Я потратила три часа, отвечая на все электронные письма, которые могла, пересылая остальные Алексу или стажерам, занимающимся конкретным проектом, и делая перекрестные ссылки на несколько файлов, которые понадобятся Алексу для его утренней встречи. - Полина, - говорю я сквозь стиснутые зубы, - когда же ты наконец запомнишь, что для того, чтобы я смогла сделать тебе прическу, ты должна сидеть спокойно, не двигаясь? Ты уже достаточно взрослая, чтобы знать, как сидеть смирно. Блин, я чувствую себя заезженной пластинкой. - Я не шевелюсь, - скулит она. - Я просто двигаю глазами, мам.. - Малыш, ты не просто двигаешь глазами. -Я откладываю щетку и беру лак для волос. - А теперь закрой глаза. Подождав немного, я сбрызгиваю ее макушку лаком для волос и зачесываю волосы назад. Таня принесла большие розовые банты, сказав, что многие девочки в школе носят их. Они слишком велики, но до смешного милы, а поскольку все носят одинаковую форму, красочные банты - хороший способ придать немного индивидуальности. - Теперь все? Полина драматично откидывает голову назад как раз в тот момент, когда я завязываю бант, в результате чего большая прядь ее волос выбивается из хвоста. - Ну, отлично. Я закрываю глаза и стискиваю зубы. Сегодня первый день в новой начальной школе. Очередное утро, которое меня убивает. - Пожалуйста, ради всего святого. Сиди и не двигайся. Я вытаскиваю ленту из ее волос и начинаю все сначала. Второй раз прическа получается замечательно, и тогда я перехожу к Вике. Вселенная бросила мне кость, и она сидела совершенно неподвижно, пока Полина демонстрировала свои новые навыки в натягивании колготок. - Хорошо, мои маленькие ученицы начальной школы, - говорю я со слезами на глазах. - Возьмите свои досочки и, пожалуйста, не пачкайте их, пока я не сделаю несколько снимков. Папа купил мне простые квадратные классные доски, и после того, как я потратила несколько часов на работу, я потратила еще час, пытаясь создать дизайн для досок в стиле «Первый день в школе». Их девочки будут держать на фотографиях. Затем я встаю напротив входной двери и включаю все лампы в этой крошечной квартирке. У нас есть окно за нашим обеденным столом и по одному в каждой спальне. Я не уверена, соответствует ли это стандартам пожарной безопасности, но можно сказать наверняка: окна почти не пропускают света. - Улыбнитесь! - говорю я девочкам и прохожу через череду вымученных улыбок и кривляний, прежде чем получаю достаточно хорошие фотографии. Я отправляю их папе сообщением и по электронной почте своим бабушке и дедушке, которые проверяют электронную почту всего несколько раз в месяц. Я делаю еще несколько фотографий, а потом осознаю, сколько времени. - Вот дерьмо. - Мамочка сказала - дерьмо! Мамочка сказала - дерьмо! - скандирует Полина, в то время как Вика истерически смеется. Я просто закатываю глаза и подлетаю к столу, хватаю свою сумочку и засовываю ноги в туфли. Помимо вчерашних бантов, Таня привезла более тонны обуви и одежды, которые она купила в Интернете - по ее словам, в основном, когда была пьяна. Но она не может надеть это в школу, так как у них строгая форма одежды для учителей. Как мама двух учениц престижного заведения, я должна была одеваться «красиво», но не прикладывать столько усилий к своей внешности, как сейчас. Сегодня на мне шелковое платье, которое, осмелюсь сказать, мне очень идет. Этим утром я надела единственный бюстгальтер пуш-ап, который у меня есть, и степень декольте, которое я демонстрирую, кричит о том, что «у нее есть сиськи, и она ничего не может с этим поделать». У меня всегда была хорошая грудь, и когда я кормила близняшек, ее размер увеличился вдвое. Я смогла кормить грудью лишь три месяца, чем до сих пор очень горжусь. И после того, как у меня закончилось молоко, увеличившийся размер моего бюста никуда не