- Не говорил. Мы вообще мало общаемся. Он постоянно занят. Вижу, что Филипп желает что-то мне сказать, но сам себя останавливает. Затем тяжело вздыхает и произносит: - Если ты попросишь, я помогу разобраться и с Мишей, и с долгами, и с его мифической занятостью. Мне кажется, ты достаточно умная женщина, чтобы понимать, глаза уже закрывать не получится. Очевидное на поверхности. Внутри все сжимается, безумно хочется расплакаться даже от этих слов. Боюсь реальность может так ударить своей правдой, что снесет во мне все живое. - Филипп, я просто хочу знать истину и прошу помочь открыть мне глаза, если есть на что, - нервно сглатываю. Понимаю, что подписываюсь на то, что, возможно, не вывезу, но больше не могу жить в розовых очках. Пусть лучше они разобьются стеклами внутрь, чем продолжу барахтаться во лжи. - Договорились, - протягивает руку, - отдыхай, набирайся сил, будем на связи. - Спасибо, - жму в ответ. Филипп резко подтягивает меня к себе и прямо у лица произносит. - Когда закончу с Михаилом, я займусь тобой. От его слов внутри спирает дыхание и я забываю как дышать. - Аня-я-я, салат будешь? В третий раз спрашиваю, - произносит Миша, - выдергивая меня из собственных мыслей. - А? Да, а где дети? Положи, я сейчас посмотрю, чем они заняты и вернусь. Выхожу из комнаты и иду проверить младшее поколение. Удостоверившись, что все в порядке возвращаюсь к гостям. В это время в кармане вибрирует телефон. Сообщение. "Я любовница твоего мужа. Красивая, стройная, молодая. У меня шикарные волосы и фигура, это мне Миша дарит духи, цветы и бриллианты, а также возит на курорты, пока ты с детьми отдыхаешь на своих дачных грядках", - читаю и не могу поверить собственным глазам. - Кто пишет? - спрашивает с улыбкой супруг и подзывает к столу. - Да так, Машка попросила завтра подменить, - отвечаю соврав. Волна боли, которая прокатывается внутри, своей мощью, кажется, снесла бы города... Предатель. Подлый предатель, - импульсом бьет в висках. Ну ничего, устрою я тебе курорты, - натянув маску веселья на лицо, возвращаюсь к гостям… *** Веселья моего хватает ненадолго, после того как уходят гости, я закрываюсь в ванной, включаю погромче воду в душе и даю волю чувствам. Скулю от боли как животное. Слезы застилают глаза, дыхание спирает и, кажется, я просто не могу дышать. Еще немного и прямо тут, под горячими струями воды, потеряю сознание. Голова кружится, по телу пробегают волны озноба. Ощущение, что не принадлежу сама себе… Хотелось бы улыбнуться на полученное сообщение, показать Мише написанную ерунду и вместе посмеяться, но я нутром чувствую, просто ЗНАЮ, что все это правда. Возможно, любовница супруга преувеличила его заслуги, но это не имеет значения. Мне плевать на его траты, шубы и Мальдивы, чихать на материальные моменты, разрывает от того, что он меня предал. Променял. Перед глазами мелькает вся наша семейная жизнь и сердце сжимается от боли. Глотаю слезы и не могу остановиться. Трясет так, словно в тридцатиградусный мороз голую выставили на улицу. Предатель. Предатель. Предатель, - по кругу в голове одно лишь слово. Он просто взял и по самую рукоятку вогнал нож в мою спину. Раздавил меня. Размазал. То, как я безгранично доверяла Мише – обернулось против меня. Дура. Так ведь? Скажет любая. Ты что не видела знаков? Не замечала? Они будут правы. Я дура. ДУРА. Идиотка, которая растворилась в муже и верила ему как себе. Даже в самом страшном сне я не могла подумать, что Миша заведет интрижку на стороне. Хотя… Почему я решила, что это интрижка. Михаил не кобелина и просто так бегать справлять нужду не стал бы. Наверняка там чувства и все как полагается в любовных романах. Любовь, нежность, ласка. Отсюда такое холодное отношение ко мне. Безразличие. Чего ему не хватало. ЧЕГО? Интима? Не считая этих двух гребаных месяцев несколько лет назад, я никогда не отказывала мужу. НИКОГДА! Старалась выполнять все его желания и выглядеть достойно. Привела после родов в порядок фигуру, занялась внешностью, пошла работать, из клуши вернулась в форму достаточно быстро. Раком, боком, поперёком, в шикарном белье и при любом настроении, всегда