«Довольно, уходите оттуда», – приказал я, прерывая поток ужасных картинок. Буйство не закончится несколько дней, во время которых основное объединенное войско жителей подземелий должно будет пасть. Тогда настанет наше время – предложить им мир и спокойствие в обмен на послушание и союз. Нужно разобраться с ближайшей опасностью – шестилапами. Я летел вперед, видя десятки разодранных детенышей шестилапа. Мать, в ярости убившая и гигантского вепря, и половину его выводка, стаскивала их в одну кучу, собираясь пожрать, чтобы этого не сделали другие. Природа жестока, она заставляет пожирать и убивать собственных детей для выживания и контроля популяции. Но сегодня мы ее подтолкнули, направили, и если все сделаем верно – сумеем подчинить. Осталась самая малость. Чтобы мой план удался. Пролетая над головой дрейка, я бросил ему на спину горшок, и разлившееся масло вспыхнуло, обжигая гребень. Зверь взревел, вскинув пасть и выпустив в мою сторону поток слюны и электрического тока… Мимо! Его прицел был сбит многочисленными ранами. Два из четырех глаз ослепли. И это позволяло мне безнаказанно скинуть еще два горшка с зажигательной смесью. Взбешенный шестилап бросился на меня, помчавшись меж деревьев, словно молния, потрескивавшая у него на спине. Ускользая, я то и дело оборачивался и бил из арбалета, чтобы еще больше раздразнить противника, и наконец вылетел на открытую местность. Передо мной простиралось ровное поле – чуть больше двухсот метров до леса. На противоположной стороне – Бом и основное войско. И все же я недооценил легендарного зверя. В стремительном рывке чудовище прыгнуло, оттолкнувшись от стволов деревьев, и приземлилось прямо передо мной, отрезав от армии и друзей. – Решил погибнуть в поединке? – усмехнулся я, беря в руки глефу. – Я тебе помогу. Глава 21 – Господин! – закричал Бом, срываясь с места, но тут же замер, получив команду по интерфейсу: «Стоять! Обстреливать из арбалетов!» Сейчас он и армия в единственном правильном месте. Если они сдвинутся, потеряют порядки – вся операция пойдет псу под хвост. Ведь ни я, ни Гуанюй, ни Кингжао, помогающая отрядам с иллюзиями, не сможем побороть девятиметровое чудовище, возвышающееся надо мной. Шестилап ранен, но не повержен. Его шкура пробита в нескольких местах мощными клыками погибшего кабана. И все же передо мной чудовище, не знающее равных. Шесть могучих когтистых лап с грацией несли девятиметровое ящероподобное тело. Высокий перепончатый гребень переливался в свете девяти солнц, меж шипов проскакивали электрические разряды. Толстая костяная броня легко выдерживала даже прямое попадание арбалетного болта, о чем говорили торчащие обломки. Идеальный хищник, с которым не справиться даже прайду демонических львов. Дрейк тяжело дышал, позволяя всем осознать его величие. Не воспринимая меня как угрозу, он смотрел по сторонам, оценивая ситуацию. Будь у меня иной шанс, пожалуй, я бросил бы эту затею к чертовой матери – нашел бы обходной путь или дождался, пока шестилапы мигрируют. Но, как назло, он занял стратегическую позицию, жизненно важную для моих планов. – Ладно, ящерка. Может, раз атаковать меня не хочешь, отпустишь, и я пойду к своим? – я сделал шаг в сторону, и в то же мгновение длинный шипастый хвост ударил о землю, отрезая мне путь. Дрейк играл с добычей, показывая свое превосходство перед толпой мелкоты. Не самый худший вариант, которым грех не воспользоваться. Отследив перемещение монстров, я вышел из сети, сконцентрировав все свое внимание на шестилапе. Мои силы были значительно истощены предыдущими схватками, а я сам неоднократно ранен; возможно, сломано несколько ребер. Но пока эликсиры действовали, боль маячила на самой