Возникла непродолжительная пауза. При упоминании ягеля Фишер бросил короткий взгляд – Эдуард явно заранее интересовался какими-то северными «изысками». И сам адмирал, имея на руках конспектированные записи для доклада, не пытаясь зачитать их в полумраке кареты, начал сыпать данными, приводя цифры по памяти: – Их кораблям от Финского залива Кронштадта до залива Петра Великого Владивостока, если следовать через Суэцкий канал, – двенадцать с половиной тысяч миль. А маршрут вокруг Африки – почти шестнадцать тысяч. Расчёт наших специалистов-картографов Северного морского пути по координатным сеткам с учётом изгибов береговой черты даёт примерно семь, восемь тысяч морских миль. Но это не значит, что расстояние и время пути можно делить на два! Во-первых, преодоление льдов происходит на пониженной скорости. Во-вторых… – Здесь морской министр показал, что тоже основательно готовился. – На языке саамов[13] около ста с лишним слов обозначающих «лёд». Что это значит? Что эта среда далеко не так постоянна, подвержена смещениям и дрейфу толстых паковых полей. В связи с чем приходится выбирать обходные, более лёгкие, пути среди тяжёлых льдов, что, по мнению наших аналитиков, подтвердилось общим временем следования эскадры Рожественского от Баренца до первых вестей о нём с Дальнего Востока. Добавлю к этому перерасход топлива, отсутствие у русских промежуточных угольных станций, непродолжительные сроки навигации… В общем, пока особо переживать за оседлание русскими северных широт не приходится. Касательно строительства военно-морской базы – её снабжение без железной дороги невозможно, а проектирование полноценной ветки только началось. Узкоколейка до Архангельска не справляется даже с пассажиропотоком. С этой же проблемой – доставкой материалов и прочим обеспечением – столкнётся и собственное судостроительное производство. Даже если Крамп возведёт там верфь и другие производственные мощности. Но на самом деле большие военные корабли русским на севере пока и не нужны. Если только быстроходные лёгкие силы против браконьеров. – Или охранять секретные проекты, – напомнил Эдуард, – по данным разведки, что-то к перегону из Балтики на север всё же готовятся. То есть русские не боятся оголить подступы к Санкт-Петербургу. Учитывая уход на Дальний Восток отряда Рожественского, а следом дополнительных кораблей под командованием Небогатова. Неужели они так уверены, что мы не вмешаемся на стороне Японии, особенно когда нагло топят рейдерами наши коммерческие пароходы? Или же здесь что-то другое? Не попахивает ли договором Николая с Вильгельмом? Германия и без того набирает обороты, проникая на колониальные рынки, повсеместно наступая нам на пятки! Некоторые позиции немецких товаров вытесняют наши… – Ещё Берлин планирует научные экспедиции в Арктику, – сделал замечание адмирал, – под предлогом изучения местной флоры, фауны и прочей орнитологической чепухи. Уж не знаю, согласовано ли это с русскими, но однозначно без участия германской разведки здесь не обойдётся. – Проклятье! Союзного сговора Ники и Вилли допустить нельзя! У Германии нет иного пути, как только на конфронтацию с нами. – Да, – мрачно согласился Фишер, – не секрет, что с подачи кайзера морской министр фон Тирпиц планирует постройку мощного океанского флота… – Несмотря на всю скаредность, чёртовы гунны всегда были слишком воинственны, – недокуренный огрызок сигары раздражённо метнулся в вечерний сумрак. За окном угадывались знакомые здания – карета целенаправленно катила через Бёрдкейдж-уолк к Букингемскому дворцу. – У нас тонкая и сложная задача, – наконец проговорил монарх, – довести войну на Дальнем Востоке в выгодном нам русле – то есть ослабить Россию, но и в открытую драку желательно не ввязываться. Хватит того, что напортачили негодным исполнением у Камчатки! Но на ближайшую перспективу нам крайне важно втянуть Николая в будущий союз против Германии. – У Японии одна стратегия – стратегия победы. А дела у них с приходом Рожественского стали клониться в худшую сторону. Боюсь, без нашей помощи узкоглазые дело к победе не вытянут. – Придётся лавировать, давя на Николая присутствием флота в Вэйхайвэе, чтобы не допустить полного разгрома