— «Марибет» мне нравится, — беспечно объявил бог. — Но ты останешься собой. Ты же автор. А Элси — героиня, вторичная сущность. Она может давать знать о себе. Появятся новые слова в лексиконе или новые вкусовые пристрастия… Но ты — это ты, и «приветы» от Элси, если не станут частью твоей натуры, со временем пропадут. — Со временем? — насторожилась я, хоть и понимала, что сделанного не отменить. — На сколько ты меня сюда забросил? — До окончания истории. Так что в твоих интересах разобраться с ней поскорее. А пока готовься к еще одному божьему чуду. Я ожидала, что он снова чем-нибудь меня стукнет, но Мэйтин так и стоял, сунув руки в карманы джинсов. И ничего необычного я не чувствовала. Почти… — Мое пальто! И вот эти сапожки — мои. А полосатый шарф, питоном свисающий с вешалки, — подарок Мэгги от бабушки. Подруга никогда его не надевает, но и выбросить не разрешает. Так это и есть слияние? Как-то просто все с этим deus ex machina. — Я делаю все, что в моей власти, чтобы облегчить тебе задачу, — сказал deus. — Но моя власть не безгранична. ГЛАВА 2 Мне начинало нравиться это приключение. Разве не здорово получить во временное пользование биографию без темных пятен, чудесное тело, друзей и любимого мужчину? И я не шутила, говоря, что планирую извлечь из отношений с ректором максимум приятностей. В моих жизненных планах уже три года значился пункт «Завести любовника», но, едва представлялась такая возможность, я шла на попятную: то ли все еще ждала чего-то большого и светлого, то ли, наоборот, боялась, что мимолетная интрижка разовьется в нечто серьезное. Здесь же, в придуманном мире, все было игрой. Отчего не сыграть? В таком приподнятом настроении я шла к нему, к мужчине ее мечты. Идти было не близко. Описывая академию, кое-кто не удовлетворился парой-тройкой стоящих по соседству корпусов или переоборудованным под учебное учреждение замком. Нет, этот кое-кто придумал целый академический городок, занимавший обширную площадь в долине у подножия скалистых гор. Тут были парки, стадионы, оранжереи, музеи, театр, больница, пожарная часть и даже кладбище. Учебные корпуса и студенческие общежития разбросало по всей территории, а преподаватели и служащие академии жили в небольших поселках, жавшихся к окраинам городка. Сейчас все вокруг покрывал пушистый снег, блестевший в ярких солнечных лучах, и уверенность, что я попала в сказку, крепла с каждым шагом. Дорога до главного корпуса заняла полчаса. Отчасти это обуславливалось непривычной обувью и моим неумением ходить в длинных платьях, еще и с пышной нижней юбкой, но к концу пути я худо-бедно освоилась с обновками. Оставила пальто в гардеробе. Полюбовалась собой-Элизабет в высоком зеркале, отметив, как удачно Мэйтин выбрал платье. Не эльфийское, но грудь и талию облегало и подчеркивало, а насыщенный синий цвет прекрасно гармонировал с глазами Элси. Или моими? После объединения сознаний отражение уже не казалось чужим, лишь непривычным, как бывает, когда кардинально меняешь прическу. Но эта прическа, как и все к ней предлагающееся, мне нравилась. Оглядев себя с головы до ног, я направилась в приемную. — А, мисс Аштон, — секретарь, молодой, но до ужаса неприятный брюнет, весь какой-то скользкий, прилизанный, поднял голову, отвлекшись от кипы документов. — Милорд Райхон ждет вас… — он демонстративно посмотрел на настенные часы, — уже давно. Сердце екнуло, коленки мелко задрожали. К чему бы это? В кабинет ректора я не вплыла лебедушкой, а вползла недужной черепахой. И застыла в дверях, увидев его. Или, как принято писать в женских романах, — Его. Потому что это был именно Он, с большой буквы и никак иначе. Он стоял у окна, как король, оглядывающий с дворцовой башни свои владения. Высокий, статный. Серая ткань сюртука натянулась на широких плечах. Блестящие черные волосы собраны на затылке в длинный, почти до пояса хвост. Когда я вошла, Он обернулся, и я увидела смуглое лицо, высокий лоб, резко очерченные скулы, прямой нос и плотно сжатые губы. Заглянула на миг в завораживающую ночь его глаз — и отвела взгляд. — Здравствуйте, мисс Аштон. — Голос у него был красивый, сильный и властный. — Присаживайтесь. Я послушно заняла кресло, на которое мне указали, и опустила голову. — Не переигрывай, — посоветовал появившийся из ниоткуда Мэйтин. В джинсах и