грани сознания, не слишком отвлекая. Дрейк ударил хвостом по земле, заставляя меня отпрыгнуть, и сразу плюнул молнией мне за спину, обозначая крохотный круг, в котором я должен чувствовать себя в безопасности. Но уже спустя секунду хищник двинулся, уменьшая мое жизненное пространство. Я активировал армию мертвых, но мозг шестилапа оказался слишком хорошо развит, так что ни одна из иллюзий не удостоилась внимания, а мое движение мгновенно пресекали ударом передних лап. – Видели. Поэтому ты все еще здесь, а не в Забвении. Мы дадим тебе еще один шанс. Больше никаких подарков, никаких поблажек. Собирай силу сам. Просыпайся! Войска Ичиро и Гуанюя оказались отрезаны от центрального укрепления нескончаемым потоком демонических животных. Лишь Бом с вверенными ему сотнями держал позиции, заливая врагов потоками стрел и встречая усеянными кольями валами, под которыми во рвах горело драгоценное рыбье масло. Они едва справлялись с наседающими зверьми, но мне требовалась их помощь. Больше того – лишь они меня могли спасти. Двадцать метров до укреплений. Пятнадцать. Стук шести мощных лап за спиной заставлял сердце сжиматься. Я принуждал себя глубоко и быстро дышать, подавляя страх. Десять метров. Я спиной ощущал, как дрейк кружится, собираясь в очередной раз огреть по земле хвостом, но прямо передо мной возникло едва заметное укрытие. Яма, замаскированная ветками и травой. Я выстрелил «кошкой» в ближайшего плотоядного оленя, проносившегося мимо, и, пользуясь его скоростью, выпрыгнул из смыкающихся чудовищных объятий. Шестилап среагировал мгновенно, прыгнул следом, обрушившись на живой поток, одного удара лапы хватило, чтобы выкинуть моего скакуна на открытую местность. Я спрыгнул на землю за секунду до падения, прокатившись кубарем по траве, а дрейк уже взвился в воздух, обрушивая удар сверху. Что может однорукий мастер глефы? Ничего. Мне придется заново переучиваться, выбрав простое одноручное оружие и неподвижно висящий на плече щит. Пусть все мои техники и способности остались со мной – но на ближайшие месяцы я стал полностью небоеспособен, в отличие от чертового дракона, продолжающего убивать моих людей. – Господин! – Аи, сидевшая рядом, вскочила, стоило мне прийти в себя. – Лежите, вам нельзя подниматься! – Бей по глазам! – донесся до меня искаженный крик. Олень не успел вскочить, и когтистая лапа рухнула прямо на него, с такой силой вдавив в землю, что полутонная туша взорвалась ошметками мяса, залив кровью ближайшие несколько метров. Ящер, не обратив на это внимания, бил по земле потоком молний, выжигая траву за моей спиной. Я бежал, петляя, как заяц, стараясь совершать зигзаги хаотично. Прыгал из стороны в сторону, приближаясь к армейским рядам. Дрейк захрипел, забил по кристаллу лапами, и кровь поддалась чудовищному давлению, разбившись на осколки. Монстр вновь залил поляну кровью, но мне до нее было не достать. Когтистые лапы твари мельтешили в воздухе, заставляя меня отступать. Вот только плеваться так здорово он уже не мог. Порванный гребень не доводил молнию до глотки, силы покинули монстра, а через пробитый кристаллом живот вытекала кислота. И все равно, даже изрешеченный, раненый, с оторванной конечностью – он держался. Я смотрел на это чудовище и понимал – он как я. Он сражается до последнего, не сдается, даже погибая и осознавая это. Даже сейчас, находясь на пороге гибели, он пытается убить своего обидчика, верно определив виновника всего произошедшего – меня. Я попытался ощупать себя, но нечем. Но что-то заставляло чувствовать – я жив. А раз так… мне уже давно не нужно простое зрение, чтобы видеть. Мои вторые глаза – глаза Души. Стоит их раскрыть… Голова еще кружилась, но интерфейс