– Мадам Геринген! Вошедший в приемную врач в белом халате смотрел на нее с вежливой улыбкой. Сара отложила журнал и поздоровалась с доктором, прежде чем войти за ним в кабинет. – Итак, я получил результаты анализов, проведенных на прошлой неделе с целью подготовки к вашей операции, – сказал врач. Сара обратила внимание на озабоченный и серьезный вид доктора. – Что-то не так? – забеспокоилась Сара. – Послушайте, я впервые в своей практике сталкиваюсь с таким случаем, как ваш. – То есть? – Так вот, я долго изучал вашу историю болезни, особенно ваше беспокойство по поводу бесплодия… – И что? – перебила Сара, не понимавшая, почему он заговорил с ней об этой проблеме. – С учетом вашего возраста и предыдущих неудачных попыток, для меня это чудо, мадам Герин-ген. Но результаты биологических исследований и рентгенографии однозначны: вы беременны. Вот, посмотрите: эмбрион на снимке. Сара не могла полностью осознать того, что ей сообщил доктор. Многие годы она надеялась, мечтала услышать эту фразу, пока наконец не поставила крест на своих мечтах. Но огромное счастье, которое должно было бы охватить ее, превратилось в дождь из пепла. Ее тело окаменело от ужаса. – Мадам Геринген, с вами все в порядке? Земля ушла у нее из-под ног. Пока ее терзала нахлынувшая страшная паника, перед глазами, одно за другим, представали доказательства. За те семь дней, на протяжении которых она находилась в искусственной коме, они могли сделать с ее телом что угодно. И если Адриан застрелил своих собственных охранников, то не ради того, чтобы спасти ее, а ради спасения ребенка, которого она носила. Его ребенка в ее теле. Этот ребенок, который рос в ней, был ребенком убийцы ее отца и ребенком человека, который истязал ее саму. И тем не менее она была уверена, что этот ребенок единственный, которого она сможет родить в своей жизни. Сара бросилась к раковине умывальника в кабинете, и ее вырвало. Врач подбежал к ней. Она оттолкнула его, отдышалась и вышла из кабинета. – Мадам, не уходите. Сара быстрым шагом прошла мимо стойки регистратуры, толкнув пациента, вошедшего в приемную. Оказавшись на улице, она бросилась к своей машине и заперлась в ней. Ей не хватало воздуха, голова кружилась, комок паники душил ее. Она завыла от боли и ярости. Выбор, который ей оставил Адриан, был худшей пыткой из всех, которые она перенесла. Только она решалась на аборт, как через несколько секунд мечтала взять в руки этого ребенка, ее последний шанс. Месть Адриана с того света достигла вершины изощренной жестокости. Было уже темно, когда она припарковала машину перед их домом. Она вошла тихонько, чтобы не встретиться с Симоном в том состоянии, в котором сейчас находилась. Прошла мимо кухни, заметила остатки ужина на столе и услышала голос Кристофера, который кого-то изображал. Она неслышно приоткрыла дверь в спальню Симона. Кристофер сидел на матрасе, лежащем на полу, Симон слева от него, а его одноклассница справа. Он читал им любимую книгу Симона – мифы Древней Греции. Всего по нескольким словам Сара поняла, что это история Прометея. Она слушала, как Симон и его подружка возмущаются всемогущим Зевсом, покаравшим Прометея за то, что тот принес людям огонь. Кристофер бросил взгляд на Сару, пообещал детям закончить миф завтра, за завтраком, поцеловал их и поправил одеяла. – А Сара поцелует нас на ночь? – спросил Симон. – Как и каждый вечер, даже если вы будете спать. Спокойной ночи, ребята, – закончил Кристофер. Когда Кристофер вошел в гостиную, Сара уже сидела на диване. – Ну, что сказал доктор? – Присядь. Мне надо сообщить тебе нечто важное. Встревожившись, Кристофер сел рядом с ней. – Адриан отомстил намного более жестоко, чем я полагала. Кристофер положил руку на руку Сары и почувствовал, что она дрожит. – Что происходит, дорогая моя? – Пока я была в коме, он сумел сделать меня беременной… от него. Кристофер страшно побледнел и молчал в шоке. – Этого не может быть… – Не знаю, как это ему удалось, но результат таков: я беременна. Кристофер сжал Сару в объятиях, а она всхлипывала, уткнувшись ему в плечо. – Ты… Что ты хочешь делать, дорогая? – наконец спросил Кристофер. – Не знаю. Клянусь