- Что такое день спа? - спрашиваю я, надеясь, что она не имеет в виду поход в настоящий спа-салон. Даже если бы я могла себе это позволить, думаю, я бы не стала брать туда шестилетних детей. Это было бы полной противоположностью расслаблению. - Мы делаем маски для лица и красим ногти. Я видела это в видео. - Звучит забавно! Я закажу где-нибудь несколько масок для лица. У меня есть лак для ногтей и бомбочка для ванны, которую тетя Таня подарила мне на день рождения. Полина оживляется, улыбается и кивает. - Но у нас не получится провести спа-день, если я не пойду на работу. Так что давай, вставай и ешь, а я пока выберу одежду на сегодня. - Можно, как у Ви? - Я подумаю, что можно сделать, - говорю я ей с улыбкой. У девочек есть похожая одежда, но, поскольку девяносто девять процентов того, что у них есть, было подержанным, я не могла одевать их в одинаковые комплекты. Десять минут спустя я все еще спешно собираюсь. Полина начала день медленно, а Вика не может усидеть на месте, пока я пытаюсь расчесать ей волосы. - Я не буду делать тебе прическу, - говорю я ей и отпускаю пригоршню густых локонов, которые держала в руках. - Ты уже достаточно взрослая, чтобы сидеть смирно, пока я собираю твои волосы в хвост. Вика, плача, спрыгивает с дивана на пол. - Я хочу, чтобы мои волосы были наверху. Пожалуйста, мамочка! Я закрываю глаза, зная, что не должна сдаваться. Она ноет, но на улице жарко и влажно, а в детском саду они выходят на улицу. Ей действительно следует собрать волосы, но она должна посидеть спокойно тридцать секунд и не вертеть головой. - Нет. Мы пытались три раза, но ты не слушаешься. Я откладываю расческу и встаю, хватая свою косметичку. Я не пользуюсь большим количеством косметики, в основном потому, что у меня нет времени, а хороший макияж требует времени, да и стоит он дорого. Но я хочу приложить усилия, по крайней мере, в течение первого месяца на моей новой работе. И как бы мне ни было неприятно это признавать - все на четырнадцатом этаже выглядят такими собранными! Как будто они действительно отвечают за свою жизнь и не мечутся, имея в запасе две минуты, в то время как шестилетний ребенок катается по полу и плачет. Я рискую потерять минуту драгоценного времени, чтобы сходить в туалет. Когда выхожу из ванной, Полина тоже лежит на полу, обнимая свою сестру. Я единственный ребенок в семье, поэтому не совсем понимаю связь между братьями и сестрами. Полина покладистая, а Вика гораздо более сорвиголова, но они так похожи во многих других вещах, причем не только внешне. - Готовы? - спрашиваю я, и они обе поднимают глаза. - Мамочка, ты можешь сделать прическу моей сестренке? - спрашивает Полина. - Я велела ей сидеть тихо. - Она делает ударение на последних словах, и это чертовски мило. - Да, но нам нужно поторопиться. Надень свои туфли, пока я уложу ей волосы, пожалуйста. Полина кивает, и Вика садится. Я быстро собираю ее волосы в хвостик, приглаживая их. Прикрепляю большие белые банты к волосам обеих девочек, хватаю наши вещи и выбегаю за дверь. Мы добираемся до детского сада точно вовремя, и я поворачиваюсь на своем сиденье, чтобы отстегнуть ремни автокресел девочек. Вика вскакивает со своего места и выглядывает в окно, думая, как здорово, что у нее есть место для ног, чтобы стоять в этой машине. Полина не двигается, лишь откидывает голову на спинку сиденья. - Что случилось, детка? - спрашиваю я. - Я не хочу идти в детский сад. - Я знаю, но ты должна. - Почему я не могу остаться с тобой? О, мое сердце. - Потому что мне нужно идти на работу. - Останься дома, - умоляет она, и глаза ее наполняются слезами. - Я буду скучать по тебе. - Я заеду за тобой, как только смогу, и тогда у нас будут выходные, которые мы проведем вместе. Тебе будет весело, как только ты окажешься внутри детского сада. Ты же любишь своих друзей! - Я хочу остаться дома. - Мы уже в машине. Я не собираюсь домой. - Тогда пойдем с тобой на работу, - пытается она меня уговорить. - Да! - Вика соглашается. - Можно нам пойти с тобой на работу, мамочка? - Нет, любимые мои, мне жаль, но вы не можете. На моей работе не пускают детей в здание, - вру я, надеясь, что это поможет. Хотя я не могу себе представить, чтобы Александр когда-нибудь допустил детей в офис. Он такой холодный и надутый... И невероятно красивый. Что, кстати, несправедливо. Он такой негодяй. Почему у кого-то доброго и заботливого, кто работает волонтером и прижимает к себе спасенных щенков, не может быть его внешности? Я подъезжаю к дверям, и Эльвира, одна из работниц детского сада, встречает нас с удивленным лицом: - О, Дарья. Я не знала, что это вы. Новая машина? - спрашивает она и помогает Вике спрыгнуть вниз. - Ах, хотелось бы. Она принадлежит