— Но почему вы мне это рассказываете? Разве вы не считаете, как все остальные, что эта семья не та, за кого себя выдавала? — с недоверием спрашивал я. — Я знала эту семью слишком хорошо. Я знаю какая она была на самом деле. Была б я моложе и сильнее, я взяла бы расследование в свои руки, но увы. Советую вам поговорить с Лидией Джонс. Она была классным руководителем Лилит. У них были хорошие отношения. Но под запись показания она никогда не даст. Если вы убедите ее, что вам можно доверять, она расскажет, что видела в тот день. Вы сможете найти ее в восьмом кабинете. Я могу вас попросить рассказать о том, что на самом деле случилось, если вы все узнаете? — Я расскажу, но у меня еще вопрос, откуда вы узнали, что мне можно доверять? — Я проследила за вами, сначала в кафе, когда вы разговаривали с официантом, потом увидела, как вы заходите в старый особняк и сегодня ваш диалог с учителями. Я прошу прощения, я не должна была так делать, но я увидела, что у вас чистое сердце и вы делаете все это не для звания. Но я могу ошибаться. Значит потом заплачу за свои ошибки. — Спасибо вам, вы мне очень помогли. И да, конечно я расскажу, когда раскрою это дело. Правда я сам еще не уверен, что я его раскрою. Слишком мало информации. Очень сложно зацепиться за нее. Но я должен. Я даже не знаю еще почему, но должен. В восьмом кабинете я нашел классного руководителя Лилит. Я дождался большой перемены и зашел в класс, чтоб мы могли поговорить наедине. Это была полная женщина с короткой светлой стрижкой. На первый взгляд ничего угрожающего. — Извините. Мисс Джонс? — аккуратно спросил я. — Да, это я. Добрый день. Что вы хотели? — ответила она мягким тонким голосом. — Добрый. Меня зовут Лиам. Я пришел узнать у вас об одной истории, случившейся 15 лет назад в этом городе. — Я не могу вам ничем помочь. У меня перерыв, и я хочу пойти пообедать. — занервничав сказала она и начала вставать. — Я не буду брать у вас показания. Если честно, это дело даже не открыли заново. Я здесь по собственной инициативе. По вашей реакции можно сделать вывод, что вы поняли, о чем я хочу поговорить. Я прошу вас, помогите. Разве вам не интересно, что случилось с бедным ребенком? Я хочу, чтоб восторжествовала справедливость, а не деньги. Никто не узнает о том, что вы мне расскажете. Мне важна даже самая маленькая деталь. Прошу. Она долго и сомнительно рассматривала меня. Потом опустила взгляд и села обратно за стол. — Я не могу сказать вам очень много. Я знаю лишь одно. В этот день Лилит отлично общалась с Хлоей. Мне не понятно, почему Хлоя это отрицает. Это большая загадка. Я рассказывала мистеру Уэнсдею, что Хлоя обманула всех. Но не могла свидетельствовать в участке. Меня бы уволили или запихнули бы в психушку. Думаю, вы правы, что тут замешаны деньги. Только не известны чьи. Меня в дрожь бросает от воспоминаний того, как все начали ненавидеть эту семью. Мы часто общались с Нэнси, я ей рассказывала об успехах Лилит. Не может человек так хорошо играть. В ее глазах всегда читалось все. Она была открыта миру и людям, доверяла всем и не ждала в свою сторону зла, так как сама ее никогда не показывала никому. Да даже я, учитель младших классов, человек, общающийся с детьми каждый день, иной раз срывалась. Я не верю слухам. Таких как я очень мало, да и никто не признается, потому что этот человек сразу станет изгоем. Я избегала разговоров за эту семью после случившегося. Хлоя была трудным ребенком. С ней были всегда проблемы. Когда я вызывала ее маму в школу, та лишь говорила, что это дети, от них можно ожидать чего угодно, а она не может следить за своим ребенком 24/7, потому что занята работой. В тот момент, она работала продавцом в маленьком магазине. Женщина забрала Хлою из школы после этого страшного случая, объясняя это тем, что не хочет, чтоб подобное случилось с ее дочерью. — Так, а где сейчас Хлоя и Эллис? Они