— Я… Ты знаешь, что ты все для меня. Я отказалась от… — Она развела руками, показывая весь мир, потому что не осталось ничего, что она уже не принесла ему в жертву. Своего отца. Джаспера. Свою жизнь. Свою музыку. — Пожалуйста, не заставляй меня выбирать. Он умирает. Ник только смотрел на нее своим ледяным взглядом. Джейн почувствовала, как из глубин ее души рвется отчаянный вой. Она знала, как выглядит Ник, когда разговор окончен. Шесть лет ее жизни, ее чувств, ее любви растворялись в воздухе у нее на глазах. Как он мог с такой легкостью все это выбросить? — Ники, пожалуйста. — Неизбежная смерть Эндрю должна сделать все даже проще для тебя. Еще несколько часов с умирающим человеком — или вся оставшаяся жизнь со мной. — Он помолчал. — Выбирай. — Ник, — очередной приступ рыданий оборвал ее. Ей казалось, что она умирает. Он не мог оставить ее. Только не сейчас. — Это не просто несколько часов. Это несколько часов ужаса или… — Джейн не могла себе даже представить, через что придется пройти Эндрю, если он окажется один. — Ты же не можешь говорить об этом серьезно. Я знаю, ты просто проверяешь меня. Я люблю тебя. Конечно же, я люблю тебя. Я сказала тебе — я с тобой. Ник потянулся к дверной ручке. — Пожалуйста! — она схватила его за ворот рубашки. Он отвернулся, когда она попыталась поцеловать его. Джейн прижалась лицом к его груди. Она рыдала так отчаянно, что почти не могла говорить. — Пожалуйста, Ники. Не заставляй меня выбирать. Ты знаешь, что я не могу жить без тебя. Я ничто без тебя. Пожалуйста! — Тогда ты поедешь со мной? Она подняла на него глаза. Она плакала так долго и так много, что ее веки будто превратились в колючую проволоку. — Мне нужно, чтобы ты это сказала, Джейн. Я хочу услышать, что ты выбираешь. — Я н-не могу, — она с трудом выговаривала слова. — Ник, я не могу… — Не можешь выбрать? — Нет. — От внезапного осознания у нее чуть не остановилось сердце. — Я не могу бросить его. На лице Ника не дрогнул ни один мускул. — Я… — Джейн не могла даже сглотнуть слюну. Ее рот пересох. Ей было ужасно страшно, но она знала: то, что она делает, — правильно. — Я никогда не позволю своему брату умереть в одиночестве. — Ладно, — Ник снова потянулся к ручке, но потом что-то заставило его остановиться. На одну секунду ей показалось, что сейчас он скажет, что все хорошо. Но он этого не сказал. Он резко выкинул руки вперед, схватил Джейн за грудки и протащил через всю ванную. Ее голова откинулась назад и разбила оконное стекло. Она была ошарашена и просто перестала понимать, что происходит. Она дотронулась рукой до затылка, проверяя, нет ли крови. — Зачем… Ник ударил ее кулаком в живот. Джейн рухнула на колени. Изо рта брызнула желчь. Она почувствовала вкус крови. Спазмы в животе были настолько сильными, что она согнулась вдвое, коснувшись лбом пола. Ник схватил ее за волосы и задрал голову. Он присел на корточки рядом с ней. — Что, ты думала, будет, когда мы все доделаем, Дженни? Что мы укроемся в маленькой квартирке в Швейцарии, где будем воспитывать нашего малыша? Малыша… — Посмотри на меня. — Его пальцы обвились вокруг ее шеи. Он тряс ее, как тряпичную куклу. — Ты была настолько глупа, что думала, я дам тебе его оставить? Что я превращусь в старого жирного старика, читающего воскресные газеты, пока ты моешь посуду, и мы будем вести беседы о школьных проектах младшенького? Джейн не могла дышать. Ее ногти впились в его запястья. Он душил ее. — Ты что, не понимаешь, что я знаю о тебе все, Горе? Мы никогда не были цельными людьми. Наше существование имеет смысл, только когда мы вместе. — Он крепче сомкнул руки на ее шее. — Ничто не встанет между нами. Ни орущий младенец. Ни твой умирающий брат. Ничто. Ты меня слышишь? Она вцепилась в него, отчаянно пытаясь вдохнуть. Он ударил ее головой о стену. — Я убью тебя скорее, чем позволю бросить меня. — Он посмотрел ей в глаза, и Джейн поняла, что на этот раз Ник говорил правду. — Ты принадлежишь мне, Горе Квеллер. Если ты когда-нибудь попытаешься бросить меня, я достану тебя из-под земли. Ты поняла? — Он снова ее встряхнул. — Поняла? Его руки сжимали ее слишком сильно. У Джейн потемнело в глазах. Легкие жгло изнутри. Язык начал вываливаться изо рта. — Посмотри на меня, — лицо Ника блестело от пота. Его глаза горели. У него на губах играла его обычная самодовольная улыбка. — Каково это задыхаться, дорогая? Все так, как ты себе представляла? Ее веки задрожали. Но в первый раз за несколько дней ее взгляд не помутился. Слез уже не осталось. Ник забрал их все — точно так же, как он забрал все остальное. 