Краснея, бледнея и мечтая провалиться сквозь пол, девушка отошла еще на несколько шагов и прошептала: — Нет. — Не будешь крушить мой дворец? — уточнил наследник государства. — Не буду… которое самое приятное, — пояснила Акина. От подобного поворота событий Крэйн несколько растерялся. — Я пойду, — Акина скользнула к двери. — Ночь уже, спать пора и… И тут она вспомнила о переместителе, который все еще находился у нее под широким кожаным браслетом. Накрыла его рукой, сжала и… — Стоять! — рявкнул принц. В следующую секунду ничего не произошло. Застыла зажмурившись и молясь всем богам о спасении Акина, разгневанным изваянием стоял взбешенный принц, могучий артефакт перенесший толпу невменяемых магов и воров в королевский замок бездействовал. — Милая, давай поговорим, — стараясь сдержаться предложил Крэйн. Отрицательно покачав головой Акина прошептала: — Нет, мне слишком… стыдно. — Стыдно значит, — повторил Крэйн. — Дорогая, вот объясни, почему стыдно тебе, а страдать я должен. И прекрати сжимать свой браслет! Видят боги я тебя в следующий раз для начала полностью раздену, чтобы никаких артефактов, а вот уже после буду возвращать к памяти! Совершенно не испугавшаяся угрозы Акина, обратила внимание на один момент: — Кстати о памяти, вы сказали, что выпившие первач ничего не помнят, а я… — Привыкание, — раздраженно объяснил принц. — Слава небу у этой гадости есть привыкание, посему с четвертого раза народ уже не бросается на спасение «замечательного гнома изобретателя», вспоминая о своих прежних героических безумствах во имя этой великой цели. Но, милая, я сейчас как-то не настроен говорить о чем-либо кроме… Иди сюда! Отступая еще на шаг к двери, Акина вопросила: — А откуда вы знаете, что к первачу имеется привыкание и… — Да потому что прежде чем докатиться до вашей провинции, эта гадость полторы недели гуляла по столице! Милая, чудесная моя, замечательная и замкоразрушательная, давай мы сейчас успокоимся, ты забудешь про стыд и… Не надо сжимать эту гадость! Акина сжимала не гадость, а вовсе даже и приятный как на ощупь так и в целом кожаный браслет, и вообще: — Занимайтесь своими приятными вещами с кем-нибудь другим! — решительно заявила магиня. — Вы принц, у вас женщин целое королевство! А мне лично вы не нравитесь, мужчиной моей мечты никогда не были, мне вообще не до мужчин сейчас, даже если и можно уже, и в конце концов я была пьяна, но пить больше не буду, соответственно… Ну вы большой мальчик, сами понимаете, ваше высочество. И вообще — артефакт уже запущен, сейчас сработает. Крэйн нахмурился и сложил руки на груди. Взгляд его сделался суровым и злым, после чего он взбешенно произнес: — Точно сработает? — Совершенно определенно, — не будучи ни в чем уверенной, заявила Акина. Принц после ее слов закрыл глаза, сделал глубокий вдох, выдохнул, открыл глаза, посмотрел на девушку и тихо сказал: — Хорошо, сейчас я уже ничего не смогу сделать. И раз ты этого не желаешь — не стану даже пытаться. Но учти — еще раз напьешься этой гадости, еще один единственный раз и больше я тебя не отпущу, и ты… — Да я больше никогда пить не буду! — заорала магиня. В следующее мгновение свет перед ее глазами померк. * * * На утро выяснилось, что за истекшие две ночи в провинциальном городке за двести верст от столицы исчезло семнадцать магов, сорок учеников магов, четыреста человек нечайно оказавшихся под рукой у обладающих знаниями, а остальные воодушевленные идеей «спасти замечательного гнома изобретателя» протрезвели по дороге в столицу и вернулись сами. Магов и их соучастников вернули спустя неделю одним внушительным порталом столичные маги. Изрядно отощавшего магистра Сорсена из жизнеспасительного ящика вытащили так же они. Поговаривали, что с магами провинцию посетил и сам наследник Аренского государства, но Акина об этом точно не ведала, так как отсиживалась в карцере за то, что по возвращению из королевского дворца с горя обрушила заклинание «Топь» на двор магического оплота. Теперь в гильдии Магов имелось собственное гиблое болото, очень симпатичное, с лягушками, цветущими кувшинками, ряской и камышами. Именно в нем разъяренный и изрядно постройневший магистр Сорсен и утопил свою жизнеспасательную кровать, заявив, что все пережитые им катаклизмы пыль в сравнении с неделей заточения в этом злодейском ящике. После чего отправился на разборки с ученицей, где обнаружил пропавший переместитель. Еще неделя карцера и стенания магистра Акину не обрадовали. Стенания не радовали больше, зато после них на лекцию про пестики и тычинки у Сорсена уже сил не было. Спустя еще неделю, выяснилось, что принц действительно находится в провинции, со своими воинами света изымая остатки особого гномьего первача у местных трактирщиков. Через несколько дней в комнату к на редкость печальной Акине (раньше она как-то не особо грустила ни в карцере, ни после него, а тут тоска в глазах и никакой