Японии. В конце концов, должны остаться условия возвращения вложенных денег. Но и желтокожие макаки должны понимать… и быть рады завершить войну компромиссным миром. Таким образом, микадо будет нуждаться в нас как в сильном союзнике против по-прежнему сильного соседа, и Петербург будет чувствовать постоянную угрозу японского реванша. Британия же достойно выступит в роли арбитра и гаранта стабильности. Что же касается Арктики, Джон… полагаю необходимо послать свою экспедицию. Если начать подготовку сейчас, как раз к следующей навигации успеем. * * * Через неделю Министерство иностранных дел Российской империи выступило с официальной нотой «о полярных владениях», где в первую очередь подтверждались ранние царские указы (датированные с 1616 года), сенатские и императорские распоряжения об исключительных правах российских подданных на торговлю и промыслы в районах Арктики. В том числе обосновывалась инструкция от 1893 года, подводящая под суверенитет России все заливы, бухты и рейды русского побережья Северного Ледовитого океана. Нынешним же меморандумом объявлялись территориальные претензии на все открытые и могущие быть открытыми острова и земли, расположенные в Ледовитом океане близ азиатского побережья империи, являющиеся продолжением континентального пространства Сибири. Перечень был конкретизирован с нанесением на карту уже исследованных и доселе неизвестных земель. Также теперь под властные полномочия российского государства входили территории, заключённые в секторе Арктики между меридианами, идущими от крайней западной точки северной границы империи и середины Берингова пролива на востоке до Северного полюса. В частности, архипелаг Франца-Иосифа и частично архипелаг Шпицберген-Грумант. В том же тексте заявлялось, что моря Белое, Карское, Норденшёльда и Восточно-Сибирское (в пределах российского сектора) представляют собой моря заливного типа, и на них распространяется режим внутренних вод[14]. Сюда же были включены воды Чешской, Печорской, Байдарацкой, Обской губ, Енисейского залива, а также проливы, отделяющие от материка острова: Новая Земля, Колгуев, Вайгач, Земля Императора Николая II, Анжу, Ляховские, Новосибирские, Врангеля и ряд более мелких островов, а также проливов, разделяющих эти земли или архипелаги[15]. Особой графой был выделен пункт о статусе и всей российской правовой доктрины относительно Северного морского пути. Заявление МИДа Российской империи не то чтобы вызвало бурную реакцию в правительственных и дипломатических кругах других государств, однако… Однако переход Рожественского был на слуху и во внимании морских держав и их военных представителей, вызывая в том числе закономерный интерес у морских перевозчиков. В основном их реакция определялась либо поверхностными знаниями, либо как раз таки профессиональной информированностью о сложности и непредсказуемости северных условий и совершенной неизученности этих морских путей. И, пожалуй, только дилетантские газетёнки выкинули кричащие заголовки и статейки о притязательной лапе русского медведя на новые владения. Впрочем, новость недолго продержалась на первых полосах, особой шумихи и тем более политического скандала не получилось – мало кому было дело до ледяных безлюдных земель. Кроме только что норвежцев, по понятным причинам забеспокоившихся о своих рыбопромысловых угодьях. Не обошлось и без пристального внимания Великобритании, очень трепетно относящейся к любым компонентам своей морской стратегии. Вопрос был поднят на обсуждение даже в парламенте и правительстве. Принимая соразмерность и обоснованность юридических притязаний России на прилегающие территории, а также здраво оценивая Северный морской путь как пока «неизведанный, опасный и едва ли не сомнительный проект», их лордства, тем не менее, глядели на перспективу! Посчитав, что подобный маршрут должен стать международным транспортным путём, как минимум с привилегией транзитного судоходства, собирались согласовать свои будущие решения с нормами морского права. Однако вследствие отсутствия адекватной информации о северных акваториях (в данном случае и главным образом представленной русской стороной) дело это однозначно должно было затянуться и пока