Александра покраснела от негодования, но взяла себя в руки, все-таки она профессионал. — Марфа, я даже не знакома с вашим мужем, — холодно и спокойно сказала она. — У вас паранойя. Но Марфа словно не слышала. — Сколько он вам заплатил? — кричала она. — Я заплачу больше! Только… — Марфа, успокойтесь, — прервала ее Александра. — Если вы мне не доверяете, то нам лучше прекратить сеанс. Байзюк притихла, затем, робко взглянув на Александру, пробормотала: — Извините, я вся на нервах. А как только вошла сюда, сразу решила, что это идея моего мужа. Что это он хотел, чтобы я оказалась в этом доме, чтобы со мной произошло, как с Надей… Мы же с ней подругами были. — Я с вашим мужем не знакома, — повторила Александра. — Я сняла этот дом сама, потому что так сложились обстоятельства. И при чем здесь Надежда Барятьева, может, объясните? Иначе я не знаю, что мне с вами дальше делать. Марфа встрепенулась. — Вы же психолог, сделайте что-нибудь, чтобы я не нервничала. — Тогда нужно выявить вашу проблему. Расскажите, что вас тревожит. И как это связано с Барятьевой. Марфа немного успокоилась и начала рассказывать: — Надя была замечательной. Доброй, гостеприимной. Мы сблизились с ней на одной тусовке в театре, хотя знакомы были и раньше… В одном кругу вертелись. — Байзюк резко отняла руки от лица и истерично хихикнула. — Кстати, ее муженек был еще тот кобель, ни одной юбки не пропускал. И меня с ним грех попутал. Вот, наверное, и плачу за это. Александра успокаивающе проговорила: — Считайте, что это не вы, а ваши гормоны согрешили. Процессом воспроизводства себе подобных управляет природа, если бы этого не происходило, жизнь давно бы прекратилась. Молодость — самый репродуктивный период жизни человека, гормоны фонтанируют, давят на сознание, поэтому так много делается глупостей. К старости гормоны успокаиваются, и человек становится мудрее и воздержаннее. — Она иронически усмехнулась. — Правда? — по-детски доверчиво спросила Марфа. — Вы такая умная, с вами все понятно, и мозги на место встают, а вот когда прихожу домой, то все начинается снова. — Она помрачнела. — Боюсь, что закончу, как Надя. Надя ведь безумно любила мужа и дико ревновала его, а теперь у меня похожая ситуация, теперь мой муж выбрасывает фортели. Наблюдая за Марфой, Александра думала: «Что-то здесь нечисто, видимо, в подсознании Марфы глубоко, словно прочно вбитый гвоздь, сидит чувство вины перед Надеждой Барятьевой. Смерть подруги, видимо, трансформировала это чувство в тревожное, мистическое состояние неизбежной расплаты и вселило в нее панический страх. Странно, что у такой легкомысленной, беспечной и в то же время хваткой, хищной женщины, как Марфа, кратковременные отношения с мужем подруги вызвали такое сильное нервное расстройство. Нравственность и тонкость души у нее, похоже, отсутствуют. Неужели в ней дремлет нервно-психическое заболевание и история с Барятьевой лишь усугубила его? Или здесь что-то другое?» — Почему вы боитесь, что с вами случится что-то подобное? — осторожно и ласково, словно у ребенка, спросила Александра. — Откуда такие ужасные мысли? Марфа горестно покачала головой. — Не могу объяснить это словами, но атмосфера в моем доме сильно напоминает ту, в которой пребывала Надя накануне своей ужасной смерти. — Чем именно? Байзюк нервно сжала руки и хрустнула пальцами. — Мой муж относится ко мне как к чему-то неодушевленному, как к мебели. — Она разомкнула пальцы и села. — Он потерял ко мне интерес. Александра устроилась в кресле рядом с кушеткой. — Это бывает время от времени в отношениях между мужчиной и женщиной. А потом проходит, наступает новый этап. — А если нет? — испуганно заморгала Марфа. — Если это конец? Александра вздохнула. — Но иногда отношения нельзя оживить. Может случиться, что это просто не ваш мужчина и надо расставаться. Клиентка от волнения стала хватать ртом воздух. — Да вы что! — возмущенно крикнула она. — Как это расставаться?! Разводиться?! Да я на него жизнь угробила! Петь бросила ради него, а вы говорите — расставаться! И у меня своего ничего нет, а он при разводе оставит меня нищей. Откинувшись на спинку кресла, Александра приготовилась к долгому тягостному разговору и изрекла: — Огромная ошибка женщин в том, что они или связывают замужество с понятием рабства, или отказываются от собственного самовыражения. Женщина должна быть независима от любых обстоятельств, иметь профессию и возможность выжить, несмотря ни на что. — Да он мне сам не давал работать, говорил, чтобы я дома сидела, — грустно вздохнула Байзюк. — Хотел, чтобы я воспитанием ребенка занималась. — Хорошо, допустим, вы разведетесь, но если у вас ребенок, то, соответственно, алименты будете получать немаленькие. Марфа насмешливо сверкнула глазами. — Не смешите меня! У этого кровососа снега зимой не выпросишь, а вы говорите — алименты… — Если ваш муж такой жадный, как вы могли предположить, что он оплачивает мне аренду? — усмехнулась Александра. Марфа фыркнула. — Действительно, глупость сморозила. Но я уже с ума схожу из-за этой твари. А ребенка он мне не отдаст, из вредности отсудит, и будет моего сыночка воспитывать какая-нибудь его очередная молоденькая дрянь, ненавидящая моего мальчика. Я бы этого урода убила! — возбужденно воскликнула Марфа. — Козлы они, эти мужики. Сейчас полно таких, кстати. Надин муж тоже над ней издевался. Александра оживилась: — Что вы имеете в виду? — А то и имею, что говорю. Только Альберт еще хуже был, чем мой муженек, мой-то против него умом не вышел. Тот изощренно мучил жену. Больной на всю башку был, да и мамашка его тоже «ку-ку», — повертела у виска Байзюк. — Крови Наде попортила немало.