18 мая 1780 года, пустыня Сахара, крепость Джадо Вокруг большого зеленого оазиса раскинулась пышущая жаром пустыня. Ветра Сахары лишь изредка пробивались через высокие дюны, принося суровый зной и вести с востока. Высокие, казалось, доисторические пальмы своими огромными листьями накрывали божественной тенью весь город-крепость. Никто не знал достоверно, сколько лет этому городу и кто его строил. Однако нынешние стражи крепости помнят предание своих дедов о затерянном в песках месте, в котором во время восхождения красной луны явится пещера, отвечающая лишь на зов Творцов. Джадо был пуст, на узких улочках и у входов в некогда уютные каменные дома валялась домашняя утварь, а местами и снаряжение воинов. Казалось, что жители покинули город совсем недавно, а на самом деле с тех пор минули столетия. Над полуразрушенным временем и природой городом возвышалась каменная крепость – Рух Альби5. Ее стены некогда были белыми, как снег, и слепили глаза, стоило солнцу взойти над пустыней. То тут, то там встречались надписи на забытых языках, будто каждое племя, что жило в Джадо, оставило после себя весточку. Но крепость не была покинута. По ее неприступным стенам ходили люди, облаченные в белое, вооруженные луками и кинжалами. В окнах обветренных башен можно было заметить дозорных. Самым сохранившимся оставался центр крепости – ее сердце. Говорят, душа крепости скрывалась глубоко под землей, и вел к ней причудливый лабиринт, сотканный из снов ее жителей. В центре величественного сооружения, в углублении, располагался внутренний двор, обнесенный колоннами. Сейчас тут шла тренировка солдат-защитников. В тени под арочным сводом сидел пожилой мужчина, окруженный пятью своими детьми. Как и его воины, он был облачен во всё белое, куфия6его была расшита золотыми нитями. На испещренном морщинами смуглом лице, казалось, навсегда запечатлелась печаль от многой мудрости. И только его светлые глаза сияли и искрились жизнью. – И где же Кайя? – устало спросил он, рассматривая карту, лежавшую перед ним. Карту, на которой вместо сел и городов были обозначены пещеры и заброшенные крепости. – С ночи в пустынном дозоре, отец, – с готовностью ответил один из мужчин. – Я не поручал ей этого, – покачал старик головой. – Вот же непослушное дитя! – Его лица коснулась полуулыбка. – Думаю, ей надобно преподать урок, – сказал тот, что сидел напротив отца. – Нет, – свернул карту Кеб Фэро. – Без причины она бы не покинула Джадо. – …Ей приснился сон, – заговорил младший из сыновей, – она вознамерилась проверить. – Снова сон?.. – задумчиво произнес Кеб. – Да, отец, и она сказала что-то о статуе и луне. И еще… – парень замялся, крепко сжимая кулаки. – Кайя… Кайя взяла черный камень с собой. – Что?! – возмутились в голос сыновья. – Без ведома отца? Кеб молчал. – Отец! Прикажи мне отправиться за ней! Я верну реликвию и беглянку! – Успокойтесь, дети мои, – Кеб поднял обе руки вверх, призывая успокоиться. – Она сама вернется и всё объяснит… как и всегда. – Ей не место среди нас, отец. Ей стоило бы остаться с мирной ветвью Фэро, – тихо молвил старший сын Кэнти. – Твоя ревность и жажда власти погубят тебя, хоть ты и рожден лидером. Тебе никогда не понять своей сестры, ее мятущегося духа, – отвернулся старший Фэро от испепеляющего взгляда сына. – Кайя – свободолюбивый ветер в нашей семье, верная долгу и клятве. Никого верней не рождалось прежде. – Последние слова заставили Кэнти крепко сжать кулаки, отец это заметил. – Вот это, – он кивнул на руки сына, – беспокоит меня куда больше. – Как ты можешь так о ней говорить? – возмутился Кэнти. – Сет Фэро был лучшим из нас! Мы все равняемся на него! Ей до него далеко! Старик снова улыбнулся: – Сет навсегда останется героем семьи Фэро, но верность долгу он видел иначе. Кайя чтит всё до буквы… Да и не ее побеги меня волнуют, а ее сны и то, куда они ее ведут. – К смерти… – прошептал Кэнти, отвернувшись. Его никто не услышал. Как только наступил закат, в городе сразу стало прохладней. Задул холодный Зобаа7, предрекая скорый приход Ирифи8… Луна сегодня взошла раньше, будто знамение. В Джадо вернулся усталый черный верблюд. К седлу была привязана походная сумка и оружие. Следом за животным не спеша шел воин, облаченный в одежды цвета песка. – Кайя! – выбежал вперед младший из сынов Кеба. – Ты вернулась! Девушка продолжала неотрывно смотреть на взошедшую луну. – Кэнти в ярости! – подбежал к ней Иалу. – Это не имеет значения, – мотнула она головой. – Время настало. – Время для чего? – удивился парень. Девушка указала на небо. – Брат, сделай милость, покорми и приведи в порядок Зу. – Она указала рукой в сторону верблюда, устало плетущегося в стойло. Иалу кивнул в знак согласия. – Отец всё равно не спит, ждет тебя. Надеюсь, ты приготовила хорошие вести для него. – Не думаю… – покачала она