– Прекрасно. Верни украшения обратно в бутик, а платье выставь на торги. Деньги ты знаешь, куда перечислить, – перешагиваю наряд, который отжил своё и направляюсь в ванную. – Конечно. Хорошей ночи и до завтра. Захлопываю дверь и подхожу к зеркалу, чтобы смыть макияж. Холодный душ и увлажняющие крема. Подготовленный Элеонор пеньюар и халат. Выйдя из комнаты, подхожу к третьей справа картине, висящей на стене, и отодвигаю её. Ввожу код, и сейф пикает. Достаю мобильный и улыбаюсь, а сердце начинает стучать. Хотя бы сейчас. Одно сообщение и внутри меняется всё. Только раз в день. Без пятнадцати минут двенадцать. Каждую ночь оживаю на две минуты, чтобы ответить и вновь спрятать то, что делает меня слабой. И я знаю эту ошибку. Но разве разуму подчиняются чувства, которые были рождены очень давно и не забыты? Нет. Об этом меня никто не просил. Это просто случилось. И две минуты для меня смысл целого дня. Смысл моей жизни. Ради них я готова быть Круэллой, только бы всё получилось. *** – Мисс Лоу, мистер Роксборро подъехал. Отрываюсь от сверкающей воды в ярких лучах полуденного солнца. Кивая, встаю с кресла, ожидая мужчину. Сначала проходит охрана, затем он тоже в окружении ещё двух человек. Столики вокруг нас пустуют, как обычно. Воскресная встреча всегда проходит в тишине, и никто не нарушает нашего спокойствия. Никогда. – Милая моя, – босс расплывается в улыбке и дотрагивается губами до щеки. Привыкла к моментально обжигающему поцелую, который оставляет отметины на мне изнутри. Сейчас уже ничего не чувствую. Слишком долго он это практикует, и это не пронзает болью, как раньше. – Прекрасно выглядите и в хорошем расположении духа, – опускаюсь в кресло. – Это были мои слова, – смеётся он. – Констатация факта. Заказала вам, как обычно. Морской коктейль и лобстера. Воду без газа. – Ты могла бы надеть что-то более удобное. Сегодня выходной, – указывает взглядом на мою блузку. – Она розовая. – Ну да, розовая. Не белая и не чёрная. Не серая и не тёмно-синяя. Но всё же, скучная. – Как обстоят дела дома? – Перевожу тему, замечая, что нам уже несут заказ. Чаевые заработали. – Никого не видел утром. Все спали, когда я встал и позавтракал. Поработал и всё же обдумываю уехать в Аспен. А когда у тебя закончится проект, ты присоединишься. Приказ. Мягкий и твёрдый. Молчу, пока официанты расставляют перед нами тарелки и наливают в бокалы воду. – Мистер Роксборро, с удовольствием, как только разберусь со всем, что предстоит. Планируем со среды открыть заявки на нашем сайте. Без агентов. От обычных «мотыльков», которые так жаждут быть среди нас. Баннеры этой ночью будут висеть по всему Лос-Анджелесу. Также обдумывала идею онлайн-трансляции, чтобы каждый «мотылёк» смог видеть, кто останется и выиграет. Что-то вроде шоу на «Ютуб», которое тоже принесёт нам результат. – Аарон доволен? Вчера он пытался мне что-то рассказать, но не успел, – хмурится, а я приподнимаю уголок губ. – Он счастлив. Глупо не быть таковым. Скорее всего, он хотел поделиться прибавлением. – Мартина беременна? – Удивляется. Киваю ему. – Не волнуйтесь, она будет работать до последнего. На её место я уже присмотрела человека. Временно. После полугода вернётся. Мы с ней это обговорили, и никаких проблем данное обстоятельство нам не доставит, – заверяя, пробую креветки. – Я знаю, что ты уже всё предусмотрела. Вчера не спалось… Не слушаю босса, потому что всё внутри становится твёрдым. Это означает опасность. Серьёзную опасность для меня. Интуиция на это развита слишком