делся. У нас с Таней одинаковый размер обуви - мы это выяснили сразу, как познакомились, что привело к частому обмену обувью за годы нашей дружбы. Ее слабостью всегда были туфли на высоком каблуке. Честно говоря, я не знаю, как она выдерживала целый день в таких туфлях. Учить и воспитывать маленьких неуправляемых деток в начальной школе достаточно сложно само по себе, не говоря уже о семисантиметровых каблуках. Красные туфли на каблуках, которые я надела, идеально сочетаются с платьем, и я спала с заплетенными в косы волосами, чтобы сегодня утром они были волнистыми, создавая иллюзию того, что я действительно потратила время и усилия на их укладку. Я правда хочу делать прическу и макияж каждое утро перед работой, но, черт возьми, у меня нет на это ни сил, ни времени. Я обнимаю и целую девочек, затем выхожу, запирая за нами дверь квартиры. В коридоре, ведущем от нашей квартиры к выходу, всегда пахнет сигаретами и мочой. Я беру каждую девочку за руку и убыстряю шаг, не останавливаясь и не позволяя себе оглядываться, когда мы проходим мимо открытой двери. Вполне возможно, в этой квартире мог быть труп, или, что более вероятно, кто-то вырубился голым из-за того, что слишком много выпил прошлой ночью. Я не могу дождаться, когда увезу отсюда девочек, чтобы жить где-нибудь, где мне не захочется задерживать дыхание, выбегая из своего дома на улицу. Мы добираемся до машины и усаживаемся в рекордно короткие сроки. Девочки достаточно взрослые, чтобы сидеть в креслах-бустерах и без ремней безопасности, но я к этому не готова. Ремни безопасности кажутся намного надежнее, а обе мои девочки могут быть такими неуправляемыми, что я боюсь, чтобы они не вывалились из машины, пока я за рулем. - Вы рады, что идете в школу? - спрашиваю я, выезжая с крошечной парковки у дома. - Ты уже спрашивала нас об этом, мам, - говорит Вика бесстрастным голосом. Я смеюсь. - Что ж, я спрашиваю еще раз. Рады? - Да, - говорят они в унисон. - А тетя Таня будет вашей учительницей. - Мы знаем, мам, - напоминает мне Полина. - Ты нам уже говорила. - Мне позволено повторяться. - Я отрываю взгляд от дороги и оборачиваюсь ровно настолько, чтобы посмотреть на моих красавиц. - Я старая. Они смеются, и я улыбаюсь, несмотря на беспокойное утро и недосып. - Там у вас будет обед, - говорю я им - тоже в миллионный раз. - Тетя Таня сказала, что еда очень вкусная, и вы сможете выбрать все, что захотите! - А как я узнаю, куда идти? - спрашивает Вика, немного нервничая. - Кто-нибудь тебе покажет. Либо ваш учитель, либо ученик постарше. - Таня рассказала мне, что пятиклассники приходят в корпус начальной школы и «усыновляют» учеников на первую неделю. - Но что, если я заблужусь? - Не переживай, ты не заблудишься, - заверяю я ее. - Я найду тебя, Ви, - говорит Полина и тянется, чтобы взять сестру за руку. Мое сердце тает, и улыбка возвращается вместе со слезами, которые я пытаюсь сморгнуть. Я пообещала себе, что не буду плакать, и это не первый раз, когда мои девочки будут вдали от меня. Я действительно безудержно рыдала, когда впервые отвезла их в детский сад на весь день. Это была такая боль, к которой никто не мог меня подготовить. И от того, что я так сильно скучала по своим девочкам, и от того, что поняла, что из женщины с карьерой в приоритете я превратилась в маму. Маму, которая отдала бы все, чтобы остаться дома и заботиться о своих детях. Маму, которая будет скучать по первым словам и первым шагам своих девочек. Я еще раз украдкой бросаю взгляд на девочек в зеркало заднего вида. Жизнь сложилась не так, как я планировала... Совсем не так. Не идеально. Черт, иногда моя жизнь очень сложна, действительно чертовски сложна. Но вещи не обязательно должны быть идеальными и легкими, чтобы быть прекрасными. - Дарья! - Регина машет мне. Сегодня ее макияж и образ в целом на