тебе, я не знаю… То говорю себе, что не могу сохранить ребенка такого чудовища. А через секунду мечтаю держать этого ребенка на руках и быть рядом с тобой, и я убеждаю себя, что мы преодолеем все это и будем счастливы. Я не знаю! На глазах ее появились обжигающие слезы. – Что бы ты ни выбрала, я буду с тобой, – прошептал Кристофер. Сара никогда не сомневалась в любви Кристофера к ней, но в эту секунду вновь оценила ее силу. Она искала в глубине души ответ на стоявшую перед ней дилемму. Она боролась с этим невозможным выбором, переходя от ярости к мечте, от надежды к самой мрачной подавленности. Ей казалось, что она сойдет с ума. И так продолжалось, пока в памяти у нее не всплыли слова отца. Подобно тому как взмах крыла разгоняет черные тучи, одно воспоминание об этих словах успокоило ураган ее сомнений. И она стала мысленно проговаривать их: «…несмотря на твои сомнения, тревоги, страхи, ты всегда выбирала добро. Я хотел бы, чтобы ты, что бы ни случилось, никогда не забывала, что у тебя была эта сила. Если однажды ты потеряешь веру в себя и у тебя не останется сил, вспомни это слово: Тимшел, „ты можешь“». Тогда, с серьезным лицом, она закрыла глаза. И вложив руку в руку Кристофера, наконец свободная Сара сделала выбор. Благодарности Да, и на сей раз изложенные в книге исторические и научные факты совершенно реальны. И поскольку я знаю, что у многих из вас чтение ее вызовет любопытство, вот чем вы можете утолить жажду знаний (а недоверчивые – проверить). Несмотря на всю чудовищность, депортация на Назино и оставление там людей в 1933 году, насколько мне известно, стала предметом единственной работы: «Остров людоедов» Николя Верта (издательство «Перрен», 2006), очень подробной, написанной точным, строгим языком. Из нее вы узнаете исторический контекст и факты, которые позволят вам в полной мере оценить масштаб события. Те, кто захочет увидеть кадры, снятые на острове, могут посмотреть документальный фильм с игровыми вставками, снятый Седриком Кондомом и также названный «Остров людоедов» («Килаом Продюксьон», 2009). Серьезность события в нем осязаема, особенно яркими получились свидетельства должностных лиц той эпохи, представленных актерами. Наконец, наиболее опытные интернетчики обнаружат в Паутине (хорошенько поискав) подлинное письмо о ситуации на Назино, которое чиновник Василий Арсеньевич Величко отправил Сталину в то время, когда происходили эти события. Вопрос эпигенетической революции также должен был бы стать предметом множества работ, рассчитанных на широкую публику. Однако в тот момент, когда я пишу эти строки, таковых довольно мало. Основной объем информации находится в научных статьях, доступных в Интернете. Тем не менее существуют две книги: Ариан Джакобино. Можно ли освободить свои гены? Эпигенетика. Стокк, 2018; и Жоэль де Ронэ. Симфония живого. Как эпигенетика изменит вашу жизнь. Ле льен ки либер, 2018. В заключение мне хотелось бы поблагодарить всех тех, кто поспособствовал рождению этой книги. Во-первых, вас, дорогие мои читательницы и дорогие (но менее многочисленные) читатели, так тепло принявшие мои романы, что я долго еще буду с волнением вспоминать это. И вас, книготорговцы, от души и горячо рекомендующие мои книги. Отдельная благодарность вулкану по имени Каролин Валла и ее не менее пылкому коллеге Антуану Малле. Особая признательность вам, блогерши и (опять-таки менее многочисленные) блогеры, которые с вызывающей восхищение деловой хваткой (или бескорыстием?) способствуют развитию чтения во всех формах. Переходя же к форме этой книги, скажу, что она никогда не стала бы такой, как есть, без драгоценной помощи моих издателей XO, Бернара Фиксо, Эдит Леблон и Рено Леблона, без скрупулезной и требующей огромного терпeния работы Сары Хирш и без креативной графики Брюно Барбетта. Также выражаю свое уважение всему отделу рекламы и связей с общественностью (Стефани Ле Фоль, Мелани Руссе, Изабель де Шарон, Давид Стрепенн), которые превосходят сами себя, чтобы нам, авторам, было легче жить. Более личное спасибо моему другу и первому читателю/корректору/«решателю»/ постоянному «подбадривателю» Оливье Панкену.