– Здравствуйте! Он тоже пошел навстречу, поздоровался, пытаясь заглянуть мне за спину, не прячется ли кто в комнате. – Идемте, я проведу небольшую экскурсию по моему скромному убежищу, заодно вы расскажете, как добирались, – спокойно проговорил я и пошел вперед, показывая ему спину. – Вот зал. Большой шкаф, если вам нужно переодеться в более удобную одежду, – распахнул я створки шкафа, в котором могли спрятаться два взрослых человека. Но там не было ничего, кроме одежды на вешалках. – Как добрались? – Нормально, – пожал плечами Тамм. – Без суеты. «Хвоста» не было, если вас это интересует, – поспешно добавил он. – Это хорошо, – тепло улыбнулся я. – А как вы это установили? – Просто. Я несколько раз, после выхода из дома, заходил в разные кафе, причем делал это быстро, неожиданно, так что, если кто следил, должен был зайти сразу за мной. Потом проходил в глубину зала, выпивал кружку пива. У входа и окон все забито туристами и любителями красивых пейзажей. – Очень разумно, – кивнул я. – Ваша личная безопасность превыше всего. Все остальное вторично. Мы зашли в спальню. Двуспальная кровать на ножках, было видно, что под ней нет никого, комод для постельного белья, там тоже не спрятаться. Рядом совмещенный санузел. Я включил свет, открыл дверь: – Мойте руки. Вы будете чай или кофе? Роберт на полсекунды задумался и ответил: – Если есть хороший черный чай, то давайте чай. Если нет, то кофе. – Есть отменный классический английский чай. Думаю, что вам он понравится. Я поставил чайник, заварил чай, слив старую заварку в раковину на кухне. Вошел Тамм. Он ополоснул лицо и пригладил волосы. Было заметно, что Роберт уже успокоился. Он сел, затем достал из внутреннего кармана какие-то бумаги и положил на стол: – Вот. То, что вы просили. Я через плечо бросил взгляд на стол. Листов десять, исписанных ручкой. Весьма продуктивно. – Очень хорошо. Спасибо. Об этом чуть позже. Расскажите, почему вы меня вызвали на встречу по неотложному каналу связи? Тамм сделал глоток из чашки, чуть поморщился – чай горячий, и произнес: – Понимаете, у меня утром состоялся разговор с немцем. – С каким? – С Томасом Брауном. Я вам говорил. Специалист по управлению хаосом, шахматист. Меня вызвали в отдел анализа и планирования специальных операций. Вход в этот отдел по специальным пропускам. Я там не был ни разу. Не мое – не надо проявлять инициативу. Еще в российской армии меня научили, что инициатива всегда доставляет массу хлопот инициатору. А тут звонок по служебному телефону, приглашают. Прибыл. На входе дополнительный контроль. Личный досмотр через металлодетектор и изъятие в камеру хранения всех радиоизлучающих и записывающих устройств. Карты памяти, телефоны, диктофоны, все! Даже перочинный нож отобрали, и ремень из брюк пришлось доставать. Правда, потом вернули. Меня отвели в комнату. Там был этот… немец. – В голосе его проскользнуло легкое презрение. – Браун. Я понял, что это его кабинет. – Постарайтесь подробно описать кабинет, – попросил я. – Кабинет как кабинет. Видно, что он там один. В нашем крыле в таком трое работают. Рабочий стол с компьютером, на столе много бумаг. Ворохом. Но он в этой кипе прекрасно разбирается, знает, где что лежит. Много книг. – Каких? Можете вспомнить? – Много по географии. Смешно то, что я увидел том произведений Ленина. – А номер тома? – 26. Я тогда еще посмеялся. Сказал, что учился в военном училище, там было полное собрание сочинений Ленина. Никто не читал, и Советского Союза уже не было, а тома стояли. Команды выбросить не было. – Тамм улыбнулся. – Но Браун мне очень серьезно ответил: – Социалистическая система сумела сделать все, чтобы изучали труды Ленина из-под палки. Если бы они прививали любовь к вдумчивому познанию наследия Ленина, уверяю вас, мир был бы уже социалистический. Но, на наше счастье, влияние Запада, система потребления просочилась