Кому они ещё могут предложить союз? Нам? Мы откажемся! У Франции с русскими договор, – Тирпиц покачал головой и на совершенном отрицании категорически довершил: – Нет! – Но вы же слышали версию… – Я не стану наивно полагаться на всякую чушь о пришельцах… хоть с Марса, хоть в уэллсовских селенитов. У англичан есть время развлекаться беллетристикой и деньги на сомнительные проекты – вперёд! Мы постоим за спиной и посмотрим со стороны! «Это не значит, что мы будем идти в кильватере Британии», – стрельнуло в голове кайзера. Качнув головой на папку с отчётами, что оставил начальник службы разведки, он в сомнении высказал: – А то, что русские в течение последнего месяца зарегистрировали десятки патентов на технические и всякие медицинские новшества? Мало? – И от этого, ваше величество, мы станем верить всякой ерунде? Забыли, в какое время мы живём? Каждый день приносит новые удивления! Люди опускаются под воду, словно рыбы… уже на боевых субмаринах. Летают будто птицы на аэропланах! Скоро на Луну замахнутся, не к ночи будет помянут господин Уэллс. Согласен, некоторые, скажем, проекты весьма неожиданны. Чего стоят заказанные на наших верфях океанские пароходы-рыбозаводы. Я лично ознакомился с документацией… редкостной продуманности проект. И совершенно мирного назначения, кстати. – Мирного?! Здесь полный абсурд! – Отчего же? – Такая рыбная фабрика подразумевает массовость! Чёрт побери, это кормёжка! Для черни, – Вильгельм вспылил, начав вышагивать по кабинету. Додумав: «Для нижних чинов. Для своего парового катка! Армия!» – Хм, – задумчиво протянул контр-адмирал, – под таким углом на это дело я не смотрел. Но по морским вопросам, пожалуй, замечу – в непосредственных боевых действиях русский флот, несомненно, получает бесценный опыт! Делать выводы ещё рано, требуется долгая аналитическая и техническая работа, но уже сейчас мои морские агенты докладывают, что некоторые кораблестроительные программы русские пересмотрели. Едва ли не отказавшись от уже принятых проектов. – А это их увлечение северным направлением? – Да. Сейчас они ведут переговоры с Крампом о возведении на Коле судоремонтного завода, а впоследствии судостроительной верфи. Уже заявлено об основании военно-морской базы. Налицо усиление России. И бремя содержания… уже четырёх флотов – черноморского, балтийского, тихоокеанского, а теперь и северного! Но первое, что я вижу – независимый выход в океан. В Атлантику… – Против Англии? А ведь неплохая конфигурация выходит, нависни русские над британскими островами с севера. – Не столь однозначно, – министру приходилось водить головой вслед вышагивающему кайзеру, – это и обходной путь мимо нашей блокады, случись таковая. – Хм! – Остановившись, император бросил заинтересованный взгляд. – В таком случае, насколько вы оцениваете конфликт России и Германии? – Заключив союзный договор с Францией, русский царь уже поставил себя против нас. – И, тем не менее, наши противоречия с Россией не являются неразрешимыми, – задумчиво проговорил Вильгельм, – не исключаю варианта договориться с Николаем. Я послал ему предложение на личную встречу. Тирпиц пожал плечами, дескать – дело политики, только сделал ещё одно замечание: – Не знаю, насколько стабилен Северный морской путь, с учётом времени навигации и вообще безопасности, но это однозначно более быстрый, дешёвый и опять же неподконтрольный выход на тихоокеанский театр! В том числе и для нас, заключи мы с русскими договор на проводку наших караванов и боевых судов. Я, ваше величество, рассмотрю арктический вопрос более тщательно и позже предоставлю вам свои соображения.