– Беспокоился из-за ревизии, – сказала я. – А если дело не в ревизии, а в его соучастии, и на самом деле он боялся, что хозяева о его шалостях узнают? Это было очень похоже на правду, оттого я согласно кивнула. Тут из кафе появилась наша парочка, и разговор пришлось прервать. Парень проводил Марго до машины, здесь они простились. Девушка выглядела вполне довольной. Он помахал ей рукой на прощание, а Андрюшенька сказал: – Где искать девицу, мы знаем, а за парнем стоит проследить. Я-то надеялась, что у грабителя где-то неподалеку машина, это бы существенно облегчило нам жизнь, но он на своих двоих отправился переулками в сторону реки, и Андрею пришлось нелегко. Время от времени парень оглядывался, должно быть, проверял, не увязался ли кто за ним. Толмачев продемонстрировал отличную реакцию и прекрасные навыки слежки, а еще превосходное знание города, в последний момент умудряясь свернуть в переулок или затаиться в подворотне. Правда, вскоре наш грабитель успокоился, по переулкам не петлял и не оглядывался. Вышел на автобусную остановку неподалеку от моста и терпеливо ждал автобус вместе с десятком других граждан. Автобус появился минут через пять, само собой, мы отправились следом, держась на приличном расстоянии. За рекой начинался район, застроенный в основном частными домами. Должно быть, где-то здесь и жил парень. Вышел он на предпоследней остановке, к тому моменту в автобусе почти никого из пассажиров не осталось, Андрею вновь пришлось соблюдать крайнюю осторожность. Мы проехали чуть дальше, свернули в переулок и бросили джип возле чужого забора, убедившись, что с дороги его не увидишь. И бегом припустили назад. Я очень боялась, что парня мы упустили. За это время он мог уйти на значительное расстояние или вообще скрыться в одном из домов. Но нам повезло. Прямо возле остановки был продуктовый магазин. Туда парень и решил заглянуть. В общем, когда мы вывернули из переулка, он как раз показался на ступеньках магазина, в руках у него был пакет, судя по всему, заглянул он в магазин за пивом и неспешной походкой отправился по улице. Следом за ним мы спустились почти к самой реке. Возле дома под номером двадцать пять он на мгновение остановился, бросив тревожный взгляд на улицу (мы успели спрятаться за чьим-то гаражом), толкнул калитку и вскоре скрылся с глаз во дворе дома. Дом оказался деревянным пятистенком, успевшим основательно врасти в землю. Окна едва не касались земли. Но брошенным дом не выглядел. На окнах чистые занавески, в палисаднике и во дворе порядок. – Вот что, – сказал Андрюшенька. – Возвращайся к машине, а я немного пригляжу за ним. Дорогу сможешь найти? – Дорогу найду, но тебя не оставлю. – Да? Это почему? – Потому что русские своих не бросают. – Похвально. Но я не прочь что-нибудь узнать об этом парне. Вполне возможно, его сообщник тоже здесь. – И что? – Ты сможешь перемахнуть через забор? – Зачем? Я не пробовала. Но, наверное, смогу, – ответила я, поняв, куда он клонит. – Наверное, – передразнил Андрюшенька. – А если зависнешь в самый неподходящий момент? Кашлянешь, чихнешь или споткнешься… – Хорошо, буду ждать тебя в машине, – кивнула я. – Если через полчаса не появишься, вызову полицию. Хватит тебе полчаса? – За глаза. Иди, моя радость. – Он притянул меня за плечи и поцеловал, чем здорово разозлил, потому что я растерялась и не успела отреагировать вовремя. – Гад, – сказала я. – На самом деле я симпатичный. И поцеловал я тебя дружески. Вдруг больше не свидимся? – И шутки у тебя дурацкие. – Топай, время пошло. В общем, я вернулась к джипу и стала ждать. Я старалась соблюдать спокойствие, но то и дело смотрела на часы. У этих типов есть оружие, и настроены они весьма серьезно. Меня возле дома караулили… Андрюшенька, конечно, молодец, настоящий