Толя вернулся через три дня, когда его бабушка по-настоящему паниковать начала, даже мы её успокоить не могли. Толя обычно ее всегда предупреждал, если уезжал надолго, чтобы не тревожилась, а тут пропал с концами. У нас бабье лето пришло, температура поднялась до плюс двадцати. В рубахе и брюках я самостоятельно вышел во двор и сел на лавку, благо та пока была свободной, и грелся на солнышке, подставляя лучам лицо. Именно это время и выбрал Толя, чтобы появиться. Я сразу приметил его коренастую фигуру в конце улицы. Шёл он уверенно, держа за руку девушку, которая крутила во все стороны головой с явным любопытством. Одет был Толя в комбинезон танкиста, голова не прикрыта, на ногах сапоги. Девушка — в форме старшего военфельдшера. Я кивнул в знак приветствия и поинтересовался: — Я так понимаю, это та самая Ольга? Приветствую, милая девушка. — Здравствуйте, — с заметным смущением ответила та. — Да, она. Еле нашёл. Сколько меня не было? — Неполные трое суток. Бабка твоя волновалась, иди успокой её. — А ТАМ я почти два месяца был. Не спросите, как ушёл ТУДА? — А чего спрашивать? И так ясно, попал по пальцу, почувствовал боль — и произошел перенос. — Хм, точно. Только в обратную сторону не работает. Пришлось привычным манером через болото у Буга. — Иди к бабке. Потом расскажешь, а я пока посижу. Свежий воздух лечит. Тот со своей девушкой ушёл, похоже, что они нашли друг друга, и это было ясно даже им самим. Вернулся один через два часа, Ольгу представил и Нине, и бабушке. Нина уже подбирала ей современную одежду — фигуры у них были схожие: маленькие, аккуратные, ладные, но фигуристые. Судя по поведению Нины, скоро у нас будет серьёзный разговор, да и задавала она девушке некоторые вопросы, явно прозревая. Толя хоть и попросил невесту молчать, откуда они прибыли, но, как я уже говорил, Нина дурой-то не была и выводы делать умела. Толя, переодевшийся в свою одежду, сел рядом. — Обед почти готов, как накроют, нас позовут. Вы уже за столом питаетесь? — Да, пару дней как. — Быстро восстанавливаетесь. — Это точно. Думаю, через пару недель дорогу до Москвы спокойно выдержу. Проблема только с ценностями, что остались в том мире-копии, где я решил помочь защитникам крепости. — Так помогли же, вывели их из ловушки? Зачёт за помощь. — Так-то оно так, но ценности нужны для закупки немалого парка станков и разных производств. Я ещё планирую несколько инженеров завербовать и отправить их в мир Сталина. Нужно только отработать переход. — Вы не хотите узнать, что со мной было? — Время есть, подробности потом расскажешь, а пока доложи кратко. — Я действительно ударил по пальцу, тут вы угадали. — Это логично, если учесть, что ты работал молотком, когда пропал. — Точно. В общем, я с молотком в руках оказался в том мире, где повеселился, только шёл там уже сорок второй год. Как раз Харьковская катастрофа началась. Начал искать Ольгу по её ведомству, нашёл одного снабженца в столичном управлении, тот проверил по картотеке, и выяснилось, что она в медсанбате служит, уже старшего военфельдшера получила. А танковая дивизия, к которой приписан её медсанбат, оказалась в окружении. Я до неё добрался… Ну, там ещё танковый полк под командование взял, командира у них убило, пара командиров из состава полка меня лично знали по делам сорок первого, смог вывести из окружения несколько частей, почти двадцать тысяч человек, даже с тяжёлым вооружением. Потом забрал Ольгу и на угнанном самолёте — вы знаете, я умею управлять — добрался до болот, и мы порталом перешли. Потому одежда влажная была, не успела высохнуть, пока до деревни добирались. Ещё и прятались от чужих глаз, чтобы в этой форме не увидели, а то потом вопросами замучают. — А что, уже проверенный способ перемещения не работает? — Да, товарищ генерал, не работает. У меня и в прошлых приключениях было: защемлял руку танковым люком, пальцы тоже, боль жуткая была, но не перемещался. И тут, когда случайно переместился, решил Ольгу найти и забрать, тоже пару раз ударялся или зажимал пальцы, в танковых войсках это обычное дело, и