Рефлексы срабатывают быстрее, чем я анализирую. Моя ладонь, которая должна была дать ему затрещину, пролетает в сантиметре от лица молодого мужчины, потому что он успевает отклониться. Однако все Тени уже подвыпили, и Марк неуклюже заваливается назад. Его падение останавливает Павел, в последний момент хватая друга за рубашку на груди. – Нет. Я не чувствую то, что чувствует она, – со смешком отвечает Аарон, когда его друг вновь выпрямляется, а я щиплю Марка в ответ. – Исключением может стать только серьёзная рана. – Жестокая, – шипит на меня Марк, потирая красный след на руке. – А ты вообще можешь умереть? – задаёт новый вопрос Кирилл. – Я могу? – передаю я вопрос Аарону, потому что сама не уверена, как это работает. – Да, – кивает тот. – После воскрешения Анны мои жизненные силы, которыми ты живёшь, – не бесконечны. Я не могу восстановить серьёзные повреждения тела. – Например, мозг? – предлагает Марк. – Именно. – А если ранить в сердце? – встревает Павел. – И сердце. – А если голову отрубить? – поддерживает Михаил. – Или сжечь? – заинтересованно добавляет Марк. Аарон закатывает глаза, делает несколько больших глотков, игнорируя своих людей. – Вы интересуетесь, как от меня избавиться, когда я вам надоем? – подпираю голову рукой, растягивая губы в мрачной улыбке. – Нет! – сразу машет рукой Марк, обиженно выпячивая нижнюю губу, а потом поворачивается к своим друзьям и строго выдаёт подчинённым: – Так, парни, заткнулись! Ни слова больше о смерти! Я смеюсь, что он отчитывает других, хотя сам задал большую часть вопросов. Пока я допиваю свою первую кружку, наслаждаясь сладким вкусом на языке, мои новые друзья успевают прикончить всю еду и начать по второй медовухе. Когда девушки уносят пустую посуду и возвращаются с полными кружками, парни удивлённо гудят, замечая, что Аарон тоже начинает вторую. – Что-то не так? – спрашиваю я. – Он редко ходит с нами, а если и так, то едва допивает первую кружку, – растерянно шепчет Кирилл. – Из нас только я видел его пьяным, – объясняет Марк, демонстративно содрогаясь всем телом от мнимого холода, – и лучше, чтобы это не повторялось. – О, я слышал его рассказы об этом, – нагибается ко мне ближе Павел, но градус в крови притупляет его чувство самосохранения, и он не понижает голос. Его слова слышат все, включая Аарона, который терпеливо и с едва заметной ухмылкой слушает сплетни о себе. – Мы все слышали, – усмехается Кирилл, отхлёбывая медовуху. Они все лишь кажутся расслабленными, но я вижу, как глазами следят за настроением Аарона, чувствуя, что ходят по острому краю. Это забавно, и я допиваю свою первую кружку. В голове появилась лёгкость, решаю присоединиться к этой игре, подбросив немного дров в огонь. – Что Аарон сделал? – пытаюсь представить, насколько жутким он мог быть, может, что сломал или даже разбил лицо какому-нибудь обидчику. Глядя на меня, Морок специально поднимает свою кружку и за несколько больших глотков выпивает половину. Я откашливаюсь, прочищая горло, чувствую странную угрозу в его простом действии. – Он стал добрым, – хмыкает Марк, наблюдая как мои глаза округляются, – и откровенным. В тот день я узнал о нём так много, что мне почти стыдно. – К твоему же счастью, ты знаешь, что лучше держать язык за зубами, – отвечает Аарон. – Я же не дурак! Я прикусил его после того, как разболтал лишь половину, – хохочет Марк. Остальные парни под внимательным взглядом своего командира начинают ёрзать и предпочитают сделать вид, что ничего не знают. Их отношения настолько забавные, что мне приходится постоянно пить, чтобы спрятать улыбку, которая