Я откидываюсь на спинку стула, радуясь, что могу помочь своей сестре. Мой взгляд устремляется на Дарью. Она тоже будет на родительском вечере. Это будет интересно. - Я побуду в школе, пока он не приедет туда. Пожалуйста, скажи мне, что детям все еще разрешено играть на детской площадке. - Так и есть, но группа мам пытается запретить горки, потому что они считают их слишком опасными. А другая мама беспокоится, что кого-нибудь задушат на качелях. - Неудивительно, что их дети вырастают такими избалованными неженками. - Это верно. Мне нужно готовиться к операции. Еще раз спасибо тебе, Алекс. Я приглашу тебя поужинать или еще куда-нибудь, чтобы отблагодарить. Но ресторан выбираю я. Я не собираюсь в стрип-клуб. - Вполне справедливо. Хотя «Эгоист» - это не стрип-клуб. Просто так получилось, что все официантки грудастые и носят обтягивающие белые рубашки и короткие юбки». - Ты отвратителен, - невозмутимо произносит она, и я смеюсь. - Не ревнуй. - Знаешь, чему я завидую? Одна из здешних ночных медсестер танцует в свободное время и зарабатывает так много денег. Зачем я тратила годы своей жизни на изучение медицины, когда могла бы выступать на сцене и трясти задницей более чем за пятьсот баксов за вечер? - Ты поступила в медицинскую школу, потому что тебе всегда нравилось вскрывать людей и играть с их внутренностями, - напоминаю я ей. - Ах, да. И это допустимо делать только тогда, когда ты проводишь операцию. Это такой позор, что к серийному убийце относятся неодобрительно, - серьезно говорит она. У нас странное чувство юмора, которое может быстро принять нездоровый оборот. Я думаю, это помогло нам пережить наше дерьмовое детство. - Увидимся позже. Еще раз спасибо тебе, Алекс. - Не за что. Я рад, что могу помочь. Глава 16 Я разложил стопку папок на большом кухонном острове. Знаю, нелепо иметь такую большую и навороченную кухню, как эта, и почти никогда не пользоваться ею. Мой холодильник всегда полон, и раз в неделю домработницы просматривают и выбрасывают всю испортившуюся еду. Когда я переехал в эту очень большую квартиру шесть лет назад, меня утешала мысль, что, возможно, я не всегда буду жить здесь один. Ближе всего я подошел к тому, чтобы разделить с кем-то свой дом, тем летом, когда Милана жила у меня. Она была воплощением сексуальной девушки мечты, в которую я сильно влюбился. По крайней мере, мне так казалось. Оказывается, она несколько месяцев следила за мной через Интернет, выясняя мои любимые телешоу, где я люблю поесть и даже какой мне нравится кофе. То, что я считал судьбой, оказалось профессиональным преследованием. Она надеялась, что сможет нажиться на деньгах, которые я с таким трудом заработал. В тот момент, когда я упомянул, что брачный контракт будет обязательным перед тем, как я женюсь, она собрала свои вещи и съехала отсюда. Так что теперь я стал опытнее в таких вопросах. Я прохожу через свою большую кухню в гостиную. Включив телевизор, снимаю пиджак и ослабляю галстук. Сегодня я ушел с работы немного раньше обычного, так что у меня было несколько минут, чтобы побыть дома перед тем, как идти в школу. Я ложусь на диван и целых пять минут смотрю телевизор, прежде чем встать и приготовить протеиновый коктейль, который пью, пока переодеваюсь из рабочего костюма в джинсы и футболку. Затем выхожу, забираю Гришу из его дома, и мы направляемся в школу. Сегодня здесь гораздо оживленнее, чем в день ознакомительного собрания. Мы паркуемся довольно далеко от здания школы, и я веду Гришу до входа. Я должен зарегистрироваться, а Гриша сразу же подбегает к женщине в синем платье в горошек и обнимает ее. - Дядя Алекс, это моя учительница Татьяна Геннадьевна! Татьяна похлопывает Гришу по спине и несколько секунд очень внимательно смотрит на меня, прежде чем улыбнуться и протянуть руку. - Приятно с вами познакомиться. Снова. Вы ведь тоже были здесь на вечере открытых дверей, не так ли? - Да. Вероника не смогла прийти. - Она написала мне сообщение. Я думаю, это здорово, что у Гриши есть член семьи, который так охотно приходит на помощь. Мы не слишком часто видим подобное, - говорит она мне. - Он - моя семья. - Я кладу руку Грише на голову и ерошу его волосы. Он смеется и протестует одновременно. - Он один из нарушителей спокойствия, не так ли? - Эй! - Гриша смеется. - Я