футболке он странно смотрелся рядом с безупречно элегантным Оливером, но ректор и не заметил присутствия божества. — Вы знаете, почему я вас вызвал? — спросил он меня строго. Я отрицательно замотала головой. — Неужели? И вам неизвестно, отчего смотритель музея-бестиария разбудил меня телефонным звонком в третьем часу ночи? И кому я обязан счастьем через полчаса после этого лицезреть под своими окнами ожившее чучело василиска, трех горгулий, давно мумифицированных, но почему-то не утративших способности к передвижению, и не уступающий им в подвижности скелет плотоядной коровы? Корову помню. Нравился мне в детстве этот мультфильм про страну невыученных уроков, вот шутки ради и упомянула в книге. — Хороша шутка, — мрачно выговорил Мэйтин. — От клыков плотоядных коров погибает до ста человек в год. — Как?! — воскликнула я ошарашенно. — Вы не знаете? — переспросил милорд Райхон. — А я уже знаю об организованном вами вчера девичнике. О выпивке. О том, что вы покидали общежитие после полуночи, что категорически запрещено. И магический след на оживленных экспонатах я распознал, не сомневайтесь. Не писала я такого. Про пьянку было. И о том, что ректора ждет сюрприз, но какой — я тогда еще не придумала. А Элси, видимо, неплохо повеселилась, потому что в ее памяти и следа о минувшей ночи не осталось. — Так оно и работает, — пожал плечами Мэйтин. — Ты создала предпосылки к определенному развитию сюжета, и… — Вы и прежде не отличались примерным поведением, — сказал ректор, — но эта выходка превзошла все предыдущие. Хотя, следует отдать вам должное, оживляющее заклинание вы сплели идеально. Мне понадобилось полчаса, чтобы деактивировать его, и все это время я вынужден был слушать рев существ, которых вы прислали к моему дому. — Это был не рев, — вздохнула я, решив, что наступил удобный момент. — Они пели вам серенаду. — Подобные шутки только усугубляют ваше положение, мисс Аштон, — нахмурился глава академии. — Мое положение сложно усугубить, — проронила я с грустью. — Что может быть хуже, чем любить вас? Ректор застыл с приоткрытым ртом. Есть контакт! — Да, я люблю вас, — продолжала я. — И уже отчаялась привлечь ваше внимание. Подняла на него глаза. Нижнюю губу закусила. От страсти, ага. — И давно вас посещают подобные фантазии? — осведомился мужчина нарочито холодно. — Вы не верите в мои чувства? Или боитесь их? — Чувств? — уточнил он бесстрастно. — Ничуть. Меня пугает перспектива снова обзавестись хвостом. Отравиться едким газом, который вы выдаете за ароматизатор помещений. Мертвых горгулий у себя под окнами я с недавних пор тоже опасаюсь. А чувств — нет. — Вы смеетесь надо мной! — обиделась я. — А вы — надо мной? — Я призналась вам в сокровенном! — Лучше признайтесь, что вы вчера пили, мисс Аштон. Крепкий орешек. Но Мэйтин говорил: если в тексте были предпосылки для возникновения какого-либо явления, оно должно возникнуть, а я написала достаточно, чтобы ректор воспылал к Элси страстью. К тому же я автор и знаю то, чего не знала Элизабет. — Вы боитесь признаться, что тоже неравнодушны ко мне, — сказала я прямо. Оливер сел там же, где и стоял. Правда, стоял он рядом с креслом, так что сел в него же. Откинулся на спинку и забросил ногу на ногу. — Что-то новое, — произнес с расстановкой. — И что заставило вас так думать? — Я вижу это в ваших глазах, — прошептала я с придыханием. — Чувствую в биении сердца. — Я далек от поэзии, мисс Аштон. Лучше поговорим об испорченных вами чучелах. — Вы так боитесь признаться, что тоже любите меня? — С чего вы взяли? Отпираться бесполезно, Олли. Да, я буду звать тебя Олли… — Ваши поступки говорят об этом, милорд. — Взгляды и биение сердца? — Не только. Разве вы не ищете повода встретиться со мной? — Не ищу. Вы регулярно мне этот повод даете, как сегодня, к примеру. Я вздохнула. С виду такой сильный, отважный мужчина, а как дошло до объяснений, засмущался, как институтка. Словно услышав мои упреки, он решительно встал и приблизился ко мне. — Элизабет… Осознав торжественность момента, я поднялась навстречу. — …мне порой недостает слов… Отличное начало. — …и такта. Потому я предпочел бы не продолжать этот разговор. Но раз вы настаиваете… Я не люблю вас. И если вы вдруг не шутили, хоть у меня и нет оснований так думать, зная вас, — выбросьте эти фантазии из головы.