мгновенно адаптировал прицел, ведя его не за взглядом, а за дрожащей правой рукой. Я зубами взвел тетиву на браслете, выпустив в упор двадцатисантиметровую иглу с тонким тяжелым наконечником. Тварь даже не заметила моей атаки, ведь болт застрял у нее где-то меж пластин. А вот глефа – совсем другое дело. Воткнутое оружие от каждого движения погружалось все глубже, кровь твари шипела, и я попятился под взглядом единственного оставшегося глаза. Дрейк, жалобно воя, пытался подняться. Ядро пробило ему туловище, оторвав заднюю лапу и хвост. Но он все еще был смертельно опасен, а боль ранения быстро сменялась предсмертной яростью берсеркера. Поднявшись на четырех лапах, дрейк исторг лавину слюны, крови и молний, залив первые ряды обороняющихся и превращая щиты в источающие зловоние лужи. – Давай, иди сюда, тварь! – крикнул я, заставляя самого себя забыть о происходящем вокруг безумии. И погрузил руку в кровь твари. Кожу мгновенно разъело, интерфейс заверещал об опасности, но за секунду до того, как тварь обрушилась на меня, прошла синхронизация. Шестилап попытался увернуться от вырастающего ему навстречу кола, но всем весом насадил себя на толстую пятиметровую кристаллическую пику. Удачно зашедшую в одну из предыдущих ран. Страха не было. Дрейк рвался ко мне, чтобы прикончить, я стоял безоружный, но не боялся. Боли не было. Долг и ярость схватки вытеснили ее на периферию сознания. О, она придет, она будет куражиться долгими вечерами, выкручивая пальцы на несуществующей руке. Но не сегодня. Сейчас были только я, мой противник и Свет. Разъяренный шестилап в два прыжка оказался рядом. Ударил в спину хвостом, выворачивая из земли комья своими шипами. Убежать или заблокировать такой удар было невозможно, я изменил направление – прямо навстречу жуткой булаве – и перепрыгнул, оттолкнувшись от врага глефой. Словно гигантский кот, гоняющийся за собственным хвостом, дрейк упал передними лапами на меня, обдав смрадным кислым дыханием. Сотрясение не пройдет само собой, организм сам был не в состоянии восстановиться после полученного урона, а мои запасы Крови и Жизни оказались на критически низком уровне, которого едва хватало, чтобы оставаться в сознании. Я пытался взять глефу двумя руками, но левая постоянно соскальзывала, и только через несколько секунд до меня наконец дошло – нельзя брать тем, чего нет. Зверь полностью сконцентрировался на мне, замечал каждое движение и больше не смотрел по сторонам. Круг жизни сжался в точку, и я ощущал все возрастающее напряжение перед атакой. И противник чувствовал, что я знаю о ней. Мгновения растягивались и текли, словно капли меда. Выброшенные в кровь гормоны и многолетние тренировки заставляли восприятие растягивать каждую секунду, выжимая из тела максимум. Шестилап атаковал, как и раньше – молниеносно. Отсутствие одной ноги и хвоста-противовеса сделали его движения неуклюжими, хоть они и остались быстрыми. Я отпрыгнул в сторону, увлекая за собой хищника к единственному месту, в котором еще был смысл сражаться – его собственному хвосту, из которого толчками выходила шипящая кровь, оставляющая пары. – Три дня, господин, – успокаивая, произнесла девушка, помогая мне сесть на подушках, не тревожа спящих по обеим сторонам золотистых львят. Мы находились в аккуратно обставленной комнате, по размерам соответствующей скорее спальне главы клана, а не палате больного. Но отстроить такие хоромы за три дня было нереально, а на стенах я видел свой клановый символ – пустое солнце. Вокруг темнота и тишина. Нет ни верха, ни низа. Даже привычной пульсации крови. И все же я есть. Мне не тепло и не холодно. Никак. Я вскочил, используя глефу как шест, и едва успел