Неожиданно злюсь, пиная ком снега под ногой. – И какой смысл в этом дурацком сердце, если я даже не могу быть полноценно живой? – не унимаюсь я, не понимая, почему разговариваю сама с собой. Спокойная жизнь без забот делает меня удивительно нервной и… бесполезной. Я тяжело выдыхаю, не зная, что мне делать дальше. – Если бы не сердце, то никто не увидел бы твоего прелестного румянца. Фыркаю и отмахиваюсь, даже не сразу понимая, что ответ прозвучал не в моей голове, а откуда-то слева. Когда же до меня доходит, Северин смеётся, наблюдая моё удивление. Я верчу головой, пытаясь найти охрану или Аарона. С тех пор как я сломала кровать и попыталась напасть на молодого короля, это первый раз, когда мы вдруг оказываемся наедине. – Не переживай, Агата. Думаю, нам уже можно разговаривать один на один, к тому же, как я мог пройти мимо, заметив, что девушка в беде. Король кутается в тёмный кафтан, наглухо застёгнутый на все пуговицы, меховой воротник закрывает половину лица, но его волосы слишком короткие, и я вижу, как покраснели кончики ушей. – Вы всегда предпочитаете ходить без охраны, ваше величество? – Предпочитаю. Так я чувствую себя свободнее, хотя Александр любит напоминать, что с такими мыслями мне недолго удастся носить голову на плечах, – с привычной улыбкой говорит Северин. – Слова вашего брата не лишены смысла. Северин хмыкает, явно не разделяющий нашей излишней предосторожности. – И я не в беде, – неуверенно добавляю я, не желая признавать, что заблудилась в глупом лабиринте. Его смех глубокий и настолько тёплый, что я перестаю чувствовать холод и невольно улыбаюсь. Он присаживается прямо рядом со мной и закидывает ногу на ногу, пока руки остаются спрятаны в тёплых карманах. Спустя дни наблюдений за Северином я поняла, почему моя сестра влюбилась в него. Вначале я думала, что Анна купилась на его очарование, что явно присутствует в каждом из Ласнецовых, но в Северине есть что-то пленительное из-за его привычки всегда смотреть собеседнику в глаза. Даже когда избегаешь их зелени, он всё равно продолжает искать взгляд оппонента. Когда с ним разговариваешь, кажется, что никто никогда не слушал тебя так внимательно, как он. Но и это временами пугает, особенно когда он лукаво улыбается. Проходит совсем немного времени и не успеваешь заметить, как уже сама не можешь оторвать от него глаз. – Я шёл по коридору, чтобы встретиться с дядей, как увидел в окно, что ты заходишь в лабиринт, – начинает рассказывать молодой человек, глядя на мой профиль. – Мне стало интересно, как быстро он тебе наскучит, поэтому я продолжил ждать. Прождал пятнадцать минут и подумал, что ты либо решила замёрзнуть, либо проделала новый выход где-то с противоположной стороны. – То есть, ваше величество выждал, чтобы удостовериться, что я в беде? – хмыкаю я. – Разумеется! – подтверждает он мою догадку, как само собой разумеющееся. – А то я бы выглядел неловко, если бы оказалось, что ты просто наслаждаешься этой жуткой погодой. Он поднимается с холодного камня и протягивает мне руку, предварительно стянув с неё перчатку. Даже этот простой жест изумляет, доказывая наблюдательность молодого человека. Предлагает мне тёплую руку, вместо холодной кожи перчаток. – Тогда я не буду вас стыдить и позволю побыть моим принцем на белом коне, – наигранно выдыхаю я, принимая его руку. Она почти обжигающе тёплая по сравнению с моими замёрзшими пальцами. – Вот незадача, – хмурится Северин, помогая мне встать. – Если тебе требуется принц, то мне стоит позвать на помощь брата. Если желаешь, я приведу его вместо себя? Хотя белого коня точно не будет. Он таращится