сильно, чтобы обмануться. Краем глаза замечаю, как кто-то входит на террасу. Охрана моментально реагирует, не подпуская к нам незваного гостя. Сладковатый аромат его одеколона доносится до носа, благодаря сухому и влажному ветру становясь приторным. – Да пусти меня! – Голос кажется знакомым. – Ребята, сегодня воскресенье. Отдохните. Вряд ли этот парень сделает что-то противозаконное, – смеясь, Роксборро откладывает приборы. Знак для меня – молчать и пока не предпринимать ничего. И это коробит внутри. Не по плану. Не по графику. «Мотылёк», которого обязательно осмотрят и проверят на отсутствие оружия. – Добрый день. Простите, что отрываю, но вчера я хотел представиться. Моё имя Рейден Броуд, и я хочу быть в вашей корпорации. Мне двадцать девять, работаю уже десять лет. Многое могу и люблю то, чем занимаюсь. Быстро. На одном дыхании. Даже с испугом проносится его голос. Резко выпускает воздух из лёгких, и на стол ложится его карточка. – Какой упрямый молодой человек. Не так ли, дорогая? – К сожалению, не соглашусь с вами, – спокойно откладываю приборы. – Отчего же? – Удивляется Роксборро. Играет. Как обычно. Вот, что он хочет, показать вновь, насколько ничтожны эти люди под нами. Унизить. Радует. – Упрямый характер помог бы «мотыльку» уже встать на свою ступень пьедестала и поймать тот свет, который предназначен ему. Упрямый характер и цель, поставленная «мотыльком», порой помогают достигнуть вершины. А здесь же глупость, которую ошибочно принимают за упрямую черту. Несуразно считать, что, нарушив нашу встречу, и представившись, подвернётся возможность моментально взлететь. Глупость. Ничего иного. Лишь глупость. И это скучно, – вздыхая, поднимаю взгляд на босса, откинувшегося в кресло и с интересом слушающего меня. – Я могу… – Конечно, можешь, «мотылёк». Ты всё можешь, как и запомнить, где выход. В данный момент мы находимся в ресторане, и по правилам этикета неприемлемо нарушать наше личное пространство без письменного разрешения. Всего доброго. Быстрый взгляд на мужчину, одетого, словно собрался на вечеринку в самом бедном районе. Разодранные джинсы, фирменная футболка «Кельвин Кляйн» и злость в глазах. Не так должна выглядеть модель, чтобы представить себя своему спасителю. Поэтому один слабый кивок, и его, хватая под руки, тащат из ресторана. – Парень неплох. Хотя сколько мы таких видели, – усмехаясь, произносит босс. – Он бесполезен. Нет стиля. Нет собственного «я». Одно веяние моды и никакой изюминки, – отвечая, отпиваю воду. – Но красив, такие лица сейчас любят. – Они будут любить то, что скажем мы. И красота – это самое последнее, что может привлечь нас. Она, к сожалению, не имеет никакой ценности. Да и, вообще, этому «мотыльку» вряд ли что-то светит. Его шанс давно упущен. – А ты ведь ищешь именно таких. Может быть, он придёт на просмотр? Перевожу взгляд на Роксборро и обдумываю его слова. – Если глуп, то придёт. Но это уже не наша забота. Меня интересуют только финалисты, а он вряд ли окажется среди них. Как вам салат? Здесь очень отличная кухня и вид тоже бесподобен. Удаётся перевести внимание мужчины на обычную тему, о которой он может говорить часами, вспоминая иные места, где ничуть не хуже. «Мотыльки» слишком часто пытаются именно таким способом привлечь внимание, и это проигрышно. Я дала эту возможность ему, пусть потешит самолюбие, что смог достичь того, чего так жаждал. И это мило, но данный эпитет неприемлем в моём мире. Это веселит, и я развлекаюсь, наблюдая, как рушатся надежды. Конечно, если