еще в этом городе? — Ребенка после младшей школы отправили в другую страну доучиваться, но куда именно, никто не знает. А вот мисс Мэдисон до сих пор живет тут одна. Она незаметно передвигается по городу, все знакомые бросили ее. Бедная женщина. — А вы знаете где сейчас находятся Уэнсдеи, и где их младший ребенок? — Однажды, спустя неделю после исчезновения Лилит, я пришла к особняку. Зайти на порог мне не хватило смелости, поэтому я наблюдала через невысокий забор. Им привезли доставку мебели. Все было угольно черным, а старое забирали рабочие. Тогда я увидела Нэнси в последний раз. У нее были круги под глазами, лицо потеряло краски, она сильно похудела и на лице сильно выделялись скулы. Одета была в серую длинную толстовку, так что было видно ее исхудавшие ноги, которые периодически подкашивались, показывая, как тяжело ей было стоять. Я увидела совершенно другого человека. Даже смотря со стороны, у меня навернулись слезы. Да даже сейчас, спустя столько лет, я не могу без дрожи в голосе об этом говорить. Это страшно. Извините — говорила мисс Джонс, вытирая слезинку с левого глаза. — Я и представить не могу как она страдала. Для любящей матери потерять своего ребенка самая сильная травма. Вы не знаете, почему мистер Уэнсдей не продолжил расследование? — Он продолжил. И продолжал на протяжении двух лет. Он был скрытным, но очень добрым человеком. Однажды у меня украли сумку. Там не лежало ничего ценного, кроме кулона с фотографией моей дочери. Она училась на тот момент в другой стране на ветеринара. Она у меня умница. Мы редко виделись, но на мое день рождение она подарила мне этот кулон со словами: я всегда рядом, ты только позвони, и я прилечу. Этот кулон мне важен. В тот день я забирала его с чистки, поэтому положила в сумку. Какой-то негодяй вырвал ее и убежал. В полиции, мягко говоря, мне сказали, что никто этим делом не займется. Я обратилась к Нэнси, зная кто ее муж, и на следующий день Скотт в школу принес мне сумку, в которой лежала каждая мелочь. И кулон. И так он выручал почти каждого, для него это были минутные дела. Всегда было видно какой он строгий на работе, его даже немного опасались, но однажды меня позвали на день рождение Эндрю, и тогда я увидела Скотта с другой стороны. То, как он катал детей на своих огромных плечах выглядело очень по-семейному, он смеялся и корчил рожицы, дети от него не отходили. Я тогда сделала несколько снимков их семьи. Мне было приятно, что они меня позвали. Такие воспоминания не дают мне верить в то, о чем потом твердили газеты. Спустя 2 года его поисков он исчез. Ходят слухи, что он связался с нелегальными поставками с горя, его поймали и посадили, а зная правила тюрьмы, он покончил с собой. А как на самом деле случилось — никто не знает. — То, что вы мне рассказали, помогло мне убедиться, что вся информация про эту семью клевета. Я верю каждому вашему слову. Я разберусь в этом деле, я должен все узнать. — Вы хороший человек. У вас добрые глаза, в этом городе мало таких людей. Я верю в вас. С богом. Ситуация стала на немного яснее, но теперь появились новые вопросы. Надо наведаться в дом мисс Мэдисон. — А вы знаете, что хранится в подвале школы? — аккуратно спросил я. — Я знаю, что там старые документы, те, которые по разным причинам не отправили в архив. Вы думаете, что там может быть информация о Лилит? — Нельзя исключать этот вариант. А у вас случайно нет ключа от этой комнаты? — Что вы. Я обычный учитель младших классов, мне никогда не доверят такие важные предметы. Этих ключей всего два варианта. Один запасной, другой всегда у мисс Джонс. Запасной ключ надежно спрятан. О его местонахождении знают не многие. Я не одна из таких людей, извините. — Но может можно что-то придумать? Вы бы мне очень помогли. Мне здесь точно не рады, я уже успел поругаться с директрисой, я удивлен как меня не выгнали от сюда еще. Второго