Женитьбой сына леди Амалия Стайн была особенно недовольна и не постеснялась высказать это недовольство, нагрянув к ним без предупреждения. Холеная красавица без возраста. Ледяная королева… Марти не знала, как к ней обращаться. А леди Стайн к Марти не обращалась никак. Она разговаривала только с сыном, которого называла безответственным мальчишкой, не оправдавшим надежд ни ее личных, ни покойного своего отца, ни деда, еще вполне живого… пока… Томми извинялся после ее ухода. Говорил, что матери придется смириться с его выбором, ведь разводы у лордов не приняты. Но леди Амалия никак не смирялась. И Томми становился мрачнее день ото дня. Молчаливее. Дальше. Когда он успел стать совсем далеким? Сколько ни старалась, Марти не смогла найти ответа на этот вопрос. Хоть времени подумать у нее было достаточно. Три года, четыре месяца и пять дней… Лорды не разводятся. Это так. Но закон и внутренние обычаи в ряде случаев позволяют им аннулировать брак. Например, если тот заключен обманом. Полуслепому старику можно подсунуть на подпись брачный договор, а нотариуса представить торговым агентом. С молодым здоровым мужчиной такой фокус не пройдет, но если использовать приворот… А приворот — это уже уголовное преступление. Воздействие на разум и волю. Случайностью не объяснишь, штрафом не отделаешься… Думал ли Томми о том, что ее ждет, или ему просто нужно было избавиться от неудобной супруги и не важно, какой ценой? Ответа на этот вопрос Марти тоже не знала. Все случилось быстро… Арест. Камера. Допросы. Знакомая подпись на заявлении о возбуждении дела. Протокол клинико-магической экспертизы, подтвердившей, что Томас Энтони Стайн в течение неопределенного времени подвергался воздействию… Марти не верилось, что все это — на самом деле. Она просила дать ей поговорить с мужем. Хотела, чтобы он объяснил все… — Нам не о чем говорить, — бросил он, столкнувшись с ней в день слушания. На вопросы обвинителя и адвоката в зале суда он отвечал так же коротко и сухо. В сторону Марти не смотрел. Зато леди Стайн заливалась соловьем. Конечно, она с самого начала догадывалась, что что-то не так… …но подобного и предположить не могла. Но, если подумать, приворот — единственное объяснение. Разве иначе ее сын женился бы на такой? Марти ведь немолода уже. Некрасива. Не может похвастать ни происхождением, ни хотя бы достойным воспитанием. И репутация у нее… Ведь все знают, чем занимались такие, как она, в военных лагерях… Последнее было особенно мерзко. Даже обвинитель поморщился. И судья предупреждающе кашлянул в кулак… Но и только. По остальным пунктам разногласий не возникло. Бесплатный защитник, которого Марти выделили, и не пытался убедить суд в несправедливости выдвинутых против нее обвинений. Предлагал сразу признать вину. Быстрее будет. Проще. Приговор можно выхлопотать мягкий, с учетом ее, Марти, прошлых заслуг, и если напирать на то, что сделала она все не ради наживы, а исключительно под влиянием обуявшей ее страсти… Марти обещала подумать. И думала. О том, что могла бы нанять другого адвоката. Связаться с фронтовыми друзьями и командирами, с наставниками из университета. Они не отказались бы ее поддержать. Вызвала бы свидетелей — тех, на чьих глазах разворачивался их с Томми роман, и тех, кто присутствовал на венчании. Священника, чтобы он подтвердил, что брак их был добровольным союзом и храмовые реликвии не почувствовали ни на женихе, ни на невесте сторонней магии… Но нужно ли? Если от нее решили избавиться, могут сделать это и другим, не настолько гуманным способом. А если какие-то древние правила не позволяют лордам крови убивать неугодных жен, выйдет и того хуже. Потому что разводы у них запрещены, и Марти придется всю жизнь провести с человеком, чувства к которому умерли в один день. Еще и с матушкой его… Бесплатный защитник не обманул насчет приговора. Злонамеренное воздействие на разум и волю каралось тюремным заключением до двенадцати лет в зависимости от величины нанесенного ущерба, физического, материального и морального. Мартину, уже не Стайн, а снова Аллен, изучив перечень ее наград и состояние банковских счетов, приговорили к пяти. С правом досрочного освобождения по истечении двух лет. Год назад она пыталась этим правом воспользоваться, но комиссия не сочла ее в достаточной мере раскаявшейся и готовой к возвращению в законопослушное общество. Почему? Скорее всего, потому что директор Кроули попросила. И в чем-то Марти ее понимала. Заключенных в тюрьме под две сотни. Охранники. Повара… А доктор — один. И сестра Лиза, толку от которой немного. Вот Марти и отправили отбывать наказание в лазарете. Неофициально, естественно. Перед этим директор долго изучала ее дело, а после вызвала на личную беседу. Расспрашивала зачем-то о родителях, об учебе, тяжело ли было в полковом госпитале… Потом вдруг начала рассказывать сама. Война обошла остров Карго-Верде стороной, но все же коснулась его обитателей. Здешних мужчин, как и живших на материке, призывали на фронт. Женщины так же ждали. Консервный завод работал в три смены, выполняя повышенный план по заготовкам, а заключенные в тюрьме шили брезентовые палатки и мешки для трупов. Сын Эдны Кроули вернулся в таком домой… Никогда больше эта сухопарая женщина с седыми, коротко остриженными волосами, тонкогубым ртом и цепким взглядом холодных голубых глаз не позволяла себе подобных приступов сентиментальности. Но Марти запомнила тот разговор. И вопрос, прозвучавший в самом его конце, — тот же, что задал ей сегодня Фаулер. — Откуда вам знать, что я этого не делала? — спросила тогда Марти. — Я не знаю, — ответила директор Кроули. — Карго-Верде знает. ГЛАВА 2 Как и предполагалось, дождь не затянулся. Когда стихло журчание в водосточных трубах, а в окно, странным образом игнорируя преграду в виде близко стоящего соседнего дома, заглянуло солнце, Марти вспомнила о зубной щетке. Действительно, нужно купить новую. И вообще прогуляться. Не то чтобы хотелось — она успела отвыкнуть от прогулок, от пространства, ничем не ограниченного, и отсутствия наблюдателей, — но надо. Осмотреться. Ей ведь тут жить. И щетку купить. И продуктов каких-нибудь. Или узнать, нет ли поблизости недорогого кафе. Найти парикмахерскую. Одним из плюсов лазарета были ножницы, там их от нее не прятали. Марти наловчилась стричь себя сама и только вчера подровняла волосы по линии плеч. Вышло аккуратно, но в будущем лучше поручить это мастеру… В банк можно не торопиться, наличных на первые дни хватит, но разведать, где он находится, не помешает. И приглядеться к здешним магазинам: позже нужно будет приобрести что-то из одежды. Платье, быть может… Ей многое предстояло сделать, и если думать сейчас обо всем и сразу, то можно и правда почувствовать пресловутое притяжение тюремных стен, за которыми нет подобных хлопот, а жизнь подчинена четкому распорядку. Поэтому Марти долго думать не стала… Только о том, что при случае нужно прикупить еще и сумочку. А пока достала из чемодана завернутые в платок деньги и сунула в карман жакета. Во второй, закрыв дверь, положила ключ. Прошла по длинному коридору. Спустилась по лестнице. Было… страшно? Нет. Другое. Неловко. Странно. Дом казался пустым. Видимо, большинство жильцов были на работе в это время, а остальные тихо сидели по своим квартиркам. Марти порадовалась, что не столкнулась ни с кем из них.