хороший! - Ты? - Я недоверчиво поднимаю брови. - Ни за что в это не поверю. Ты, наверное, самый главный нарушитель спокойствия в классе, верно, Татьяна Геннадьевна? Она смеется. - Гриша - очень хороший и прилежный ученик. Он милый и всегда слушается. Гриша упирает обе руки в бедра: - Видишь? Мы с Татьяной смеемся. - Если есть какая-то важная информация, я передам ее своей сестре. - Я смотрю на свои часы. - Хотя шанс, что отец Гриши успеет приехать до конца сегодняшнего вечера, все еще есть. - Вы можете передать, что ей не о чем беспокоиться, - тихо говорит Татьяна, наклоняясь ко мне. - Сейчас еще рано судить, но я не вижу признаков каких-либо проблем с поведением на данный момент. - Хорошо. Хотя на самом деле я ничего подобного не ожидал. - Я же говорил тебе, все в порядке. - Гриша берет меня за руку. - Я хочу показать тебе свой класс! Татьяна смотрит мне за спину, и по какой-то причине я точно знаю, на кого она смотрит. Дарья. Я оборачиваюсь и вижу, как она входит в двери. Ветер откидывает ее волосы с лица. Они выбились из тугой косы, которую она заплела сегодня на работе, и свободными волнами спадают ей на плечо. Каждый раз, когда вижу, поражаюсь ее красоте. Ее глаза встречаются с моими, и она останавливается, увидев меня. Моргая, она быстро приходит в себя и смотрит мимо меня на Татьяну - учительницу. Они обмениваются взглядами, которых я не понимаю, и Гриша снова тянет меня за руку. Я перевожу свое внимание на него и позволяю ему затащить меня в свой класс. Он показывает мне свой стол, свой стул, где находится уборная, где сидит его друг Макс... Входят несколько мам в брючных костюмах, и я подслушиваю, как они говорят о том, что комната слишком яркая и что им следует написать анонимные предложения, чтобы классная комната была оформлена в теплых бежевых тонах. Должно быть, это те самые мамы, которые хотят избавиться от горок и качелей на детской площадке. Я прислоняюсь к стойке в глубине комнаты, достаю телефон и просматриваю результаты футбольных матчей, чтобы скоротать время. - Привет, незнакомец. Мне не нужно поднимать голову, чтобы узнать, чей это голос. Дарья. - Привет. - Снова заменяешь свою сестру? - Так и есть. Откуда ты знаешь, что моя сестра - мама Гриши? Румянец приливает к ее щекам. - Гриша кое-что рассказал моим девочкам. - Она поворачивается и делает знак своим близняшкам. - Это они. - Они выглядят точь-в-точь как ты. - Ты правда так думаешь? - Она морщит носик, и это чертовски мило. - Люди так говорят, но я не всегда это вижу. Может быть, потому, что я хочу, чтобы они были похожи на меня. - Они похожи на твои точные копии. Дарья сияет: - Хорошо. - Она несколько секунд наблюдает, как ее дети играют с кукольным домиком, прежде чем снова посмотреть на меня. - Ну, я собираюсь пойти пообщаться. Это то, что мы должны делать на подобных мероприятиях, верно? - Ты спрашиваешь не у того человека, - смеюсь я. - Я все еще надеюсь, что отец Гриши приедет вовремя. Его родители... Они реально вовлечены в его воспитание. Они очень расстроились из-за того, что не смогли быть здесь. - О, я в них нисколько не сомневаюсь. Я мать-одиночка, поверь мне, я знаю, что такое неподходящее время для школьных собраний. Мои девочки любят Гришу. Они думают, что он симпатичный, но не говори им, что это я тебе рассказала. Твоя сестра и ее муж - прекрасные родители и хорошо его воспитали. - Она будет счастлива узнать это. Дарья еще раз улыбается и отходит, разговаривая с симпатичной рыжеволосой девушкой. Встревоженные мамы расхаживают по классу, указывая на вещи, которые следует изменить. У одной из них даже есть блокнот, куда записываются все идеи и пожелания. Я удивлен, что у них есть дети, потому что мысль о сексе с ними чертовски отталкивает. Я не могу представить себе жизнь с кем-то настолько одержимым. Я снова опускаю взгляд на свой телефон, когда они подходят ближе, не желая случайно встретиться взглядом и рисковать разговором. - Вот эта, - шепчет одна из мам. - Ходят слухи, что они живут в Перово, а этот сомнительный криминальный район. - Перово? - вторит другая. - Безопасно ли держать их здесь? Эти дети могут быть жестокими. А как же их отец? Где он? - Тюрьма? - предполагает другая. - Или, может быть, исчез после рождения детей? Все это выглядит очень неблагополучно.