на меня с таким правдоподобным изумлением, что я начинаю смеяться и несильно пихаю его в бок, даже не переживая, что толкаю короля. В ответ на это, смеясь, Северин слегка толкает меня в ответ. Затем берет меня под руку и уверенно ведёт по петляющим дорожкам, прекрасно зная, где свернуть. – А если серьёзно, Агата, то зови меня по имени. Мы же теперь семья, а мне о титуле и так напоминают почти все, кого я встречаю. – Хорошо. Но как ты узнал, что я заблужусь? – Это было несложно. Анна тоже в первый раз в нём заблудилась. Правда, тогда была весна, и она просидела тут пару часов, прежде чем я её нашёл. Глядя, как ты туда идёшь, я предположил, что вы с сестрой… похожи, – на последнем слове он улыбается широко, обнажая белоснежные зубы. – Спасибо, – благодарю я. – За спасение? – И за спасение, но в основном за сестру. За то, что позаботился о ней, подарил дом и свою любовь. Я знаю, что это ты убедил Александра оживить её. – Ты думаешь, он бы действительно вернул её в могилу? Просто щёлкнул пальцами, и вот девушка, с которой мы только что говорили, вновь мертва? – А разве он не собирался именно так и поступить? Мы выходим из лабиринта, Северин с ласковой улыбкой качает головой, для удобства меняя положение моей кисти на его согнутой руке. – Он бы в любом случае оживил Анну. Александр, конечно, тот ещё подарок, но уверен, он бы никогда не смог вновь убить её. – Почему? – Скорее всего, сердце в его собственной груди, о присутствии которого многие не догадываются, ему бы помешало. Северин говорит об Аароне с иронией и настоящей братской любовью, и я даже не скрываю свой хохот, наслаждаясь лёгкостью в нашем разговоре. Я смеюсь так долго, что Северин заражается весельем, и вот мы уже оба глупо хохочем, подходя ко дворцу. – Про сердце я действительно не пошутил, Агата. Хоть он и не признаётся, но оно часто подталкивает его к определённым решениям, – уже серьёзнее говорит молодой человек, отряхивая свой кафтан от снега. – Но должен признаться, в последнее время Александр меня беспокоит. – Чем? – Он молчит. Возможно, звучит смешно, но Александр командует, насмехается, ворчит или ругается. Но не молчит. Мне кажется, он что-то от меня скрывает. И я хотел бы узнать, что. Может, ты знаешь, в чём дело? Мы стряхиваем снег с высоких сапог, заходим внутрь, и к нам сразу подходят слуги, которые охотно принимают нашу верхнюю одежду. Северин меняет уличный кафтан на более простой, а я остаюсь в серой рубашке и штанах. Мне повезло убедить сестру дать мне хоть что-то помимо платьев. – Я буду последним человеком, с кем он поделится проблемами, – качаю я головой, чувствуя, как некоторые пряди стали влажными от снега и неприятно холодят шею. – Меня он ненавидит. – Ты не права, Агата. К тебе он чувствует что угодно, но только не ненависть, – возражает Северин, вновь укладывая мою ладонь на свою согнутую руку, а я, увлечённая разговором, даже не обращаю внимания, что он снова меня куда-то ведёт. – Откуда ты знаешь? – Это просто. Все, кого он ненавидел, – мертвы от его же руки. Он говорит это так обыденно, с лёгкой улыбкой, что у меня мурашки пробегают по спине. – Тогда тебе стоит спросить Кристиана, – предлагаю я. – Дядю? – Да, больше недели назад я слышала, как они о чём-то спорили, и он был явно раздражен поведением Александра. – Значит, Кристиан… – задумчиво тянет король. Северин продолжает смотреть вперёд в коридор, по которому мы идём, но его лицо напрягается, и я не понимаю, почему он недоволен дядей. – Куда мы идём? – Я вскидываю голову к потолку, разглядывая хрустальную люстру. Мы вновь уходим вглубь дворца, и здесь темнее