диалога с мисс Джонс ни она, ни я не вынесем. — Понимаю. Она тяжелый человек. Ну а что ей остается, под ее ответственностью тысячи детей. У нее всегда все на чеку. Боюсь, я не смогу вам помочь. Эти ключи под надежной защитой, мой статус не позволяет мне сюда лезть. — Вы правы. Это опасно. Но вдруг вы что-то услышите или узнаете, давайте я вам свой номер оставлю. Звоните мне в любое время дня и ночи. Ну или в крайнем случае просто выкиньте эту бумажку. Я вас больше не потревожу, не переживайте. Оставив женщине свой номер, мы попрощались, и я вышел. Теперь мне надо узнать, что по этому поводу думает Эллис. По описанию этой дамы, думаю, разговор будет не лучше, чем с директором. Ну я и не рассчитываю на легкие пути. Глава 6 Пока я ехал в дом Мэдисон, попутно спрашивая дорогу, думал о том, что мне делать дальше. А если миссис Джонс и правда выкинет мой номер, и я никогда не узнаю, что находится за запертой дверью в подвале школы? Тогда мне придется вламываться ночью в школу с ломом. Я должен все проверить. Я не оставлю ни капли сомнения в тех местах, где даже по слухам может что-то быть. Дом матери Хлои находился не очень далеко от особняка. С виду этот маленький домик выглядел очень старым и бедным. Во дворе был небольшой огород с помидорами. Около входной двери была клумба с ромашками. На крыше заметны мелкие трещины, а стены сделаны из темного камня. Не хотел бы никого обидеть, но похоже это, на домик ведьмы. Я взял волю в кулак и постучал в дверь. Мне пришлось постучать несколько раз до того момента, пока дверь со скрипом не открылась. — Я вас не знаю и разговаривать с вами у меня нет никакого желания. — сказал грубый голос через полуоткрытую дверь. — Извините за беспокойство. Но мне нужно с вами поговорить — А мне это не нужно, до свидания — перебила меня женщина и начала закрывать дверь. Мне ничего не оставалось как крикнуть: — Я знаю, что ваша дочь замешана в исчезновении Лилит Уэнсдей! Минутная пауза меня немного напрягла, я б даже сказал испугала. А если она за это выбежит на меня со сковородкой? Думаю, не очень приятно, когда твою дочь обвиняют в подобном. На секунду я пожалел о своих словах, но она ответила: — Ну что ж, грубиян, проходи, поговорим. Она открыла мне дверь и жестом предложила войти. Ее уверенность еще больше меня напугала. Не знаю, что она мне может сделать, но этот момент точно вызывал у меня мурашки. — Иди за мной. — сказала мне эта милая женщина. Пока я шел до кухни, в которую она меня привела, я рассматривал дом изнутри. Обои уже давно обесцветились, мебель была старая и почти разваленная, местами висела паутина. Почему я не поговорил с ней на безопасной территории? Зачем я сюда зашел? Я сел за обеденный столик и молча наблюдал за ее действиями. По данным ей лет 50, но выглядела она достаточно старше. В волосах мелькала седина, а на лице много морщин. Мисс Мэдисон поставила чайник на огонь и подготовила на столе кружки, сахар и печенье. Аппетита у меня в этот момент почему-то не было. Наконец она прервала эту паузу. — Давай начнем с того, что моя дочь не причастна к этой истории. Это я ее попросила сказать, что они не виделись с Лилит в этот день после уроков. Я не хотела, чтоб моего ребенка водили по допросам. Думаю, меня поймет каждая мать. Они были детьми и Хлоя никогда не желала зла старшей дочери Уэнсдеев. Они дружили, хоть и были разными во всем, даже внешне. В отличии от Лилит моя девочка была высокая, для своего возраста с ярко рыжими волосами и серыми глазами. Она не любила все правильное и правила придумывала свои. Я всегда считала, что именно такие люди добиваются высот. — Разве вы не считаете странным, что сразу после игр с вашей дочерью Лилит исчезла? — Именно так и посчитал бы любой коп. Это чистая случайность, поймите, на месте моей дочери мог оказаться любой другой ребенок. Лилит была общительной девочкой, она никогда не оставалась