ничего. Потом, когда Ольгу забрал, пытался специально сюда уйти, вот, у трёх пальцев ногти почернели и слезают, боль жуткая была, но не переместился. — Может, нужно искреннее желание вернуться домой? Ты о чём думал, когда железо правил и по пальцу попал? — Об Ольге. Думал, что неплохо бы сначала с ней начать. Запала она мне в душу. Только я об этом тоже думал, что нужно искреннее желание для перемещения, поверьте, я никогда не был так искренен, когда молотком по пальцам бил. И ничего. Пришлось болотным порталом пользовать. — Хрень какая-то. Такое впечатление, что тот портал в болоте не природного явления, а инопланетяне создали и бросили и у них мышление в корне отличается от нашего. Вообще логики никакой нет. Например, мы стали ходячими порталами, но почему? Потому что уже перемещались через болотный и нас пометили? И что теперь, стукнулся случайно коленом — и здравствуй, новый мир? Меня начинает бесить эта нелогичность. — Я когда в армейские особисты перевёлся, три года взводом быстрого реагирования командовал, спецназ по сути и есть. Там очень высокие требования к подготовке были. Да и не сидели мы на базе, бегали по чеченским горам, в бой не раз вступать приходилось. В основном работали в прикрытии наших агентов, или брали чужих. С бандформированиями редко бой вели, если только случайно натыкались. Такое на моей памяти дважды случалось, троих парней потерял, потом уже кабинетная работа была, но навыки я старался не терять. Так что генералы тоже кое-что могут. Тряхнул, как говорится, стариной. — Старина не отвалилась? — спросила Нина, выходя из ворот. — Всё слышала? — Многое. Но хоть разобралась, что у вас порталы в другое время или миры. Идёмте обедать, заговорщики. А ты потом мне всё расскажешь. И где Саша со Славой, тоже. — Куда я денусь? — с некоторым трудом вставая, ответил я. — Попробуй мне попытаться вывернуться. Знаю я ваши привычки, уволился, а суть твоя не меняется, всё в тайне держишь. Я хочу знать всё, от начала и до конца. — Угу. Обед прошёл в тишине, счастливая возвращением внука бабка достала из подпола наливку, выпили все, даже я, так что напряжённость ушла и дальше обед уже спокойнее проходил. Мы лишь поглядывали на Толю с его невестой. А когда чай с дымком пили — на стол поставили самовар, — я спросил у парочки: — Ну что, когда свадьба? Съехидничать не получилось, хотя Нина и пнула меня под столом, чтобы не вводил молодых в смущение. Толя серьёзно кивнул и ответил: — Хотим на днях расписаться. Мы уже обговорили. Ну и свадьбу тут в деревне сыграть. У нас принято всех созывать. Празднуем все вместе, в горести и в радости. Давняя традиция. — Отлично. Тогда погуляем и поедем в столицу. — Мы тоже? — уточнил Толя. — Нет, у вас медовый месяц. Я сделаю документы для Ольги и отправлю вас за границу отдыхать. Там есть специальные туры для молодожёнов, думаю, вам понравится, заодно посмотрите, как на чужбине живут. Страну выберете сами. Кстати, Толя, научи Ольгу пользоваться интернетом, пусть изучит, насколько медицина вперёд продвинулась, думаю, ей будет интересно. Вы как, планируете тут остаться, или со мной вернётесь в мир Сталина? — Вернёмся, но чуть позже, — покосившись на бабушку, ответил Анатолий. — А если там своя Ольга Смирнова есть? Хотя может и не быть, той Ольге нужно пережить нападение бандитов на машину её отца, плен и Харьковскую катастрофу, так что она могла и погибнуть. Ольга, что внимательно меня слушала, стрельнула глазами в сторону жениха и, дотянувшись, звонко поцеловала того в щёку, сказав: — Спасибо, мой спаситель. — Ну вот, одним всё, другим ничего, — пробормотал я с улыбкой, показывая, что это шутка. — Как развёлся, так сразу на девушек стал смотреть, — взъерошив мне волосы, сказала Нина. — Ничего, и ты найдёшь свою вторую половинку. Лариска твоя мне никогда не нравилась. Сам знаешь, как мы собачились. Бабка Толи сидела и слушала, только вряд ли что понимала, хотя глазки с любопытством и поблёскивали. Да мы особо и не говорили на запретные темы. Ольга с Ниной стали убирать со стола, посуду на небольшой