сыщик, но стоит ли так рисковать? Тут и Толмачев появился, вызвав у меня вздох облегчения. – Ну, что? – нетерпеливо спросила я, как только он завел мотор. – Второй тоже здесь. – Вызываем полицию? – Зачем? – вроде бы удивился Андрюшенька. – Они же грабители. – В полиции нам точно денег не дадут. А я поклялся, что работать буду только за деньги. – Тогда зачем мы за ним следили? – разозлилась я. – Затем, что матушке будет что рассказать Сизовой. – С этим, конечно, не поспоришь, – пришлось согласиться мне. – Скажет матушка ментам сдать – сдадим. А без ее высочайшего соизволения… – Тогда поехали к ней, – буркнула я. Остатки законопослушности требовали немедленных действий, но с Клавдией лучше посоветоваться. – Думаешь, она уже пришла в себя? – усмехнулся Андрюшенька. – По дороге заскочим к моему приятелю, узнаем, был в сумке Риммы лотерейный билет или нет. – Выигрыш покоя не дает? – съязвила я. – Ничего подобного, просто хочу проверить слова Артема. Я ему нисколечко не поверила. Интересно, если билет и в самом деле найдется, что будет делать Толмачев? Подобьет приятеля стырить билет, то есть изъять вещественное доказательство? Не зря его из ментовки погнали, таким там не место… Что-то я малость разошлась. Надеюсь, у Андрюшеньки хватит ума для начала узнать, каков выигрыш? Если он вообще есть. Мы притормозили у желтого приземистого здания. Толмачев пошел к своему приятелю, я осталась в машине. Ждать пришлось долго. Я уже хотела звонить Андрею, чтобы напомнить о своем существовании, но он наконец появился. – Никакого билета не было, – предваряя мой вопрос, сказал он. – Что, если твои бывшие коллеги успели его заныкать? – Как можно? – попенял он. – Мои бывшие коллеги – исключительно порядочные люди. Была одна паршивая овца, и ту из стада изгнали. – Это ты себя имеешь в виду? Самокритично. Кстати, а за что тебя на самом деле поперли? – Расскажу как-нибудь, если будешь хорошо себя вести, – подмигнул он. Приглушенные стоны с легким повизгиванием мы услышали, как только вошли в особняк. Стало ясно: Паршин успел соскучиться по Клавдиным прелестям и явился в гости. Я сделала Андрею знак молчать, и мы на цыпочках прокрались в мою комнату. – Какая у матушки насыщенная личная жизнь, – сказал Андрюшенька. – Не завидуй, – отрезала я. И постаралась отвлечь себя разговором на нейтральную тему, но это оказалось совершенно невозможно, стоны и крики становились все громче, особняк начало потряхивать, я чертыхнулась, гадая, где бы укрыться от чужого счастья, и тут голоса за стеной взяли чрезвычайно высокие ноты, а потом пала тишина. – Слава богу, – молвил Андрюшенька. – Я уж боялся, это никогда не кончится. Какой удар по моему самолюбию. А ты зачем меня в свою комнату затащила? – дурашливо спросил он. – Можешь идти в свою. – Лучше я у тебя посижу, здесь уютненько. Кстати, неплохо бы перекусить. – Придется потерпеть. Они наверняка в кухне задержатся. Силы надо восстанавливать. – Думаешь, это надолго? – Вот уж не знаю, на что способен Паршин. – Матушка совершенно точно на многое, – покивал он и с удобствами устроился на диване. Мне досталось кресло. Минут через пятнадцать наметилось движение, послышалось хихиканье, хлопнула дверца холодильника. – А если они на целый день там зависнут? – спросил Андрюшенька. – Может, я по-тихому смоюсь? – Я тебя отмазывать не буду. – Почему бы не помочь по-дружески? – Тоже мне, умник, с какой стати мне одной страдать? – А ты страдаешь? – Не особо. Я пока лучше делом займусь. Я устроилась возле компьютера, через некоторое время Андрюшенька перебрался ко мне. Однако ничего путного мы сделать не успели. Скрипнула входная дверь, а через пару минут после этого Клавдия завопила: – Лизка, ты дома? – Дома, – ответила я и пошла в кухню, откуда и доносился голос подружки.