подпрыгнуть выше, разминувшись с острыми костяными наростами. Я понимал, что дрейк пытается загнать меня обратно в лес. Там спасение, защита. Ведь можно спрятаться за толстый ствол или укрыться в ветвях – отбеги десяток метров, и ты в безопасности. Вот только это была ложь. Дрейк начал резко тормозить, поднимая пасть и бороздя лапами сухую землю, на его окровавленной морде отразилось оранжевое свечение моих волос. Я чувствовал эту пробудившуюся силу, чувствовал поднимающегося надо мной воина, расправляющего плечи. Он – лишь отражение моего внутреннего духа, веры, воплощенное в искаженных энергиях Хаоса. Но стоило мне поднять руку… – Во имя великой цели. Я объединю всех. Они видели воина, они видели Свет. Моя воля. Мой разум. Мой гнев. Мой внутренний ангел. Крупица бога. Дрейк встал на дыбы, от хвоста к голове стеклись молнии, и он выплеснул наружу всю скопившуюся ярость вместе с потоками кислотной слюны, крови и электричества. Я прыгнул, стелясь по земле и пропуская над головой жуткие потоки, выжигавшие десятки метров за моей спиной – только для того, чтобы попасть под удары передних лап. В сторону! Уйти от когтей! Я перекатился, упав на траву, и гигантские скрюченные пальцы засыпали меня взрыхленной землей, а следом уже летел шипастый хвост. Гигантский огненный клинок опустился, разрубая шестилапа, и голова дрейка упала к моим ногам, заливая поляну кровью. Свет несколько раз мигнул, отражаясь в образовавшихся лужах, но вскоре исчез без следа. Я чувствовал себя совершенно опустошенным, выжатым до последней капли. Упал, теряя сознание, но сразу несколько рук подхватили меня – до того, как я коснулся земли, и, погружаясь во тьму, я видел лица друзей. Обожженные люди бросились в стороны, спасаясь от катастрофы, но с флангов чудовище уже осыпали стрелами и болтами. Большинство со звоном отскакивало от костяных пластин, но на теле шестилапа оказалось достаточно ободранных мест, и некоторые болты с чавкающим звуком входили по самое оперение, подстегивая ярость монстра. ВОПЛОЩЕНИЕ! Я не использовал этот дар во время схватки с Гуй Шеном. Не использовал против демонического льва и множества других тварей. И не потому, что не хотел. Я не был готов. Морально и физически. Морда прошла совсем близко. Из-за глубоких ран он не видел двумя глазами, прицел сбился, и кошмарные зубы сомкнулись в сантиметрах от моего тела. Я успел даже рассмотреть застрявший в челюсти покореженный меч. Кто-то поделился зубочисткой, но шестилап не использовал ее по назначению. Резким прыжком я выбросил себя из-под удара передних лап, и в полете почувствовал, как немеет левая рука. Боли не было. Ее подавлял выброс адреналина, смесь из эликсиров и развитая боевая медитация. Но не было и руки. По локоть. Дрейк победоносно ревел, демонстративно глотая мою конечность. И он потратил на это слишком много времени. Я кинулся наутек, активируя сворачивание крови. Шестилап быстро бросился в погоню, рассчитывая закончить схватку с подранком одним ударом. – Ты потратил слишком много. – Гигантское солнце, сплетенное из тысяч голосов, молитв, просьб и желаний, нависало надо мной, занимало все пространство от горизонта до горизонта. Солнце, у которого было имя. Янус. – Мы дали тебе самое грозное оружие нашего мира, а ты его истратил, защищая горстку людей. Встав у края ямы, я, покачиваясь, смотрел по сторонам. Животные, оказавшиеся рядом с пушечным выстрелом, оказались разорваны ударной волной или оглушены и не представляли угрозы. Остальные в ужасе разбегались в разные стороны, попадая в бережно расставленные силки и ловушки. Битва была окончена, и все же главный виновник еще оставался жив. Звон в ушах не позволял сосредоточиться. Перед