кухоньке мыть; с учётом того, что воду нужно с огорода носить, где колодец, — дело хлопотное, а ведь её ещё и разогреть нужно. Сам я снова устроился на скамейке, а где-то через час, когда Толя с невестой на «козлике» уехали в город, рядом присела Нина. Хозяйка дома ушла к соседке, кости нам перемывать — дело привычное, так что можно было поговорить. — Ну что ж, рассказывай. — Много говорить придётся, — вздохнул я. — А ты знаешь, я быстро устаю. — Ничего, время есть, всё расскажешь. А придётся действительно всё рассказать, потому как если Нина говорит таким тоном, с ней лучше не спорить. Я её с детства знаю, родная сестра как-никак, женщина она замечательная, но жутко злопамятная. Один раз было, два года со мной не разговаривала, и повторения этой истории я не хотел. Так что, если узнает, что я ей неправду или не всё рассказал, точно припомнит. А она узнает, у мужа выпытает, когда тот возвратится. А я уверен, что он вернётся. Суворовы они такие, везде прорвутся. Да и дружок его Раневский из того же теста. Вернутся — знать бы когда. В общем, я и рассказал, как её сын, мой племянник, провалился в болото и через портал в воде оказался в другом мире, как воевал и выживал. Как после возвращения и нас утянул в другой мир. На сегодня хватит, впереди время действительно есть, а от разговоров у меня грудь заболела. За три дня я всё Нине рассказал, и та согласилась со мной, что портал — иномирное явление и мышление его хозяев не совпадает с нашим. Документы Ольге я сделал, даже загранпаспорт — есть такие возможности, молодожёны от меня получили билеты и путёвки в Египет, пусть в водах Красного моря покупаются, там как раз сезон. Отметили свадьбу. Мы с Ниной решили уехать после неё, Толя обещал довезти нас до железнодорожной станции. И вот во время гулянки один подвыпивший мужичок, тракторист местный из леспромхоза, со всей дури ударил меня ладонью по спине. А ведь ему говорили, что я лечу повреждение рёбер, но тот забыл спьяну. Так я и переместился куда-то в полубессознательном состоянии от боли. Сознания всё же не потерял, но ноги ослабли, и я упал, стукнувшись затылком о пол, на ковер у себя в гостиной. Гостиной?! Нет, не показалось — точно, это гостиная в моей квартире. Её опечатали, перед тем как мы отправились в родной мир. И что важно, мужичок, который меня отправил в мир Сталина, стоял рядом и, стремительно трезвея, оглядывался вытаращенными глазами. Как бы из глазниц не выпали. — Помоги мне подняться, — прохрипел я. — Где мы? — продолжая осматриваться и не двигаясь с места, истерично выкрикнул тот. — Ты не слышал, что я сказал? Помоги на диван лечь. — Да пошёл ты! Он бегом покинул комнату, потом защёлкали замки входной двери, хлопок, и шум стих. С трудом встав, я, пошатываясь, прошёл в кабинет. Квартира была чистенькой, создавалось такое впечатление, что в ней жили, многие вещи стояли не так, и своих вещей я не обнаружил, вся мебель государственная, с бирками и номерами. Даже ковёр в гостиной шёл в комплекте с квартирой. Сняв трубку, услышал щелчки, и вскоре отозвалась телефонистка. — Сорок два двенадцать, добавочный три, — сказал я ей. — Минуточку. Надо поймать этого дебила деревенского, поэтому я звонил тому человеку, который точно мог помочь. Вскоре трубку с той стороны сняли, и я услышал такой знакомый голос Судоплатова. Он должен был принять отдел после моего ухода. — Судоплатов у аппарата. — Паша? Это Олег Буров. Плохо мне, пришли санитарную машину на мою квартиру. Нужно в госпитале под присмотром врачей полежать. Да, я не один, был второй странник, нужно его по Москве ловить. Лет пятьдесят, рожа типичного деревенского дурачка, от него несёт перегаром и соляркой. Тракторист, поэтому на руках въевшееся машинное масло. Одет в серый пиджак и чёрные брюки, летние туфли на ногах. Мы со свадьбы сюда переместились, так что выглядит празднично. Вид должен иметь полубезумный. — Не понял. Вы кто? Что за Олег Буров? — Оп-па. А какой сейчас год? — Тысяча девятьсот сорок первый, двадцатое июня, — всё же уточнил тот. — Ясно. Извините, номером ошибся.