моему начальнику, - говорю я, чувствуя, что проще оставить все, как есть. Говорить, что у меня есть служебная машина, - немного чересчур, а объяснять, что мне дали надежную машину для поездок, чтобы я могла быть в полном распоряжении Александра, - слишком унизительно. Эльвира протягивает руку Полине, которая обхватывает себя руками и качает головой. - Что случилось, Полиночка? - спрашивает Эльвира. Она так хорошо ладит с детьми, и они ее тоже любят. Это одна из немногих вещей, которые заставляют меня чувствовать себя лучше, когда я привожу их сюда каждое утро. - Я скучаю по маме. Эльвира еще ближе наклоняется к машине. - У меня есть идея, но ты не рассказывай маме, хорошо? - говорит она шепотом. - Я только что открыла совершенно новую коробку цветных карандашей. Как насчет того, чтобы нарисовать супер-особенную картинку для мамочки? Полина шмыгает носом: - Хорошо. - Спасибо, - говорю я Эльвире, смаргивая собственные слезы. Я еще раз обнимаю и целую каждую девочку перед отъездом. Я так расстроена, что не понимаю, что опаздываю, пока не заезжаю в гараж на работе. Моя старая машина все еще стоит на том же зарезервированном для меня месте, а я подъезжаю к гораздо более близкому, зарезервированному для помощника Александра. Я буквально бегу к лифту и так быстро, как только могу, пересекаю вестибюль и вхожу в другой лифт. Сейчас восемь пятьдесят четыре, подъем на четырнадцатый этаж занимает около минуты, ну, если мы не будем останавливаться на каждом этаже. Именно это и происходит. Ладно, не на каждом этаже, но мы останавливаемся на этаже номер пять. И семь. И десять. И двенадцать. Я выхожу из лифта, когда мы добираемся до моего этажа, и врываюсь в офис, не переводя дыхания, пока двери за мной не закрываются. Сейчас восемь пятьдесят семь. Я не опоздала. - Привет, - говорит Матвей, когда я прохожу мимо. - Привет, как дела? - Хорошо. Сегодня пятница. У тебя большие планы на выходные? Я качаю головой. - Я провожу время со своими детьми. Так что ничего сумасшедшего, насыщенного событиями, но я с нетерпением жду этого. - У тебя есть дети? - Он поднимает брови. - Ты так молода. Без обид или чего-то в этом роде, я просто предположил, что мы примерно одного возраста. - Вероятно, так оно и есть. Мне двадцать пять, и у меня шестилетние девочки-близняшки. - Близнецы? Ты выглядишь потрясающе для того, кто родил двоих детей. - Это было шесть лет назад, - смеюсь я, не добавляя, что стресс от того, что я мать-одиночка и не могу сама покупать достаточное количество продуктов, помог мне сбросить вес. Женщины выращивают внутри себя человеческих существ. Кого, черт возьми, волнует, если мы наберем несколько килограммов, у нас появятся растяжки или обвиснет кожа на животах? Позвольте мне сказать это еще раз: женщины выращивают внутри себя людей. Это не что иное, как чудо, и внешность меркнет в сравнении с ним. Мне снова и снова говорили, как мне повезло, что у меня не появились растяжки, а я горжусь своим шрамом от кесарева сечения. Из меня вышел не один, а два крошечных человечка. Это чертовски круто. - Ну, тем не менее ты выглядишь потрясающе. - Спасибо, - говорю я с улыбкой. Этот комплимент был как раз тем, в чем я нуждалась, чтобы уменьшить боль в моем сердце из-за того, что я отправила девочек в детский сад. Я направляюсь к своему рабочему месту, бросаю сумочку и заглядываю в кабинет Александра Андреевича. Он разговаривает по телефону, и, черт возьми, Александр сегодня прекрасно выглядит в темно-сером приталенном костюме. Действительно, странно, что большая часть его тела прикрыта, и тем не менее я нахожу, что он излучает сексуальную привлекательность. Он поднимает голову и ловит мой взгляд. Я слегка машу рукой и улыбаюсь, а затем направляюсь в комнату отдыха, чтобы взять кружку черного кофе на случай, если Александр снова захочет его. Этим утром в комнате отдыха настолько много еды, что я останавливаюсь и моргаю, чтобы убедиться, что мне это не почудилось. Тут имеется даже повар в белом халате, и я почти уверена, что эти бокалы полны настоящего шампанского. Почему я не начала работать здесь раньше? - Доброе утро, - говорит парень двадцати с чем-то лет, входя в комнату. - Я - Петр, ассистент Дениса. Ты - Дарья, верно? - Да, - отвечаю я, не отрывая взгляда от кофе. Я не хочу пролить ни капли. - Приятно познакомиться. Ты давно здесь? - Не слишком. Всего семь месяцев.- Он берет стакан с апельсиновым соком. Все парни подкалывают меня и говорят, что это девчачий напиток, но я люблю хорошую Мимозу. Хочешь одну? Слава богу, он это сказал, иначе я бы выпила залпом, прежде чем почувствовать алкоголь. - Может быть, позже. Я не часто пью и еще не завтракала. - Возьми одну, пока они не закончились.