глазами все плыло. И чтобы встать, мне пришлось перебороть себя. Я вытащил из кармана веревку и наложил жгут, не позволяя себе истечь кровью. Боли не было. Только шум, опустошение и понимание, что мир всех этих людей только что переменился навсегда. Боль. Нет. БОЛЬ! Охватывала все мое тело. Боль вгрызалась в мозг. Дробила кости. Пожирала изнутри многократно порванные мышцы. Огнем сжигала легкие и давила на глаза. С кашлем я втянул в себя ночной прохладный воздух. Я мотал головой, приводя мысли в порядок, а раненый дрейк не стоял на месте. Я больше для него не существовал. Огромная армия в несколько тысяч человек пыталась сражаться с умирающим зверем. Так я думал, пока не заметил, что из хвоста твари почти не течет кровь – гребанная ящерица пережала мышцами артерию и вполне еще может пережить наше столкновение. А вот мне оно далось слишком дорогой ценой. – Где я? Дрейк, заметив мое приближение, привычно повернулся задом, намереваясь смести меня шипами, забыв, что хвоста уже нет. Пользуясь моментом, я запрыгнул на спину противнику и перерубил перепонку, по которой тек ток. Монстр заревел, изворачиваясь, но не мог выгнуть шею. Закрутившись волчком, он упал на спину, ломая собственные шипы о высохшую землю и вгоняя оставленную мной глефу на полметра в собственное тело. – Ск… сколько? – Выдавливая каждый звук, спросил я, боясь посмотреть на интерфейс и обнаружить, что вновь заснул на полгода. – Гадина. Мало тебе было забрать мою руку. Мало заставить использовать оружие последнего шанса, – бормотал я, перехватывая глефу в центре тяжести. – Живучая тварь. Нет. Я сегодня закончу эту схватку. Хватит с меня. Ты отплатишь за все сполна. Зато я хорошо бегал и прыгал. Не питая никаких иллюзий, я выиграл достаточно времени, чтобы поток животных, гонимых огнем, выплеснулся из леса. Дрейк взревел, ошалев от резко увеличившегося количества целей, несущихся прямо на него, и звери в диком ужасе расступились, словно вода, ударившая о скалу. Этих нескольких секунд замешательства мне хватило. Шестилап – хищник, наиболее приспособленный к жизни в джунглях. Его мощные лапы с длинными крючковатыми когтями позволяли легко маневрировать меж деревьев и даже забираться на них, держась сразу за несколько стволов или обвившись вокруг гигантов. Его скорость и смертоносность в лесу не вызывали сомнений, мои же сильно упали бы. Хотя что может противопоставить человек, даже мастер боевых искусств, такому чудовищу? – ЗАЖИГАЙ! – заорал я, падая в углубление и вжимаясь в землю. Мир на секунду померк. Земля вздрогнула. И холм, на котором стояли войска, чуть вздрогнул от удара. Даже сквозь прижатую к уху ладонь меня оглушило. Вспышка пламени вырвалась на несколько метров, и в ней было почти незаметно десятикилограммовое каменное ядро, обтесанное дварфами до почти круглого состояния. – Где мы? – спросил я, потихоньку приходя в себя. Бой с дрейком. Воплощение духа. Потеря руки. Черт. Я откинул правой ладонью одеяло и посмотрел на перевязанную культю. Вот только она чуть длиннее, чем должна быть. Сантиметра на три. И очень чешется. Не слушая возражений Аи, я размотал повязку и увидел полностью затянувшуюся рану. Под тонкой кожицей виднелись отростки костей. – Ты… Ты смогла магией вырастить мне руку? Это же потрясающе! – Простите, господин. Но это не я, – погрустнев, призналась Аи. – Приходила девушка, пожелавшая остаться неизвестной. Не знаю, как я вообще ее пустила, но в тот момент я потеряла надежду. Все мы. Вы были очень плохи. Простите. Она сказала, что сроднит вас с поверженным чудовищем, дав его силы. – Кто это был? Приметы, внешний вид? – Эльфийка со странным ожерельем на груди. В его центре висела деревянная фигурка.