в стороне, была в центре событий. Я повторюсь, Хлоя к этому делу не имеет никакого отношения. Наверное, всем было бы только лучше, если мы б уехали из города. Наша семья бедная, мой муж погиб в автокатастрофе с младшим ребенком. Он вез нашего новорожденного малыша из больницы с еженедельного осмотра, сын родился с небольшими проблемами с сердцем, поэтому врачей нужно было часто посещать. На дорогу внезапно выехал грузовик. Авария не оставила никого в живых. Это была страшная трагедия для меня и Хлои. Мы никому об этом не говорили, потому что каждый раз вспоминать об этом больно. А всем только дай повод для сплетен. В этом городе все такие «правильные», добрые, и муху не обидят. Мы всегда были прямолинейные и никого из себя не строили, поэтому нас считали изгоями, называли неблагополучной семьей. Это я научила Хлою жесткости, в этом мире мягкость показывать нельзя, этим будут только пользоваться. Мне хотелось ей поверить. Рассказывая за мужа, она даже прослезилась, но что-то меня настораживает в этом человеке. Может она и правда просто слишком ожесточена грубостью людей? Я начинаю понимать написанное Нэнси в ее дневнике. Эта женщина не вызывает доверия, хоть ничего плохого вроде и не делает. — Ваша история ужасна. Я глубоко соболезную вашей утрате. Прошу прощения за свою резкость. Но мне очень нужно было с вами поговорить. Что вы знаете о родителях Лилит, слухи про них — это правда? — В какой-то степени. Но не до конца. Пусть мы и не были подругами с Нэнси, Лилит много про них говорила, мы ходили вместе на родительские собрания, да и вообще мы рядом живем. Я много про них знала. Они и правда были дружны и любили друг друга. Но к воспитанию детей подходили жестко. Отслеживали каждую оценку дочери, за любую, кроме отлично — строгое наказание. Я часто видела на теле Лилит синяки. Это не мое дело, поэтому я туда не лезла, но даже я воспитывала свою непослушную дочь в более мягкой форме. После исчезновения девочки, их дела покатились вниз. Нэнси начала терять голову, в прямом смысле сходить с ума. Сначала путала лекарства из-за чего больным становилось только хуже, ну а потом вовсе начала сама придумывать смеси из всего, что под руку попадалось. Ее дочь хотела придумать лекарство от всех болезней, поэтому Нэнси начала осуществлять несбывшуюся мечту Лилит. Ее положили в психиатрическую больницу, где она повесилась на простынях. Скотт не далеко от нее ушел. Его одержимость поисками Лилит начала выходить за рамки. Сначала он начал жить в участке с бутылкой в руках. Потом же, помогал преступникам избежать наказание, либо за поиски дочери, либо за запрещенные вещества, которые должны были помочь ему посмотреть на ситуацию с других сторон. На это долго закрывали глаза, потому что он был хорошим детективом, ну и все понимали в какой тяжелой ситуации он находится. Таких умных людей не так и много. Но когда это стало переступать границы, его посадили. Ну а в тюрьме он повторил судьбу своей жены. Они были сильными людьми, но осилить утрату дочери им не удалось. — А их младший ребенок? Что с ним случилось? — С ним по моим данным, все хорошо. Еще до потери ума, Нэнси отдала его своей матери. Будто чувствовала, что грядет что-то страшное. Бабушка воспитывала малыша до того момента, пока не узнала о его родителях, после этого уехала, никому не сказав куда. Будем надеяться, что сейчас он счастлив. — Спасибо вам за информацию, но я опять оказался в тупике. Вряд ли разговор с Эндрю что-то решит, ему тогда было 2 года и его оберегали от опасностей. Но что тогда мне делать? — А зачем вы вообще начали заново расследовать такое старое и забытое дело? — Я хочу, чтоб восторжествовала справедливость, не зависимо мертва девочка или нет. — Я бы посоветовала вам не пытаться дальше что-то делать. Даже если тут кто-то виноват, эти люди давно уехали, чтоб на них никогда не пало подозрение. Вы