через «железный занавес» и разъела элиты. Они совершили переворот в 1991 году. Китай очень бережно относится к ленинским трудам. До сих пор штудируют, в том числе, чтобы не довести внутри своей страны до революционной ситуации. А ведь пару раз чуть не случилась. Мы старательно поддерживали оппортунистов… Что вы на меня так смотрите? Я использую термин Ленина, а не новомодные рассуждения о либерализме, оппозиции, демократах. В этих стенах, – обвел он ручкой кабинет, – нет никакой необходимости играть словами. Чем быстрее мы придем к общему пониманию, тем быстрее достигнем цели. И поэтому называть вещи своими именами – основа основ, тем более доверия. Ленин в 1915 году, когда шла Первая мировая война, вовсю рассуждал, и, заметьте, очень грамотно, о Соединенных Штатах Европы. Работа у него так и называется «О лозунге Соединенных Штатов Европы». Считал, что еще рано говорить о таком образовании, и описывал те предпосылки, которые могут способствовать объединению всех стран Европы. Гитлер попытался сделать это искусственно и потерпел неудачу. Недооценил Англию, хотя она постаралась выпестовать его. Члены королевской семьи очень лихо вскидывали руку в нацистском приветствии. Всем нравилась перспектива перекройки мира. Но Гитлер оказался глуп. Возомнил себя Богом. Забыл, кто его поставил и что он должен был сделать. Недоумок! Он стал враждовать с Британией, вместо того чтобы пригласить к пирогу. А сейчас почти все предпосылки, расписанные Лениным более ста лет назад, складываются точно на свои места. Только глупые, недалекие люди могут отрицать величие ума Ленина. – Браун задумался, а затем неожиданно предложил: – Сыграем партию в шахматы? Я проанализировал партию, что проиграл вам. И понял! Вы отвлекли мое внимание своей рокировкой! Это было гениально – показать мнимую слабость короля, а затем кинжальным проходом ладьи устроить мне «вилку» и конем завершить комбинацию. Я долго ломал голову, пока не понял, как это получилось. Работа над ошибками, пожалуй, главное, что не делают люди. Они не извлекают уроки из собственных ошибок и промахов… – И что? – перебил я Тамма. – Вы стали играть? Какая партия получилась? Вы говорите, а я посмотрю бумаги. – Какая партия была? Знаете, я не силен в теории шахмат. Правда, Томас обронил, что пытался со мной разыграть партию Рети – Алехин, говорит, что очень красивая партия, но я пошел в лобовую атаку, бросая в прорыв все свои силы. Я проиграл, – пожал плечами Тамм. – И что было дальше? – Очень надеюсь, что он пришел ко мне не для того, чтобы рассказывать про проигранную шахматную партию! – А потом он заказал нам кофе и начал осыпать меня комплиментами. Но я – военный! «Бойся данайцев, дары приносящих!» И когда меня гладят по шерсти, значит, успокаивают бдительность, жди удара ножом сбоку под ребра! А потом Браун стал рассказывать мне о теории хаоса. Масса мелких, никак не связанных между собой событий, но приводящих к мегасобытию. В качестве примера он привел, как специалисты из Израиля, чтобы остановить иранскую ядерную программу, планомерно физически уничтожили четырех ученых иранцев. Одного русского. В России. Каждый был убит ювелирно. Следов никаких. Но все поняли, что это предупреждение. Еще десять иностранных специалистов, презрев высокие оклады, спешно покинули Иран. А чего стоит только их кибератака, что затормозила тысячи центрифуг по обогащению урана. Всего-то лишь компьютерный вирус. Когда выявили причину, то в исходном коде на иврите были записаны строки из «Песни Суламифь» из Библии. Никто не признался, но предупреждение было получено. Точно так же, как в Западной Европе были скомпрометированы десятки политиков. Что в Англии, в Германии и тут, в Бельгии, тоже. Удаленно закачали на их компьютеры детскую порнографию. Затем с этих же компьютеров распространили эти же файлы. Сообщили в полицию, журналистам. И