улыбки на лице) заявились подруги. Эрна и Нирта заявились не одни, а с бутылью, содержащей полупрозрачную жидкость и с порога объявили: — Будем тебя лечить от печали. — Не пью, — уныло ответила Акина. — Да причем тут «пью, не пью», — возмутилась Эрна. — Мы же тебе человеческим языком говорим — лекарство это! После чего налив полный стакан, подлетела к подруге, заставила ее сесть и почти насильно вылила все в рот. — Это что?! — отплевываясьи подскочив вопросила Акина. — Первач! — глядя на нее честными большими и главное непонимающими возмущения глазами, произнесла Нирта. — Ты не поверишь — с трудом достали, это же теперь жуткий дефицит, он только у воинов света имеется. Это был великолепный гномий первач! Лучший, что она в третий раз пробовала в своей жизни. С первого глотка самогон согревал, со второго мир становился во сто крат лучше и ярче, поэтому даже унылая комната ученицы гильдии, стала привлекательным солнечным заведением, на третьем глотке… впрочем она разом сделала глотков шесть! И появилось жуткое, непреодолимое желание пойти и спасти этого замечательного гнома изобретателя, даже при условии того, что Акина отчетливо помнила, что никакой это не гном, а злобный мелкий маг. И на последнем издыхании охвачиваемого алкоголем самоконтроля, девушка лишь выдохнула: — Откуда вы эту дрянь раздобыли?! — Так это, — закрывая аккуратненько бутылку, и даже не думая притрагиваться к ее содержимому произнесла Эрна, — нам ее принц дал. Говорит: «К орочьим чертям все мои принципы, вот вам по десять золотых». — Что?! — возмутилась Акина. — Да я ему… Да я… Да он! Эпилог Акина медленно открыла глаза и тут же стремительно сомкнула веки — в голове и так все кружилось, а стоило взглянуть на этот мир, как он завертелся в сотни раз стремительнее. Девушка поморщилась, попыталась вздохнуть полной грудью и осознала, что нечто тяжелое явно этому препятствует. Тяжелое, теплое и… Шок! Основательный, масштабный и охвативший все сознание шок! Потому как внезапно она отчетливо поняла, что лежит в постели с мужчиной. И этот мужчина, совершенно голый! Основательно голый. «Ох ты ж орочьи кости!» — испуганно подумала ученица Магической гильдии. И почти сразу в ее голове пронеслось: «Только не принц, только не принц, только не…» Открыв глаза снова, она повернула голову и в свете поднимающегося на рассвете солнца отчетливо разглядела точеное лицо, брови вразлет, что насупились во сне при ее движении, четкие крупные словно очерченные губы, дрогнувшие смоляные ресницы… И эти ресницы дрогнули повторно, после чего глаза приоткрылись, губы его высочества растянулись в улыбке и вмиг придвинувшись ближе к перепуганной Акине, принц сонно произнес: — В общем так, для экономии моего личного времени краткий пересказ — сначала ты выбила ворота в собственной гильдии, потом уничтожила мою карету…Я так понял ты это дело любишь, так что уже заказал еще десять. Мм, вернемся к пересказу — потом был скандал, после которого ты гонялась за мной швыряясь огненными шарами в моих охранников и ни разу не целясь в меня. Когда я это понял, то психанул и потребовал у тебя, чтобы ты как честный маг вышла за меня замуж. — Что? — осипшим голосом переспросила девушка. — Дорогая, — серые глаза смотрели строго и серьезно, и только в глубине прятались смешинки, — давай откровенно — ты разрушила половину моего дворца, две мои кареты, обстреляла огненными шарами моих охранников, то есть причинила мне моральный вред. — Может быть материальный? — простонала Акина. — От осознания материального, у меня был моральный шок, — не согласился Крэйн. — Так вот, после причиненного мне морального вреда ты как честный маг просто обязана была выйти за меня замуж. Собственно долг уплатила на месте, в первом ближайшем храме. Так что… Он подался к ней, навис над перепуганной девушкой и прошептал: — Доброе утро, женушка. Это была очень замечательная семейная жизнь — трезвая как стеклышко, потому как одно дело разрушать чужой дворец, и совершенно другое свой собственный, собственный Акина разрушать не хотела. И это была веселая семейная жизнь — принц не знал, что такое «ученица магов», но ему пришлось испытать всю гамму осознания этого в период выпускных экзаменов у жены. И это была верная семейная жизнь — потому как всех девиц, что пытались склонить особу королевской крови к неверности, ждало заклинание «Топь» в самых неожиданных местах вроде их собственной кровати или же ванной комнаты. А еще это была очень счастливая семейная жизнь, просто потому что Крэйн хотел быть с любимой, и ему больше никто был не нужен, а Акина поняла, что без мужа ей совсем грустно, и в целом была очень рада, что все так случилось, поэтому настояла на помиловании злобного карликового мага. Крэйн столь милосерден не был, и мага отпустил недалеко, и не надолго. С тех пор изобретатель особого гномьего первача изобрел еще много чего полезного и замечательного…