здесь бессильны. С грузом на душе и почти опустошенностью, я вышел из дома Мэдисон. Доехал на машине до особняка и пытался заново все обдумать. Глава 7 Не бывает глухарей, бывают невнимательные или подкупные копы. Всегда есть явные улики. Всегда останется хоть крупинка от которой косичка начнет расплетаться. Я собрал много информации, которая не продвигает меня. Значит я не нашел еще эту крупинку. У меня мало опыта, но я всегда внимательно слушал, о чем говорят полицейские. Эта информация гораздо важнее той, которую дают в университете. На учебе только шаблонные правила и законы. Это базовый уровень, но на этом далеко не уедешь. Я слышал, как копы обсуждали сколько им денег предложили, чтоб водителя не решали прав, или дело было на столько сложным, что его закрывали просто так. Я всегда поражался этому и с отвращением смотрел на таких людей. Я всегда хотел справедливости, меня этому учили мои родители. Пусть у них в карьере всю жизнь было тяжко, но все же это те люди, которые привили ко мне честность, доброту и дали хорошее воспитание. А что случилось в жизни подкупных полицейских, я даже представить не могу. Разве можно ценить деньги больше людей? Еще немного подумав, я решил прочитать, что Нэнси записывала последним. «10.04.1991. Уже почти как 2 недели прошло после исчезновения Лилит. Я не смирюсь с тем, что она погибла. Я в это не поверю, пока не увижу улики своими собственными глазами. Скотт пропадает на работе, не берет во внимание ни одно другое дело. Все время тратит на поиски. Мы отдаем себя до последнего, чтоб найти хоть что-то. Скотт старается разобраться, но ему мешают, точнее, говорят, что мешает он. У него забрали это дело, по закону он не может его вести. Но он продолжает, скрывая ото всех. Дела идут плохо. Я передала своих больных другим врачам, потому что не могу вывезти нагрузку, я не хочу, чтоб из-за моих личных переживаний пострадали невиновные. Но вскоре надо будет входить в режим, иначе мы останемся без денег. Эндрю я отдала своей маме на неопределенный срок. Думаю, в этом доме слишком негативная обстановка для ребенка. Я им помогаю как могу, пересылаю деньги, приезжаю, потому что очень скучаю по моему сыночку. Боюсь, он не сможет меня понять, когда вырастет. Будет думать, что я его бросила. Но я просто не могу это вынести, мне слишком тяжело. Надеюсь, я смогу ему это все объяснить позже, а он сможет понять и простить меня. Все считают своим долгом прийти и поддержать, как будто от этого что-то изменится. Меня начинают злить эти бессмысленные действия. Можно организовать дополнительный отряд по поиску улик, можно сделать хоть что-то, но люди поддерживают позицию, что Лилит больше не вернется. Пусть не верят, мы сами найдем ее, мы все для этого сделаем, но я больше не хочу видеть этих людей на пороге своего дома.» «22.04.1991. Сегодня мы узнали, что дело закрыто. Нашу дочь признали мертвой! Сказали, что следов, указывающих на другой исход, просто нет, но все прекрасно знают, что и следов ее гибели тоже нет. Конечно же кроме ее вещей рядом с рекой. Этого просто не могло быть. Лилит не ходила никогда этим путем, без взрослых, точно бы туда не пошла. Тут какая-то путаница. Скотт устроил в участке скандал из-за чего его отстранили на неделю от работы и запретили появляться в участке. Почему именно с нами случаются эти беды. Мы не бросим нашу дочь. Мы сами все узнаем. Мы сделали небольшой ремонт. Меня раздражает этот белый цвет радости, когда я каждую ночь провожу в слезах. Я купила черную мебель, хоть все и говорят, что этот цвет угнетает, он хотя бы не напоминает об этих светлых и счастливых днях, воспоминания о которых опять наворачивают слезы. Меня, наверное, посчитают сумасшедшей, но в этой ситуации мои действия сможет понять только мать, потерявшая ребенка. Я стараюсь, я держусь, но как же мне тяжело, когда, такое чувство, что весь мир против нас.»