бы было что-то в нём интересное, то обдумала бы. Ни капли. Скучный. Серый. «Мотылёк». Обед заканчивается ровно в два часа, и я провожаю босса к машине, прощаясь и обещая, что скоро подъеду к его особняку и прослежу за фотосессией. Сев в свой автомобиль, настраиваю кондиционер и кладу сумочку на соседнее сиденье. Обычно в такие дни на «Северном Ошен Драйв» несильно загружены дороги, но достаточно гуляющих людей по прибрежной зоне. Нажимая мягко на педаль, мысленно планирую свой путь через один из магазинов, который должна посетить на двадцать минут. Тень показывается сбоку. Глухой удар и нажимаю на тормоз. Тишина окутывает меня внешне и внутренне. Никого нет, галлюцинациями не страдаю. Но определённо, что-то случилось. Несколько прохожих останавливаются и перебегают улицу. Они подходят к моей машине. Распахиваю дверь и выхожу. – Боже, надо вызвать скорую! – Кричит женщина. – С ним всё хорошо? Он вылетел на дорогу, – вторит ей мужчина. Меня мало волнует это, только скука, когда обхожу «Ауди» и вижу «мотылька», валяющегося на дороге. – Мисс… – Вы можете идти, с ним всё хорошо, – бросаю на них быстрый взгляд. – Но… – Поверьте, свет порой создаёт иллюзионный эффект, и «мотыльки» считают, что это неплохой способ обнаружить себя. Так и здесь. Всё это плохая техника и природная глупость, свойственная человечеству. Подхожу к раскинутым ногам «мотылька» и встаю между ними. За мной наблюдают, не желая понять, что всё это фантазия. Вспышка в голове «мотылька», и неприятная ситуация, которая привлекает нежелательное внимание ко мне. – Итак, будет больно, но ведь ты именно за этим пришёл, – ставлю туфлю прямо на его ширинку и упираюсь тонким каблуком в дорогу. – Даю возможность самому показать этим милым людям, что ты чертовски дрянной актёр, – надавливаю. Несильно. Практически незаметно. Не двигается, пока рассматриваю его лицо. Яйцеголовый. Слишком приторный. Обросший и мёртвый. – Ладно, уговорил, – вздыхая, наступаю так, что грудь «мотылька» резко вздувается, а через секунду его рот распахивается в беззвучном крике. Усмехаясь и наблюдая за реальностью, с невероятным наслаждением давлю ещё. Пару мгновений и «мотылёк», подскакивая с дороги, кладёт ладони на ширинку, пытаясь унять то самое чувство, которое вызывает во мне. Неприятно. Заслужил. – Теперь вы можете идти, – обращаюсь к свидетелям, а они, желая увидеть более эпичное шоу, разочарованно перешёптываются и расходятся. – И ты ещё раз подтвердил, насколько плох. Чтобы быть актёром, нужно немного больше, чем смазливое лицо. Оно никому не интересно. Встретимся через двадцать девять лет, возможно, тогда ты это запомнишь, – произношу чётко, смотря в его глаза, отдающие мутной синевой, с примесью серого налёта. – Дерьмо, за что ты так ненавидишь меня? – Шипит, пока обхожу его. – Мотылёк, слишком ты скучен, чтобы тебя ненавидеть. И если я испытываю это чувство, то оно не сулит добра. Не следует тебе более преследовать меня или же мистера Роксборро. Тебе вряд ли нужны проблемы в участке, – распахиваю дверь машины, но широкая ладонь моментально её закрывает. – Ты думаешь, что раз трахаешься со стариком, можешь унижать людей? – Горячие пальцы обхватывают мой локоть. – Ты ни черта не имеешь на это права. Мы так же, как и ты, хотим работать. И я могу это сделать. Мне нужна возможность. Взгляд мутнеет. Сердце просыпается, а голова наполняется его шёпотом. – Круэлла, ты убиваешь людей. Скрежет металла по сердцу. – Я видел много. А то, что делаешь ты – отвратительно.