все! Никто никогда не будет общаться с распространителем детской порнографии. Карьере, семье наступает конец. До конца жизни придется находиться под пристальным полицейским контролем. Вот так, элегантно, издалека, устранили союзников Ирана, с которыми велись переговоры о возврате замороженных денег, о снятии эмбарго. Заодно и остальным показали, что опасно идти против сынов израилевых. А чего стоит комбинация против директора-распорядителя МВФ Доминика Стросс-Кана?! Элегантно, но выведен из игры навсегда. Горничная обвинила, что он пытался ее изнасиловать. И не важно, что потом его оправдали. Он все равно уже не у дел. Навечно. Он выступал посредником между переговорщиками по размораживанию средств Ирана, по просьбе Генерального секретаря Пан Ги Муна. Кстати, на него также был вылит ушат помоев журналистами, по сведениям «некого юриста». Бездоказательно. Но было. И это заставило его отказаться баллотироваться на пост президента Южной Кореи. Месть Израиля за то, что с его подачи признали Палестину государством. Вот это и есть хаос, вернее, управление им. Ряд событий, внешне никак не связанных друг с другом, но очень эффективных. И самое интересное, что никто не винит впрямую Израиль. Никого не захватили в плен, никто не дал показания против самого государства или его разведывательного сообщества. Я перехожу к предложению. Вижу, что вас мало интересует проблема Ирана и лиц, причастных к этому. С целью вывода России из игры, предлагаю вам принять участие в одномоментной операции, подобно той, что они провели в Крыму. – И что вы ответили? – задержав дыхание, тихо спросил я. – Я долго смотрел на него в упор и молчал. Потом спросил, мол, а как же исполнение моих обязанностей? Браун ответил, что никто не снимет их с меня. Нагрузка возрастет многократно, придется помотаться по Европе, а то и по Ближнему Востоку. Благо что опыт у меня имеется, и связи кое-какие там остались. К тому же и отзываются обо мне хорошо. А еще, оказывается, за мной было организовано наблюдение, меня проверяли люди, которые уже в группе. Не привлекали посторонних, чтобы не бросить тень подозрения. Все очень достойно. Дом – работа. Иногда крепко выпиваете, но не часто. Никаких посторонних связей. И даже в Интернете только новостные сайты, спорт, сайты на эстонском языке. По телефону общение только на служебные темы. Кропотливая работа с документами. Вы понравились членам группы. Принято решение привлечь вас к разработке. – В чем суть разработки, он пояснил? – Кратко – создание деструктивной обстановки на ближайших границах России, с целью ее компрометации и возможной военной агрессии. Или же спровоцировать Россию проявить агрессию к ближайшим соседям, для последующей контратаки силами дислоцированных войск НАТО в странах Балтии и Польши. Возвращение Крыма Украине, размещение там базы ВМС США. Цель максимум – уничтожение России в кратчайшие сроки, используя все факторы, в том числе и дестабилизирующие внутри страны. Вот поэтому я попросил о немедленной встрече. Я почувствовал, как у меня глаза вылезают из орбит. – И что вы ответили этому герру Брауну? – Я выразил горячее согласие. На что Браун спросил про моего сына. Сказал, что тот с удовольствием продолжит жизнь в нормальных условиях. – Хорошо. – Я снова включил чайник. – А теперь очень подробно, в цветах и красках. Роберт начал говорить. Теперь уже неспешно. Порой он возбуждался, вставал, размахивал руками, изображал диалог в лицах. Во время беседы с Брауном ему было сложно совладать с собой. Но, по его словам, он справился. А вот теперь эмоции, пережитые вновь, его «накрыли». Ему необходимо было выговориться. Несколько раз он употребил русские крепкие выражения в армейской интерпретации. В ход шли эстонские словосочетания. Я не прерывал его. Слушал, наблюдал за его реакцией. Невольно закралась мысль, а может, он играет? Но нет, не