Пусть Лидур и не продумывал все свои действия должным образом, тем не менее он был на сто процентов уверен в виновности Ветурлиди. Проницательность его еще никогда не подводила, и он расценивал поведение заключенного, его апатию и замкнутость как лишнее подтверждение обоснованности своих подозрений. Да и никаких других версий не было. По крайней мере, на тот момент. Ремень был испытанием. Вопросом жизни и смерти. Если бы Ветурлиди это испытание не прошел, то собственными действиями подтвердил бы свою вину. И это стало бы самым простым решением проблемы, с какой стороны ни посмотри: вроде как убийца сознался, пусть и не напрямую, и расследование завершилось безоговорочным успехом. А самое главное, у полицейского из Исафьордура больше не было бы причин путать все карты и подвергать угрозе карьеру Лидура только потому, что ему, видите ли, невмоготу терпеть угрызения совести. Он бы воочию убедился, что подозрения против Ветурлиди обоснованны и ему не имеет смысла вносить в дело дополнительную сумятицу. Лидур не удивился, когда на следующее утро ему сообщили, что Ветурлиди повесился в своей камере. Это лишь доказывало, что он был прав. Никакой ответственности за смерть Ветурлиди Лидур не чувствовал – ни тогда, ни сейчас, – однако он сделал все, чтобы никто никогда не узнал о том, что он сам, если так можно сказать, приложил к этому руку. Разумеется, имело место расследование, каким образом у заключенного оказался ремень, но закончилось оно так же быстро, как и началось, и никаких результатов не дало. И надо же было этому идиоту Андрьесу возникнуть из небытия и выложить все без утайки, как он и грозился сделать еще десять лет назад! Лидура отстранили от должности, и нет сомнений, что следующей мерой станет его увольнение. Это был, конечно, страшный удар. Но когда в его кабинете появилась Хюльда, у него мелькнула ужасная мысль, что правда о том, кто подсунул ремень Ветурлиди, все-таки всплыла и теперь его обвинят в склонении заключенного к самоубийству… Вот этот удар был бы гораздо серьезнее… Но, судя по всему, теперь об этих деталях вряд ли уже кто узнает. III Хюльда, Рейкьявик, 1997 год Хюльда стояла у могилы своей матери. Могила выглядела опрятной и ухоженной, но Хюльда понимала, что ей придется прилагать гораздо больше усилий, чтобы держать ее в надлежащем виде, когда наступит осень. Кроме нее, у мамы никого не было. Хотя их отношения всегда были натянутыми, Хюльда скучала по матери. Она осталась совершенно одна в этом мире, совершенно одна. Все ее близкие люди отошли в иной мир – Йоун и Димма, мама и даже ее отец в Америке. Хюльда была еще относительно молодой – по крайней мере, не старой, – полной сил и стремлений, и ей предстояло многого достичь, несмотря ни на что. Впереди еще пятнадцать лет в полиции – немалый срок, чтобы во весь голос заявить о себе, прежде чем она выйдет на пенсию. И хотя ей к тому времени исполнится уже шестьдесят пять, говорить о старости все равно будет рано. Возможно, тогда и надо будет начать отношения с каким-нибудь хорошим человеком и изменить свою жизнь – забыть как страшный сон эту опостылевшую квартиру на задворках и переехать куда-нибудь поближе к природе. Да, впереди Хюльду, безусловно, ждет немало хорошего. Главное – смотреть в будущее с оптимизмом и радостью. Но вместе с тем мысль о смерти леденила ей душу. Однажды ее опустят в холодную могилу. Конечно, когда придет этот день, она будет уже в другом мире, но все-таки осознание того, что ее засыплют землей, было мучительно. Хюльда почувствовала внезапное удушье, отвернулась от могилы и сделала глубокий вдох. * * * notes Примечания 1 Эйнар Бенедихтссон (1864–1940) – исландский поэт и журналист. – Здесь и далее примеч. перев. 2 Коупавогюр – город, на севере граничащий с Рейкьявиком. 3 Вестфирдир – полуостров и регион на северо-западе Исландии. 4 Исафьордур – город на полуострове Вестфирдир. 5 Аульфтанес – группа небольших полуостровов поблизости от Рейкьявика. 6 Кеблавик – город примерно в 30 км к западу от Рейкьявика. 7 Саванна – город в штате Джорджия. 8