Барлоу сказал: — Расследование все еще идет. Организаторы убийства в Осло все еще держат у себя доктора Мэйплкрофт. — И это трагедия, — отозвался Джаспер. — Однако моя семья ничего не может с этим поделать. Барлоу сказал: — В своем сообщении похитители требуют от компании вашего отца признать вину. Они обвиняют его в гневном припадке Роберта Жено. — Это семейное предприятие, — Джаспер стал очень чувствителен к подобного рода моментам с тех пор, как год назад к нему присоединился. — Еще похитители требуют миллион долларов, а это уже абсурд. Мы не можем брать на себя ответственность за действия безумца. Вы знаете, сколько домов помощи находится в управлении «Квеллер Хелскеар»? Только в заливе. — Пятнадцать, — ответил Эндрю, но его услышала только Джейн. Барлоу сказал: — Похитители называют себя Армией меняющегося мира. Вы когда-либо слышали о них? Джейн и Эндрю покачали головами. На другом конце комнаты Данберри закрыл крышку пианино. Сердце Джейн екнуло. Без солнечного света слоновая кость пожелтеет. Джаспер заметил ее беспокойство. — Она должна быть поднята, Джейн? Она кивнула. Ник сказал бы, что пусть клавиши желтеют. Что стоит оставить игру. Что не надо так себя мучить. Что Мартин не сможет наказать ее, лежа в могиле. — Майор Квеллер? — Барлоу ждал. — Вы слышали про Армию меняющегося… — Конечно, нет. — Джаспер уже терял самообладание, но держал себя в руках. — Не мне вам говорить, насколько разрушительной оказалась эта ложь для компании. На этой неделе она должна была стать публичной. У нас есть несколько очень влиятельных инвесторов, которых весь этот бардак весьма обеспокоил. Обвинения похитителей просто смехотворны. Мы не пытаем больных людей, ради всего святого! Мы не в Советской России. Данберри тихо произнес: — Майор Квеллер… — Мой отец был хорошим человеком, — с жаром продолжил Джаспер. — Он иногда высказывал несколько спорные утверждения, я это признаю, но он всегда думал только о самом лучшем для своей семьи и страны. Он был патриотом. Он считал своей миссией служить другим, и это его убило. — Никто здесь с этим не спорит. — Послушайте, — Джаспер сбавил тон. — У Лоры Жено, очевидно, не все было в порядке с головой. Мы никогда не узнаем, почему… — Почему — это как раз понятно. — Эндрю заговорил тихо, но все вокруг прислушались. — Роберта Жено выставили из нескольких домов помощи Квеллера. Его должны были отправить в больницу, но больниц в штате не оказалось. Ты можешь сказать, что его погубила система, но система — это мы, Джаспер. Квеллер — это система. Следовательно… — Следовательно, заткнись, Эндрю! — Джаспер грозно посмотрел на брата, его глаза пылали. — Эта идиотическая хрень может уничтожить компанию! Инвесторы могут полностью изъять все свои средства! Ты это понимаешь? — Мне надо подышать. — Джейн встала. Эндрю и Барлоу сделали то же самое. Ей было нехорошо. Живот крутило. Пришлось смотреть под ноги по пути к лестнице. Она как будто шагала по крутящемуся колесу. Ее тошнило, хотелось уйти в туалет и поплакать или просто посидеть там в одиночестве в попытках понять, что происходит. Куда ушел Ник? Он злился на Джейн? Она совершила какую-то ошибку? Она молчала, когда Ник рассчитывал на ее защиту? Он будет на нее сердиться? Он снова отгородился от нее? Джейн не могла допустить, чтобы он это сделал. Она этого не вынесет. Только не сейчас. Не когда она носит его ребенка. Вместо того чтобы пойти в ванную или остановиться на кухне, чтобы оставить отчаянное сообщение на автоответчике Ника, она вышла через заднюю дверь на улицу. Она встала на террасе, закрыв глаза и пытаясь дышать. Свежий воздух как будто ослабил тугие веревки, стягивавшие ее грудь. Она посмотрела вверх, на облака. Увидела крошечный отблеск солнца за мостом Золотые Ворота. Утренний туман все еще укрывал Марин Хедлэндс. Воздух был прохладным, но она не хотела возвращаться домой за свитером. Здесь остались следы присутствия матери: на кованом железном столике стояла кружка со следами губной помады Аннетт, полная пепельница, стопка газет под тяжелым пресс-папье из резного стекла. Джейн пробежалась глазами