высоте, и я сильно подозреваю, что у нее дома есть личный стилист, потому что эти косички из ее светлых волос уж очень замысловаты! - Привет, - говорю я в ответ и вытираю слезу с глаза, надеясь, что не размазала тушь. Рядом с Региной стоит невысокая женщина с короткой стрижкой боб. Я помню, что видела ее на собрании, но не могу вспомнить ни ее имени, ни ребенка, с которым она пришла сюда. Я просто высадила девочек и ушла из школы. На сердце у меня тяжело и в то же время радостно. Мои дети растут, и время действительно летит очень быстро. - Посмотри на себя, - говорит Регина, когда я подхожу к ней. Она оглядывает меня с ног до головы и шевелит бровями. - Черт возьми, дорогая. Я смеюсь. - Ты смотрелась в зеркало? Выглядишь великолепно. Брюнетка с короткой стрижкой смеется. - Правда? Я все время говорю ей, что она могла бы вернуться к своей карьере модели без каких-либо проблем. - Ты раньше работала моделью - Мои брови взлетают вверх. - Не то чтобы я удивлена. Ты великолепна. Регина машет рукой в воздухе, отмахиваясь от комплиментов. - Оставалось либо это, либо найти настоящую работу, а я никогда не стремилась к ней. Кроме того, у меня появились растяжки после вынашивания близнецов. - У меня растяжки от вынашивания одного ребенка, - смеется брюнетка. - Хотя, если честно, они были у меня еще до того, как я забеременела. У нее легкий акцент, и в ней есть определенная энергия, которая немного притягивает, как будто она пригласит вас на сладкий чай с печеньем, и это будет самый лучший, черт возьми, сладкий чай с печеньем, которые вы когда-либо пробовали. - Дарья, это Катя. Катя, Дарья, - представляет Регина. Она наклоняется ближе ко мне и, касаясь губами моего уха, тихо говорит: - Она хорошая. - Так приятно с тобой познакомиться, - говорит мне Катя и берет мою руку в свою. - Регина сказала, что ты мать этих очаровательных близняшек. - Так и есть. И мне жаль, но я не могу вспомнить тебя по собранию. - О, милая, все в порядке. Я вообще не могу сопоставлять лица с именами и просто запоминать имена в целом. Лиза - моя девочка. Примерно такого роста, - она прижимает руку к бедру, - и у нее черные вьющиеся волосы, совсем как у ее папочки. - Она тоже учится в классе Татьяны Рагозиной? - Так и есть! И мы просто в восторге. Все хотят к Рагозиной. Я улыбаюсь, делая мысленную пометку рассказать Тане об этом. Ей будет приятно слышать, как все хотят, чтобы она стала учительницей их детей. - Мы собираемся позавтракать и поплакаться в наши коктейли, - начинает Регина. - Ты должна присоединиться к нам, и я не приму отказа. - Я бы с удовольствием, - говорю я ей и чувствую себя немного подавленной из-за того, что впервые завожу подруг-мамочек, но не могу потусоваться с ними. - Но мне нужно идти на работу. Группа из трех других мам - тех самых, которые выглядят, как будто только что сошли с обложки самого модного глянцевого журнала, - стоит неподалеку. Та, что одета в светло-голубой брючный костюм, поворачивается и оглядывает меня с ног до головы. - Ты работаешь? - спрашивает она. Ее светлые волосы уложены вокруг головы таким образом, что кажется: чем выше прическа, тем ближе она к Богу в буквальном смысле. - Да, работаю, - говорю я ей, и она поднимает брови, переводя взгляд на мою руку. К сожалению, это то, к чему я уже давно привыкла. Люди ищут обручальное кольцо, как только узнают, что у меня есть дети. - А ты разве нет? - Мой муж зарабатывает более чем достаточно для нас обоих. - Она натянуто улыбается мне и поворачивается обратно к своей компании. - Ну, я бы предположила, что она работала на телевидении, - начинает Катя тихим шепотом. - Одета она, как та тётка, которая вела новости 20 лет назад. Мы с Региной начинаем смеяться, и жар смущения, который я обычно испытываю, когда меня открыто обсуждают, даже не успевает охватить меня.