26 августа 2018 года 13 Энди сидела за столиком в глубине «Макдоналдса» рядом с Биг-Рок, Иллинойс. Она была так счастлива выбраться из пикапа Майка после двух с половиной дней пути, что решила порадовать себя молочным коктейлем. Беспокойство об уровне холестерина и недостатке физической активности она решила оставить будущей Энди. У настоящей Энди проблем и так было достаточно. Она больше не вела себя, как амеба, но склонность к навязчивым состояниям осталась: пора было признать, что они прописаны в ее генетическом коде. Первый день поездки она медленно сводила себя с ума, размышляя о совершенных и последующих ошибках. О том, что она не догадалась проверить холодильник в багажнике «Релайнта» на GPS, что оставила незарегистрированный револьвер в бардачке для Майка, что, наверное, повредила ему мошонку и точно украла его кошелек и что сейчас она совершала уголовное преступление, перевозя угнанную машину через несколько штатов. Оставался еще один важный вопрос. Слышал ли Майк, что Паула сказала Энди найти Клару Беллами в Иллинойсе, или он был слишком сосредоточен на том, чтобы у него не лопнули яйца? Будущая Энди очень скоро это узнает. Она пожевала трубочку, наблюдая, как шарик на заставке компьютера ударяется о край монитора. Пожалуй, она оставит невротические мысли про Майка на то время, когда будет пытаться заснуть и захочет себя чем-то помучить. А сейчас надо бы выяснить, из-за чего Паула Кунде загремела в тюрьму на двадцать лет и почему она так неприкрыто ненавидела Лору. Пока что все интернет-изыскания Энди заходили в тупик. Три ночи в трех разных отелях с водруженным на живот ноутбуком не дали ей ничего, кроме красного квадрата раздраженной кожи. На Фейсбуке было легче всего нарыть любую дрянь о человеке. Тем вечером, когда Энди уехала из Остина, она создала фейковый аккаунт под именем Стефана Сальваторе и поставила на аватарку логотип «Тексас Лонгхорнс». Паулы Кунде в социальной сети, разумеется, не оказалось. Через профиль на Фейсбуке Энди зарегистрировалась на Проф. Рейтинг. ком. Она зашла на страницу Паулы с ее честно заработанной половиной звезды и послала несколько десятков сообщений ее самым яростным критикам с одним и тем же текстом: «ЧУВАК!!! Кунде в ФЕДЕРАЛЬНОЙ ТЮРЯГЕ 20 лет отмотала?!?!?! НУЖНЫ ПОДРОБНОСТИ!!! Сука не исправляет мне оценку!!!» Энди не получила в ответ ничего серьезнее, чем: «Пошла эта чертова сука на хрен, надеюсь, ты ее убьешь!!!», но она знала, что однажды кому-нибудь обязательно станет скучно и он проведет по-настоящему глубокий поиск, для которого понадобятся номера родительских кредиток. В другом конце «Макдоналдса» заорал ребенок. Мать понесла его в туалет. Наблюдая эту сцену, Энди задумалась, была ли она в этом «Макдоналдсе» со своей матерью. Лора же не от фонаря выбрала именно Чикаго в Иллинойсе в качестве места рождения и гибели Джерри Рэндалла. Верно? Энди шумно всосала остатки коктейля. Сейчас не время исследовать крутые виражи вранья ее матери. Она посмотрела на лист бумаги у своего локтя. В ту минуту, когда Энди выехала за пределы Остина и почувствовала себя в безопасности, она съехала на обочину и постаралась зафиксировать все, что она помнила из разговора с Паулой Кунде. «— Двадцать лет в Данбери? — «КвеллКорп»? — Узнала Капюшона, но не Майка? — 31 год — интересная арифметика? — Лора полна отборного дерьма? — Дробовик? Что заставило ее передумать — Клара Беллами???» Энди начала поиск с самого простого. База Федерального исправительного учреждения Данбери была доступна на сайте Федерального бюро тюрем. Энди воспользовалась специальным поиском заключенных по именам, но Паулы Кунде в списках не оказалось. Не было ее и в списках выпускников Калифорнийского университета в Беркли, Стэнфорда и Университета Западного Коннектикута. Очевидно, в какой-то момент Паула вышла замуж и, на секунду позабыв о патриархальных конструктах, сменила фамилию. Я знаю, как работает брак. Энди уже проверила записи о браках и разводах в Остине, потом в соседних округах, потом в Западном Коннектикуте, Беркли и Пало Санто. А потом она решила, что просто теряет время, потому что Паула могла обручиться и в Лас-Вегасе, да и вообще, почему Энди в принципе верила психопатке с дробовиком наперевес, утверждавшей, что она двадцать лет сидела в тюрьме? Словечки «стукачка» и «двадцатка» можно было услышать в любом сериале про тюрьму. Главное было — произнести их достаточно внушительно, а уж это Пауле Кунде удавалось блестяще. Как бы то ни было, поиск по сайту Бюро тюрем результатов не дал. Энди постучала ногтями по столу, изучая список. Она пыталась прокрутить в голове разговор на кухне Паулы Кунде целиком. Определенно в нем был какой-то переломный момент. До него Паула разговаривала с ней, а после него ушла, взяла дробовик и сказала Энди проваливать. Энди даже в голову не приходило, что́ она могла сказать не так. Они разговаривали о Лоре, о том, насколько она полна отборного дерьма… А потом Паула сказала Энди подождать, после чего стала ей угрожать.