не сходит с лица. Я теряю счёт времени, когда парни сменяют уже по третьей или четвёртой кружке, обсуждая старые походы. Я рассказываю им о жизни в храме, о наших тренировках и правилах, о том, как появляются новые Мары. Почти все возмущенно гудят, когда я рассказываю, что брак для нас запрещён. – Но почему? Им-то можно? – Кирилл машет полупустой кружкой в сторону своего командира. Движение возмущенное и резкое, отчего часть напитка выплёскивается на стол, и остальные Тени шипят на своего товарища, когда капли попадают им на одежду. Молодой человек виновато улыбается, прижимая свою кружку к себе. – Я не знаю, возможно, чтобы мы не отвлекались на что-то постороннее. То ли алкоголь, то ли этот вопрос, но я действительно впервые серьёзно задумываюсь о том, откуда пошло это странное правило, было ли оно изначально или его придумали просто из-за жизни в храме. – У тебя даже отношений не было?! – громче, чем следует, интересуется Марк. Я уже выпила достаточно, чтобы не чувствовать лишнего смущения, поэтому только пожимаю плечами, отвечая честно: – Нет, как-то не удалось встретить подходящего человека. – Но теперь Мар нет, поэтому ты не связана никакими обязательствами, – вдруг выдаёт Павел, и эта очевидная мысль удивляет меня сильнее, чем кого-либо за столом. Теперь я могу не только делать, что хочу, но даже решать: как мне жить, что носить и кого любить. Но прежде чем эта мысль пускает корни в моей душе, я мотаю головой, напоминая себе, что теперь я слишком мёртвая для жизни. Несмотря на серьёзные разговоры, возникающие временами, за этот вечер я искренне смеюсь больше, чем за многие годы своей жизни. Таверна немного пустеет, когда её покидают первые Тени, желая отдохнуть в казарме, либо провести время в другом месте. Вечер продолжается, мои новые друзья развлекаются игрой в карты, особенно подвыпившие громко спорят и меряются силами, сцепляют ладони в замок и пытаются прижать руку противника к столу. Тени ощутимо облегчают кошелёк принца за счёт выпитых напитков и находят себе подруг на вечер. Первыми от нас уходят Кирилл и Михаил. После того как Аарон выпивает почти всю третью кружку и смеётся, слушая шутку Марка, за столом повисает неловкая тишина. Из-за настороженных взглядов Марка и Павла в сторону Аарона, я едва не сгибаюсь от хохота. – Я во дворец не планирую возвращаться, – невзначай бросает Павел. – Я тоже, – моментально поддерживает его Марк, провожая взглядом симпатичную девушку, которая несёт напитки за соседний столик. – К чему вы это? – Я допиваю свою вторую кружку, но начинать третью не спешу, решая, что с меня хватит. Марк тянет меня к себе за плечи и заговорщически шепчет на ухо: – Ты можешь довести нашего мрачного командира до дворца? Я переживаю, чтобы он с коня по дороге не рухнул. Аарон разговаривает с несколькими солдатами за соседним столиком, но замечая наше внимание и то, как близко губы Марка к моему уху, он пристально наблюдает за нами. – Хорошо, всё равно он мою лошадь так и не отдал, продолжая возить меня с собой, – я всё ещё говорю с Марком, но из-за лёгкости в голове продолжаю смотреть в зелёные глаза Аарона, замечая там что-то новое, но не могу понять, что. – Спасибо, – выдыхает Марк и целует меня в висок, возвращая в реальность. Я отрываюсь от зелёных глаз, чтобы повернуться к собеседнику, хоть в этом поцелуе и не было ничего интимного, но мои щёки всё равно розовеют. – Это ещё за что? – В благодарность, – улыбнулся он. – Хочешь ещё? Он, конечно, обаятельный, но это не защищает его ногу от моего пинка под столом. Марк недовольно восклицает, но менее