больше чем говорильней в обеих палатах не продвинулось. Где косые лучи светила не греют – Вчера выпил малёха… – И?.. – Разговаривал с Богом. – ??? – Брови полезли вверх… в полусарказме… в полуудивлении. – Попросил… – О! Это традиционно! И о чём? – Сплошная ирония. – Попросил, чтобы экскременты пахли фиалками. Поскольку, как завещал Чехов, «в человеке всё прекрасно», кроме… – Альтернативненько! И?.. – Не отказал, в принципе. Принял, так сказать, к рассмотрению. Только… – Что «только»? Подвох? – Снисходительно. – Да вот подумал я, подумал… и на следующий день перезвонил на небеса. Попросил отменить просьбу. – Что ж так? – Уже с интересом. – Фиалки стало жалко. Возненавидят их. Эссе Шпаковского без повода… и по поводу – Вот текст разговора с Гладковым, – начальник безопасности протянул капитану листок, – в этот раз говорили долго, минут сорок, и это подробно проштудированная стенография. Ключевые слова подчёркнуты, но на все щекотливые моменты мы предусмотреть шифр не могли, не предполагали. Так что внизу «пээсом» моя предварительная трактовка. Чертов изучал придирчиво, наконец, отложив бумагу, заключил: – Собственно, ничего нового. – Может, напрасно мы выбрали эмиссаром Гладкова? – Он как инженер, а главное своими организаторскими способностями лучше всего подходил. – Зато упрямый коммунист. – С чего бы?.. – Повёл бровью капитан. – Не вижу ничего плохого в том, что человек придерживается принципов. А Алфеич как раз таки трезво оценивает ошибки как первых большевиков и душки Сталина, так и последышей, вплоть до Брежнева. – И, тем не менее, осуждает царизм, относясь предвзято. Иначе с чего его вечные разногласия с Николаем. – Виноват не царизм. Можно подумать, у нас году в две тысячи шестнадцатом при кагэбэшном президенте система сильно отходила от парадигмы единовластия. В данный момент развитие Российской империи сдерживает старая элита – та, что держит в своих руках все ресурсы, производство и, главное, власть. Им перемены ни к чему, у них и так всё прекрасно. А это застой. – Им, козлам, крестьянин и с сохой вполне сойдёт, – поддакнул Шпаковский. – Примерно так, – кивнул кэп, – и революция началась в том числе из-за того, что одна элита – буржуазная – попёрла на другую – династическую. – Сведя себя-дураков на ноль с палочкой, – снова вставил помощник. – А уж большевики и эту палочку, и ноль перемножили на ещё одни нолик, – согласился кэп, – сумев и страну загнать в полное дерьмо… Я в смысле – когда они заветом Интернационала рушили «до основания». И, чёрт возьми, как-то потом, сумев вытащить за уши «индустриализацию»… какой ценой, страшно посчитать. Но страну при всём при этом спасли от полного краха. Гладков же хорош именно тем, что будет упрямо, аргументированно и обоснованно отстаивать именно наши «ямаловские» интересы. Как я понял, из текста, Николай продолжает давить, желая загнать нас в полное подчинение. – Этого не избежать. – Но маркеры всё же расставить надо. Шпаковский не совсем понял, что Чертов имел в виду под термином «маркеры», но общий контекст просёк. – В конце концов, – добавил Андрей Анатольевич, – Ник-два ничего не может поделать со своей звёздной семейкой. А мы, как ни крути, являемся не меньшей силой в раскладах. Пусть и с нами считается… блин, хотя бы прислушивается! Ведь мы же не дурное советуем. А он порой прёт твердолобо, оперируя лишь заносчивостью и дворянскими понтами в стиле: «Аз есмь царь!» – А сам в семнадцатом всё прожопил, – не мог не ввернуть Шпаковский, всегда резкий на оценку. – Кстати, хотел всё спросить: давеча ты о фиалках… это ты о чём? – О том, что неправильно оценивать окружающее, руководствуясь только своими эмпатиями или предвзятостями. Здесь налицо дефицит объективности!.. Это как в ощущениях-восприятиях – обонятельных, осязательных и ещё там, какие есть. Мелодия будильника спустя несколько утренних побудок становится ненавистной, так как вырывает нас из сна к чёртовой матери; запахи туалетных дезодорантов вскоре уже ассоциируются с уборной, а не с «ландышем» или какой-то ещё заявленной на баллончике «свежестью». А касательно напрямую «фиалок»… тут вообще другая философия философий. Не буду заморачивать ни тебя, ни себя, в конце концов.