старалась угодить. Всегда! Вот это и ошибка. Вот она! Нельзя растворяться в мужчинах. Отдаваться на сто процентов. Не оценят они этого и я прямое тому подтверждение. Когда это произошло? Не понимаю. Миша всегда рядом, кроме работы и командировок. Все праздники и значимые даты дома, со мной и детьми… Физически меня просто выкручивает от боли, она разливается внутри горячими очагами и прожигает мое тело. Не представляю, как жить дальше. Как дышать. Как верить людям. Ощущение, что умер самый близкий для меня человек. Мой муж. Мой Миша. Человек, которого я обожествляла и считала лучшим из мужчин. Очень хочется упасть на пол и биться лбом, биться в долбаный пол головой и кричать. Я даже не знаю кого винить… Его? Себя? Разлучницу? Обстоятельства? Знаю одно. Не прощу его. НЕ ПРОЩУ. Никогда не прощу Мише предательства. В голове полный раздрай, не могу собрать мысли в кучу. Понимаю, что в таком состоянии я не способна даже нормально общаться с Михаилом. Хочется вмазать ему пощечину, собрать вещи и вместе с детьми покинуть дом. Однако, так поступают лишь глупые истерички. Не доставлю ему удовольствия так легко от себя избавиться. Я должна разобраться что к чему, понять правда ли это все, и с трезвой головой действовать. Если сейчас швырну в лицо ему сообщение, начнет либо отнекиваться и божиться всем на свете, что это глупая ложь, а я дура, которая в нее верит, либо извиняться и клясться в том, что было единожды и никогда не повторится. Понимаю, что мне нужно сохранять трезвую голову, но пока не знаю откуда буду черпать силы, чтобы справиться с той лавиной боли, которая на меня обрушилась. Десять лет. ДЕСЯТЬ! Я хранила верность. Где-то наступала на свое горло ради интересов мужа, молчала и глотала обиды, задвигала свои желания ради Мишиных, вынашивала под сердцем наших детей, рожала их в муках, создавала дома уют и сдувала пылинки со своего героя. Никогда, черт подери, НИКОГДА, даже в мыслях я не изменяла ему. Подхожу к зеркалу. В отражении вижу заплаканное лицо и меня разбирает злость. Дура. Наивная дура! Наотмашь бью по зеркалу и разбиваю его. По руке течет кровь из порезов, но я ничего не чувствую. Ощущение, из меня достали сердце, душу, и высосали кровь. Смотрю на себя как со стороны и чувствую омерзение. Это все моя мягкотелость, неумение быть жесткой с близкими людьми, бесконечное доверие. Вечно я сужу людей по себе. А они другие…. И не всегда готовы отвечать на доброту добротой, на верность верностью… Честно говоря, впервые в жизни мне хочется харкнуть Мише в лицо. Та злость, что поднимается внутри, пробуждает во мне темную сторону. Если я узнаю на сто процентов, что у Миши есть любовница – сотру его в порошок. Это он ошибочно полагает, что я милая и добрая дура Анечка. Да, возможно, я стала с ним мягче, добрее, безвольнее. Но он, видимо, забыл, какой я могу быть жестокой с тем, кого не люблю. Забыл, как карякал свои писульки под моими балконами много лет назад и умолял обратить на себя внимание. Что же. Я отвечу. Отвечу так, что он усомнится в своем существовании в моей жизни и жизни детей. Я уничтожу все связанное с ним, забуду каждый день и минуту, которую провела с этим чудовищем, выжгу из памяти каждое его признание в любви. Я не буду жертвой. Не стану той, кто сидит на кухне и глушит с подругами в слезах и соплях, оплакивая мужа. Это Миша будет оплакивать меня и нашу жизнь. Вытираю слезы, бинтую наспех руку и выхожу из ванной. Состояние словно меня переехал поезд. - Классно посидели, да? – спрашивает Миша и смотрит на меня веселыми глазами. - Да, отлично, - произношу глухо. - Что случилось? Ты порезалась? Милая моя, позвала бы меня, помог бы перебинтовать, сильно поранилась? - заботливо произносит и берет мою руку в свою. Смотрю в его глаза и чувствую, как горлу подкатывает рвота. На физическом уровне меня выворачивает от его присутствия рядом. - Тебе плохо, Ань? – продолжает играть роль заботливого мужа. Лицемер. - Похоже, чем-то отравилась. Мутит, - отвечаю, направляясь снова в ванную, - Ложись, мне нужно привести себя в порядок. - А любовь сегодня будет? – игриво произносит супруг, намекая на интим.