Проще. Я ждала, что он скажет дальше. Было довольно забавно играть в эту игру с кем-то, кто говорил и улыбался по-настоящему, имел личность, не замурованную за эмоциональной сталью и мускулами из плоти и крови. Честно говоря, у этого парня были довольно приличные мускулы. Более чем приличные. — Вы не знаете моего имени, — сказал он. — Не знаю, — согласилась я. Он ухмыльнулся, когда я больше ничего не добавила. — Вы хотите знать мое имя? Я пожала плечами. — А ты хочешь назвать его мне? Его глаза насмешливо блеснули, показывая, что он сдерживается, чтобы не пошутить на мой счет. — Это же не государственная тайна. Я наклонила голову, впервые рассматривая его должным образом с тех пор, как отважилась войти сюда. Я оценила его умение вести беседу и ценить молчание, его красивую, суровую внешность и его виски высшего сорта, но я не присматривалась и не придумала для него слово. До сих пор. Секрет. Вот оно. У него было много секретов. Они прятались за сверкающими глазами и легкой улыбкой. О да, в нем была жесткость, но она оставалась незамеченной из-за всех тех мягких граней, к которым сводила всех его работа. — Я бы предпочла узнать твои секреты, а не твое имя, — сказала я наконец. Его глаза перестали сверкать. Мужчина наклонился за вторым стаканом и налил себе виски. — Я не рассказываю секреты без виски, — сказал он с легкой усмешкой. Я чокнулась своим бокалом с его. — Дикон, — сказал он после первого глотка. — Мое имя. Я глотнула ликер, наслаждаясь жжением и покалывающим онемением, переходящим на пульсирующую лодыжку. — Мне казалось речь идет о секретах. — В конце концов я расскажу их. Но сперва я бы предпочел, чтобы вы узнали мое имя. — Что за имя такое Дикон? Конечно, у настоящих людей такого имени не было. Ну, настоящие люди вряд ли бы носили подобное имя. Это было имя героя, и никто не давал детям имена героев на случай, если они окажутся злодеями. Вроде меня. Дикон ухмыльнулся и налил еще виски. — Кажется, это пошло мне на пользу. Что за имя такое Магнолия? Он специально пробежался взглядом по моей полностью черной одежде и почти постоянной хмурости. Я подняла бокал. — Туше. Дикон смотрел, как я пью. — Ты сможешь сесть за руль после выпитого? — Он посмотрел вниз, на мою ногу, которая все еще болела, и черно-синие невысокие ботинки. — У тебя все хорошо? Ты можешь ходить? Обычно я бы ощетинилась на такие вопросы как от бармена, так и от мужчины. Но мне было тепло от виски и как-то спокойно с этим человеком и его секретами, а его рука все еще лежала на обложке моей книги. — Хорошо – это не то слово, которым можно описать мое состояние, — ответила я. — Но я буду ездить и ходить. Может быть, я перекушу в единственном ресторане в городе, не способным похвастаться маслом в качестве первого ингредиента. Я почти сразу же отказалась от этой идеи, опасаясь, что люди будут подходить ко мне, чтобы поговорить о моей встрече со смертью, о новом доме и предлагать запеканки. Подобное уже случилось три раза по дороге от машины до бара. Дикон усмехнулся. — Ах, да, мы не очень поддерживаем движение за здоровое питание. Я бы предложил тебе что-нибудь здесь, но ближе всего к салату у нас только латук в наших бургерах. Даже это спорно. Он посмотрел на пару мужчин, которые выглядели так, будто их имена должны быть вырезаны на столах, за которыми они сидели. Я улыбнулась. — О, поверь, я пришла сюда не ради еды. И даже не ради компании. Скорее отвлечься. Дикон облокотился на стойку бара. — Я специализируюсь на отвлечениях. — Его голос был мягче, чем виски, которое я пила. — Держу пари, что так и есть. Но боюсь, что не смогу справиться с твоей версией отвлечения внимания, — честно сказала я ему. От этого мужчины веяло сексом, и он явно специализировался именно на нем. Это пугало меня. И, конечно, я бы никогда в этом не призналась. — Я слишком ванильная для тебя. — Я постаралась сказать это уверенно и с достоинством. Не выказывая слабости. Дикон приподнял бровь во взгляде, который, по моему мнению, он довел до совершенства. Это был взгляд «брехня». Что имело смысл, ведь он был барменом и наслушался много всякой чуши. Слишком много лжецов искали правду на дне стакана с виски. Включая присутствующую компанию. — Не принимай близко к сердцу, что я тебе не верю, — сказал он и целенаправленно окинул меня взглядом. — Женщины со взглядом «трахни меня», губами «поцелуй меня» и отношением «я откушу тебе голову после секса» – не ванильные. — Дикон сделал паузу. — Ты не ванильная. — В его голосе звучал секс. Обещание секса. Даже воздух словно загустел. На одну секунду я попалась на его крючок. Что-то все еще не умерло внутри меня. Мое либидо. И, возможно, я не была ванильной. — К тому же, — сказал он, выходя из ступора, — я читал твои книги. Ну, не все, но это третья. Я рассмеялась. — Ты прочитал мои книги и решил, что знаешь о моих сексуальных предпочтениях? Дикон приподнял бровь. — Люди всегда думали, что я являюсь членом каждого секс-клуба в городе, купаюсь в козьей крови и испытываю оргазм на каком-нибудь алтаре. — Я отхлебнула виски. — Это единственное, что могло бы объяснить в моих историях женщину, ублажающую себя на глазах у сатаны, или пару, которая трахалась перед семьей, которую они только что убили. Я улыбнулась при мысли о том, сколько писем с ненавистью это вызвало. — Но дело в том, что люди ужасны. И ужасные люди любят писать об ужасном дерьме в интернете. Я – ужасный человек, поэтому у меня здесь отличная поисковая строка. — Я постучала себя по голове. — К тому же, я не склонна встречаться с мужчинами, которые совсем не ванильны. Дикон наклонился ближе, так что я почувствовала запах виски, смешанный с мятой. — И ты ждешь, что я в это поверю? Я постучала пальцами по барной стойке. Он принял сигнал, как любой хороший бармен, и налил мне еще на два пальца. — Надеюсь, нет, — сказала я. — Потому что тогда это будет означать, что мой фарс работает. — Я сделала еще глоток. — Но да, я встречаюсь только с обычными мужчинами. С трастовыми фондами. Обычно у них за фамилией стоит «третий». Трастовый фонд и гардероб от Brooks Brothers помогают. Мне нравится быть странной. Той, которая заставляет их чувствовать себя неловко. Иностранкой. Как будто я приземлилась на их бежевую планету. Им это тоже нравится. Им нравится приключение, когда они рассказывают своим друзьям, что они с кем-то вроде меня. Что я извращенка в спальне. Но на самом деле они хотят только миссионерскую позу и право хвастаться мною перед своими друзьями. Я допила виски и встала на твердые ноги. Стоять сейчас было намного легче, чем, когда я шла сюда, потому что виски делало свое дело, притупляя самую сильную боль. — Итак, малыш, боюсь, ты просто не в моем вкусе. Я бросила пачку банкнот на стойку и вышла, прежде чем Дикон смог убедить меня в обратном. ~ ~ ~ Я столкнулась с ним, выходя из бара. Буквально налетела на него.