головой. Кайя направилась в крепость. К входу в сердце Джадо вела длинная улица, освещаемая редкими факелами. Кайя шла вперед, не отводя взгляда от луны, с каждой минутой приобретающей всё более багровый оттенок. Вдруг краем глаза она заметила, как по крыше скользнула тень. В следующее мгновение перед ней возник старший брат Кэнти. – Ну, здравствуй, – сказал он, прислонившись к стене и преградив ей дорогу рукой. – Знаешь, сестренка, ты слишком много на себя берешь. Играешь не свою роль. – Прочь с дороги, Кэнти! Мне нужно повидаться с отцом. Мне нет дела до тебя! – Ты и твои чертовы сны! Тебе не место среди нас! Лучше бы ты сгинула в своей пустыне! – О боги! – покачала головой девушка. – Ты ничего не понимаешь в нашем предназначении. Ты так увлечен своей славой, что забыл о клятве. Не зря твой удел – лишь охранять крепость. – Она развела руками. – Замолчи! – он замахнулся на сестру. – Не бойся правды, Кэнти, – одними губами улыбнулась Кайя, чем напомнила ему отца. – Твой путь не хуже моего. – Только сейчас она заметила у брата в сумке торчащий корешок знакомой книги. – …Ты украл у своей семьи? – тихо спросила она, указав на нее. В ее глазах мелькнула печаль от разочарования. – И что теперь? Не найду ли я в покоях мертвых тел отца и братьев? – Его смерть на данный момент ничего не стоит для меня, – пожал Кэнти плечами, – чего не скажешь о твоей. Кайя сделала шаг назад. – Что ты задумал? – Я стану героем, как Сет, и все эти правила мне не помешают. – Сет был верен семье до самой смерти. – А я вот нет. Я хочу другого. Я не аскет и не хочу жить на окраине мира лишь по милости седых старцев. Я могу быть королем! – Озаз… – прошептала Кайя. – Они отравили своими речами твое слабовольное сердце. Я вижу их за твоей спиной. – Может, и так. Отдай реликвию, и умрешь быстро. Обещаю. – Убирайся прочь из Джадо, и я не убью тебя медленно, – прошипела девушка, мысленно отругав себя за то, что оставила оружие. – Твоим мечтам не суждено сбыться, – усмехнулся старший брат, и его глаза недобро сверкнули. – Сейчас! – приказал он тени, скользнувшей с крыши вниз. В следующее мгновение неизвестный всадил воительнице нож в спину. Только теперь брат заметил, что сумки у нее с собой не было. Он быстро обыскал ее, но ничего не нашел. Кайя тихо оседала на землю, не сводя глаз с луны. – Где камень? – спросил он, хватая ее за волосы. – В сумке?! Она моргнула в знак подтверждения, тонкая струйка крови скатилась из уголка ее рта по подбородку. – Азиз, быстро к черному верблюду! – приказал он своему подручному. – Надеюсь, – прошептала девушка, – ты умрешь… и больше никогда не родишься. – Прощай, сестренка! – он обошел ее и направился следом за Азизом. Кайя, упав на землю, снова посмотрела на ночное светило, а затем на камень, который всё это время был зажат у нее в кулаке. Собравшись с силами, воительница поднялась на ноги и медленными мелкими шагами пошла к раскрытым воротам Рух Альби. Луна тем временем налилась кровью и, казалось, увеличилась в размерах. Она была так близко, что можно было разглядеть всю ее поверхность в мельчайших подробностях. Кебу в эту ночь не спалось, дурные предчувствия обуревали его, а они его редко обманывали. Выйдя на балкон, он пошел в сторону внутреннего двора. Там в свете кровавой луны он увидел свою дочь, сидевшую подле колонны. Она подняла голову, когда он к ней выбежал. – Кайя! О боги! Кто это сделал? – спросил он, увидев глубокую рану на ее спине. – …Отец, смотри, путь к ней найден, – девушка раскрыла ладонь и показала черный камень, где алым светились все четыре стрелки. – Я нашла статую. На нее мне указали мои сны. Глаза ее светились красным, будто кто-то творил через них мир. Кеб опустился перед дочерью на колени и прижал ее к себе, изо всех сил сдерживая слезы. – Значит ли это, что душа проснулась? – спросила девушка. – Ах, милая моя, – коснулся он ее волос, грустно глядя на камень в ее руке. – Это лишь след ее деяний. Алый цвет говорит о том, что она сейчас ведет борьбу… – Значит, она по-прежнему не обрела тела? – Нет, – прижал к себе дочь Кеб. – Тогда хорошо, что Кэнти думает иначе. Он будет искать ее. Этого человека… – Мы позаботимся о том, чтобы он нашел лишь свою смерть. Воительнице с каждой секундой становилось все тяжелей дышать. – Как думаешь, Творец когда-нибудь вернется? Вспыхнет ли камень изумрудным цветом? Сможем ли мы защитить остров Творцов и Творца? Будет ли планета полна душ?.. – Обязательно вспыхнет, – ответил шепотом Фэро. – Не сомневайся. Мы сделаем всё, чтобы их защитить. – В моем сне, отец, я вернусь в нашу семью, но я не буду слабой. Мое тело станет поистине великим домом для великой души. Передай потомкам, что лишь рожденная в ночь красной луны может носить мое имя, лишь та, чьи глаза изумрудны, как воды Нила. – Передам… – Не забывай меня, отец.