по первой странице Хроникл, хотя уже знала сообщение похитителей наизусть. Ник не переставая рассуждал о его остроумии, но Джейн было не по себе из-за того, что они выглядят, как коварные суперзлодеи из мультика. Это прямое обращение Армии меняющегося мира. Мы похитили доктора Александру Мэйплкрофт, орудие фашистского режима, пешку в опасной игре, которую затеяли Мартин Квеллер и его так называемая здравоохранительная компания. Мы требуем извинений за ту роль, которую Мартин Квеллер сыграл в геноциде семьи Жено и других семей по всей Калифорнии. «Квеллер Хелскеар» нужно остановить. Они систематически калечили, пытали и избивали пациентов в своих учреждениях. Еще больше жизней будет потеряно, если… — Хороший у вас домик. Джейн вздрогнула. — Извините. — В дверях стоял агент Данберри. У него изо рта торчала незажженная сигарета. Он любовался видом с нескрываемым восхищением. — Из своей квартиры я вижу только переулок между моим домом и соседним. Открывая окно, я вынужден нюхать блевотину наркоманов, которые там спят. Джейн не знала, что сказать. Ее сердце колотилось так сильно, что она была почти уверена — он видит это через блузку. — Его закрыли несколько лет назад, — сказал он. — Мост. Сильные порывы ветра. — Он достал сигарету изо рта. — То фортепьяно сто́ит, наверное, как моя машина, да? «Безендорфер» стоил приблизительно как пятьдесят его машин, но он пришел сюда не об инструментах разговаривать. — А для чего дополнительные клавиши? — спросил он и замолчал. Молчание не прерывалось. Джейн вытерла глаза. Она не могла просто стоять здесь и плакать. Ей нужно было сказать что-либо — хоть про мост, про туман, про вид, но она так сильно паниковала, что не могла выдавить из себя даже самое невинное замечание. Данберри кивнул, как будто этого и ожидал. Он зажег сигарету. Посмотрел сквозь листву деревьев на мост. Далекий вой противотуманных сирен поднимался из-за скал. Джейн тоже посмотрела на мост. Она вспомнила первый раз, когда они стояли здесь с Ником и наблюдали, как опускается туман. До этого момента Джейн всегда принимала этот вид как должное. Только Ник понимал, насколько им повезло. — Я один раз видел, как вы играли, — сказал Данберри. Джейн понимала, что он делает — пытается перенести ее на более знакомую почву, чтобы она почувствовала себя спокойнее. — Моя жена затащила меня в клуб в Вальехо. «Кистоун Корнер». Это было очень давно. Кажется, они теперь переехали на другую сторону залива. — Он пододвинул стул для Джейн. Она села. Он сказал: — Я знаю, для вас это тяжело. Джейн вытерла щеки пальцами. Кожа горела от слез. Он присел, не спрашивая разрешения. — Что вы делали в Германии? Джейн знала ответ на этот вопрос — по крайней мере тот, который она должна была дать. Она с трудом проговорила: — Работала. — Ее голос сорвался на шепот. Нужно было собраться. Они это репетировали. Это было просто очередное выступление. Все ноты были у нее в голове. Нужно было просто сыграть по ним. Она потерла шею, чтобы расслабить мышцы, и сказала: — Предполагалось, что это временно. Я заменяла друга в Берлине на позиции сессионного пианиста. — В Западном Берлине, я надеюсь? Он улыбнулся, так что она тоже улыбнулась. Он сказал: — Я знаю, что вы думаете: мы знаем, что вы там делали. Мы знаем, где вы жили. Мы знаем, где вы работали, где вы ели и что вы иногда ходили на восточную сторону. Мы также знаем, что в Осло вы летели из Восточного Берлина, что не так уж необычно, да? Перелет дешевле. — Он взглянул на дом. — Не то чтобы вам нужно было экономить, но кто откажется от выгодной сделки? Паника начала возвращаться. Они правда все знали или это был просто трюк? — И как вам Восточная Германия? — спросил он. Она пыталась понять, что стоит за этим вопросом. Они считали ее коммунисткой? Шпионкой? Он продолжил: — Я слышал, что там за тобой постоянно наблюдают. Ну, что ты ешь, с кем ты общаешься, что ты говоришь. — Он постучал сигаретой по переполненной пепельнице. — Практически как я сейчас, да? Он снова улыбнулся, так что Джейн тоже снова улыбнулась. Данберри спросил: — Им там разрешают слушать музыку?