наглой его улыбка не становится. – Я же пошутил, Агата. Теперь из-за тебя у меня обе ноги больные. – Радуйся, что только ноги, – отвечает за меня Аарон, возвращаясь за наш столик. – Нам пора домой, Агата, вставай. Без лишних возражений я поднимаюсь и накидываю на плечи тёплый кафтан. Пока я разбираюсь с пуговицами и завязками, Аарон уходит расплатиться с хозяевами за всё съеденное и за любые доставленные неудобства. В середине веселья мы все слышали, как несколько тарелок и кружек были разбиты. – Агата, – вновь придвигается ко мне Марк, – проследи, чтобы он добрался до своей комнаты, хорошо? – Ты действительно переживаешь, что он настолько пьян, что может уснуть в коридоре? – удивляюсь я, переводя взгляд на Аарона, который огибает людей и столы как ни в чём не бывало. Я не замечаю в нём изменений после выпитого, он даже не стал более болтливым, лишь смеялся и улыбался чуть чаще. – Я всегда за него переживаю, – уклончиво отвечает Марк и подталкивает меня к выходу, а сам уходит к девушке, от которой почти не отрывает взгляда последние полчаса. Когда я выхожу на улицу, а дверь таверны захлопывается за мной, ощущаю удивительную тишину ночи. За весельем прошло не меньше пяти часов, и сейчас уже далеко за полночь, когда даже улицы города пусты, а в окнах почти не горят свечи. Только на улицах остаются редкие, зажжённые факелы для таких поздних весельчаков, как мы. Морозный воздух быстро прочищает мне голову от выпитой медовухи. Я выдыхаю облачко пара, наблюдая, как Аарон ведёт к нам Сахарка. Наклонив голову, я пытаюсь разглядеть в нём признаки сильного опьянения, о котором говорил Марк. Но принц выглядит как и всегда, за исключением румянца на щеках и того, что он чаще запускает руку в волосы, перекидывая тёмные пряди то в одну сторону, то в другую, будто это помогает ему собраться с мыслями. Под ногами хрустит свежий снег, и я принимаю помощь, когда Аарон протягивает мне руку, помогая забраться в седло перед ним. – Когда ты вернёшь мне Вьюгу? Мы не может ездить так всё время. – Почему нет? – насмешливо спрашивает он, притягивая меня поближе к себе, это настолько привычное движение, что я уже не обращаю внимания. – Ты в одиночку громила, а таскать нас вдвоём Сахарку вряд ли в радость, – недовольно бормочу я, забирая у него поводья. К моему удивлению, Аарон, не сопротивляясь, отдаёт мне право вести. В темноте и из-за снега я не решаюсь пустить коня галопом, боясь, что он поскользнётся. Мы двигаемся в меру быстрым шагом, одинокие, по пустынным улицам Серата. Мне практически не нужно управлять, Сахарок сам знает, где его дом, и поворачивает в правильном направлении раньше, чем я дёргаю поводья. – Что тебе сказал Марк перед нашим уходом? – прерывает тишину Аарон, когда мы преодолеваем почти половину пути. – Попросил довести тебя до комнаты, переживает, что ты пьяный споткнёшься о ковёр на лестнице, – хмыкаю я. Начинает идти небольшой снег, и Аарон накидывает себе на голову капюшон. У меня его нет, поэтому принц крепче притягивает к себе, закрывая меня своим же плащом. Он прижимается своей щекой к моему виску, а когда спиной я чувствую его сердцебиение, мне становится теплее. – Я не пьян. – Я почти верю. Но и три чашки медовухи сами по себе не испарились. Расслабляюсь под воздействием его мягкого тона. Сегодня я почти чувствую, как наши отношения стали лучше, они почти похожи на те, что появились между нами, когда мы бежали из Ярата. Возможно, Северин прав, и Аарон меня не ненавидит, однако уверена, что и доверия ко мне он не испытывает. Хотя я это заслужила за то, что попыталась убить его брата.