похоже. Был бы Станиславский, он бы воскликнул: «Верю»! Картина понятна. «Королевские шахматы». На данный момент противник достает и выставляет новые фигуры. Тамму уготована роль пешки. Но и пешка может многое. И она может по отдельным штрихам восстановить, дать понять всю картину происходящего. Я внимательно наблюдал за ранее мало эмоциональным подполковником. Никак не подозревал, что он может так бурно выражать эмоции. И постепенно понимал его мотивацию к сотрудничеству. Раньше для меня это было загадкой. Я увидел, как Тамм одинаково переживает за Россию и Эстонию, а случай с его родителями, когда американцы взяли их в плен за собиранием ягод в лесу, переполнило чашу его терпения, сорвало последний предохранительный клапан. Словно прочитав мои мысли, Роберт обратился ко мне: – Знаете, если бы вы не вышли на меня вот так, я все равно после сегодняшнего разговора нашел бы способ связаться с представителями русского посольства или миссией России при НАТО. – Тогда бы они предложили вам сделать то, что я сейчас предложу. – Что же это? – удивленно посмотрел он на меня. – Вот. – Я пододвинул ему листок бумаги и ручку. – Пишите. – Все как в кино. Расписка о сотрудничестве, – криво усмехнулся Роберт. – А если откажусь? – Ваше право, – пожал я плечами. – Только это не нам надо, а вам. – Пардон! А мне-то зачем? – Так легче самому. Определитесь, в чьих вы окопах. Сейчас у вас на душе кошки скребут. До сегодняшнего разговора вас терзали сомнения, зачем вам все это? Сегодня вы проспитесь, и эти мысли к вам вернутся. И не расписка, а подписка о сотрудничестве. – Дайте сигарету! – потребовал Тамм. – Не дам. Вы сорветесь, а это подозрительно. Вы теперь, сами того не ожидая, стали очень ценным источником. Кто знает, может, вам удастся предотвратить Третью мировую войну, – потрафил я ему. – Знаете, а может, вы и правы! – задумчиво качнул он головой, резко пододвинул стул, сел, положил перед собой бумагу и спросил: – Что писать? И на каком языке? – Язык не имеет значения, на каком вам удобно, – широко улыбнулся я. – На каком удобно? – Роберт снова на секунду задумался, потом посмотрел мне прямо в глаза и жестко спросил: – А на какую разведку я буду работать? – Для вас это имеет значение? Если на полиграфе вам будут задавать вопросы, вы не сумеете сокрыть правду. А если вы не знаете правду, то вам и не придется врать. Подумайте. Я же вам говорил, что мы – организация, которая борется за мир во всем мире. – Знаю я эту шутку, – усмехнулся Тамм. – За борьбу за мир вы камня на камне не оставите на планете. И все-таки? Я рискую жизнью, поэтому имею право знать, на чью разведку работаю. Конечно, он имел право знать. Я мгновенно принял решение и, вздохнув, ответил: – На русскую. Тамм широко, даже радостно улыбнулся, откинулся на стул, заложил руки за голову: – Я знал! Я чувствовал! Постоянно знал, что за мной наблюдают русские! Что я им интересен! – Насчет наблюдения за вами – я бы не сказал, что это были русские. Последнее время за вами наблюдали ваши коллеги из НАТО. Американцы. А вот русские наблюдали за американцами. Ну, это, видимо, та самая проверка, которая включала наблюдение. Вечером вас провожали до дома. К этому мы еще вернемся. Позже. А сейчас – подписка, – кивнул я на листок перед ним. – Конечно! Ну, коль на русскую разведку, то буду писать по-русски! – Роберт решительно взял ручку и посмотрел на меня: – Диктуйте! – Сверху посередине: «Подписка о сотрудничестве». Он начал писать. Я продолжил по-французски: – С красной строки: «Я, Тамм Роберт Артурович, дата рождения»… Не отрываясь от письма, Тамм вдруг проговорил: – Как-то напоминает присягу, – и, отложив ручку в сторону, начал говорить по памяти: – «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, стойко переносить все тягости и лишения воинской службы, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.