без света, льющегося через окна. Ковёр сменяется голым деревянным полом, сделанным из кусочков пород дерева разного цвета, под слоем лака выложены красивые и продуманные узоры. – Я решил тебе кое-что показать в доказательство, что и без моей просьбы Александр вряд ли бы смог разорвать связь с Анной и просто уложить её обратно в могилу. Их отношения намного ближе, чем кажется, хоть они и орут друг на друга. Северин приводит меня в тренировочный зал, просторное помещение со стойками с различным оружием у дальней стены. Часто здесь бывает шумно, но сейчас в зале только Марк, Анна и ещё четыре человека из отряда Теней, среди которых есть Кирилл. Он машет мне рукой, когда замечает наше появление, а я отвечаю ему тем же. К моему удивлению, Анна в обтягивающих штанах и простой рубашке, а её волосы убраны в высокий хвост. Выбившиеся пряди липнут к её влажному лбу, а рубашка местами вся мокрая от пота. На моей памяти сестра тренировалась так усердно только в последние полгода и то из-под палки и под страхом, что я запрещу ей видеться с Арианом, который оказался Юлием. – Нужно немного подождать и Александр придёт, обычно он всех тренирует, – Северин так и остаётся стоять в распахнутых дверях, сложив руки на груди, и я не отхожу от него. – Тебя он тоже тренирует? Северин расстёгивает несколько пуговиц на рубашке и оттягивает ворот, демонстрируя мне внушительный синяк на плече. – Да, я своё вчера отработал. Надо ли говорить, что мой брат не щадит никого? – хмыкает король, вновь прикрывая плечо. – Он и Анну тренирует?! – изумлённо отзываюсь я, вновь бросая взгляд на сестру, сосредоточенно слушающую Марка. – Именно поэтому ты можешь за неё не переживать. Он её гоняет так, что страшно, а когда Александра нет во дворце, его место занимает Марк, – Северин взмахивает рукой в сторону помощника Морока. – Ты только не обманывайся его улыбкам, он такой же, как Александр, поэтому они хорошо дружат. На моём лице слишком явно отражается недоверие после слов про Анну, поэтому Северин продолжает. – Брат не просто её поднял, но и привёл в чувство. Вначале она только плакала, ныла и впадала в состояние полного безразличия. Я был занят скоропостижной кончиной отца и вместе с дядей пытался решить свалившиеся дела нашей страны. Поэтому на Анну у меня просто не хватало времени. Тогда брат взял всё в свои руки. Вместо того чтобы успокаивать её, как сделал бы любой другой человек, – усмехается он, – Александр начал выводить её из себя, научил злиться, вынуждал подниматься с кровати, перестать жалеть себя и делать хоть что-то, найти цель. Он же заставил её тренироваться и хоть каким-нибудь способом вымещать своё разочарование и печаль. – Тренировки… это она ненавидит. – Точно, – тихо смеётся король, усердно кивая, – по вечерам она жаловалась мне на брата. А ещё каждый божий день на тренировке Анна стыдила Александра тобой, говорила, что ты её всегда понимала и никогда не была таким садистом, как он. «Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата…» Я сжимаю и сразу разжимаю кулаки, пытаясь подавить дрожь от воспоминаний его шёпота перед поцелуем. Теперь понимаю его раздражение в тот день. – И что он говорил в ответ? – спрашиваю я. – Огрызался на одно только упоминание твоего имени и повторял, что… – …именно из-за того, что твоя сестра тебе слишком много потакала, ты до сих пор и не можешь за себя постоять, – сухо заканчивает реплику за своего брата Александр. Я вздрагиваю, делая неловкий шаг назад, и врезаюсь спиной в его грудь. Северин же и бровью не ведёт, только поворачивается к брату с привычной улыбкой. – Ты поздно сегодня.