– Я не могу, – пробормотал он. – Почему? – прищурился Митька. – Дыхание юного дракона, бла-бла-бла… Ты дракон? Дракон… – Извини. – Дракон поднял руку, останавливая мальчика-волка. По ненормально бледной коже зазмеилось пламя. – Человек я, конечно, юный. Но дракон я очень, очень старый. Так вышло, потому что я стал драконом, когда был едва ли старше вас по летоисчислению моего мира. Я… я вообще не хотел им становиться, не думал даже. Просто так совпало. Карина же почувствовала, что начинает злиться. Ты – мне, я – тебе, высокоцивилизованные твари. – Слушайте, может, завязываем торговаться? Тебе нужна помощь, нам нужна… Неужели проблема заключается в том, что ты знаешь, что именно тебе требуется, а мы – не очень? Давайте так. Мы сделаем, что сможем, и ты сделаешь, что сможешь. А то как нелюди в худшем смысле слова. Повисла пауза, и, судя по всему, прерывать ее предстояло опять Карине. – Лучше расскажи, что за Межмирный камень. Ну, в двух словах. – Специальный амулет, – ответил Рахасса. И замолчал. – Э-э-э… а не в двух? До тысячи уложишься? Тот закивал: – Он позволяет сходить с лунной тропы без опасности для жизни и оказываться в нужном тебе пространстве. Том, в котором сошел. – Та-а-ак. – Митька нахмурился. – А если без него соскочить с тропы? Ну, там, если тихоходики няшные понравились? – Смерть, – коротко рубанул мальчик-дракон. И, словно одумавшись, уточнил: – Если только ты не дракон, конечно. Нам тропы без надобности. Если честно, нам в одном пространстве так долго, как сейчас, удерживаться совсем не просто. Драконы все время перетекают из одного мира в другой через глубину. Карина слегка похолодела. Она вообще-то уже почти свыклась с мыслью, что в ее природе естественная смерть не заложена, да и прибить ее – надо очень постараться. А тут – вот… – Я чуть по собственной дурости не угробилась, – сказала она. – Подумала, что могу сойти и мне ничего не грозит. Только, Мить, ты меня зря «няшными тихоходиками» стебешь. Ты же знаешь, что я хотела сделать. – Очередную г… гениальность, – усмехнулся друг и объяснил Рахассе: – Мы шли через клок пространства, где были громадные драконоиды-тихоходы с городами на спинах. Долго объяснять, но Карина вполне логично предположила, что местные жители вполне могут знать, как справиться с омертвениями. Глаза Рахассы стали такого размера, словно он решил здесь и сейчас в дракона превратиться. Начиная с зеркал души. – Я понимаю, почему тебе так трудно за ней присматривать, – проговорил он, явно борясь с возмущением, – это очень глупое решение. А предположение об омертвениях, хоть и логично, но неправильно. Если я верно понял описание, это был мой родной виток пространства. Омертвений там почти нет, а местные жители не знают, то есть уже не помнят о них практически ничего. Дыхание драконов касалось моей родины больше трех тысяч лет назад, тогда меня и на свете-то не было. Никто бы там не сумел вам помочь, а сойти с тропы без Межмирного камня – это все равно что… все равно что… – В космос без скафандра, – подсказал Митька. Рахасса кивнул. Видимо, знал, что такое «скафандр». Хотя почему бы и нет? Неувязка была в другом… – Если ты дракон и тебе не нужен Межмирный камень, то зачем тебе все же нужен Межмирный камень? Мрак, я гений формулировок… Рахасса склонил голову, пряча улыбку. О! Умеет, когда хочет, а то все время такой серьезный, что поневоле задумаешься, а не издевается ли. – Да, иногда точные формулировки бывают забавными, – согласился мальчик-дракон. – Я понимаю, что это выглядит подозрительно, но амулет нужен мне не для себя. Он вообще нужен для тех людей, которых надо переправить в одно из пространств Межмирья. А мне… мне для девушки. – Во как! – Карине почему-то стало смешно. Вот так встретишь живую сказку-легенду. Только убедишься, что вся предыдущая информация из сказок-легенд суть пустые стереотипы, тут он и выдаст что-то совсем уж махрово-шаблонное. – То есть ты, как заправский дракон, девушек похищаешь? Митька хмыкнул. Рахасса заулыбался, уже не пытаясь спрятать лицо. – Я не «как», я и есть «заправский» дракон. Только позволь, поправлю. Не похищать, а пригласить в гости. Не насовсем, а на полдня для начала. И с разрешения ее родителей. То есть только матери. Отца у нее нет. – Ты расспроси, куда делся, – помрачнел Митька, – потому что у этих… барышень всякое бывает. Рахасса кивнул и раскрыл было рот, но сказать ничего не успел. По каменным напольным плитам что-то заскребло. Или, точнее, мелко-мелко затопало. Или все же заскребло. Пока парни вертели головами, Карина, неожиданно для себя опознавшая визитера, уже прижимала к полу… поднос. С их ужином, по счастью, слишком обильным для двоих, даже учитывая Митьку. Разумеется, поднос не был обычным предметом домашней утвари. До того, как девочка припечатала его к камню, он не без изящества балансировал на тонких паучьих ножках. Теперь же они беспомощно трепыхались, пытаясь высвободить владельца. – Только попробуй свои ножи применить, – грозно заявила посудинке Карина, – сотворю знак-другой и на подшипники их переплавлю. Будешь на шарах гонять. И ловко подняла поднос с обедом, высвобождая из его глубины… паучерта. Глава 6 Внезапно. Феи Угроза подействовала, и паучерт поджал свои ножки-лезвия. Что, кстати, сразу просигналило о способности тварюшки понимать человеческую речь. – Так и думала! – провозгласила Карина, подхватывая двумя пальцами за талию удивительное существо размером с небольшую куклу. Паучерт выглядел как самый настоящий чертик, сошедший со старинной иллюстрации, – мускулистый торс, черная кожа, горящие глаза, аккуратные рожки. Но от пояса и ниже это было нечто паукообразное – сплющенное овальное тельце, словно торс стоял «на тарелочке», шесть тоненьких лапок. Обманчиво тоненьких – Карина прекрасно помнила, как замечательно эти ножки располосовали ее собственные ноги в «Страже глубин» в первый день, проведенный в родовом гнезде. – Прости, в каком контексте ты сейчас «так и думала» о паучерте? – удивленно выдавил Рахасса. Митька фыркнул. – Да не сейчас, – Карине ужасно захотелось дать парню-драко-ну чем-нибудь в лоб, – но когда я мракову кучу времени проторчала в «Полном покое» в Дхорже, то однажды мне завтрак вот такая же фиговина притащила. А потом все появлялось, как положено, в «Покое». По запросу то есть. А потом его еще зачем-то в «Страж Глубин» принесло. – Карина хорошенько потрясла паучерта, вызвав его возмущенное шипение. – Вернее, не факт, что конкретно его, но такого же… И эта пакость мне все ноги изрезала! – Тьфу! А чего ты драться-то полезла? – не выдержал и заорал паучерт. – Я, между прочим, приказ нарушил. Не вредить тебе, козявке противной! Но не попадаться же Радовой на опыты?! – Ничего себе, – опешила Карина, – оно разговаривает! – Не хуже тебя, – буркнул паучерт, – во всяком случае, покультурнее. Отпусти меня уже, мерзкое ты создание. Не сбегу. – Сейчас, так я и поверила. – Карина покрепче стиснула добычу. – Тем более что ты ври, да не завирайся. Про «Страж Глубин» в смысле. Я тогда только в комнату вошла, а ты меня уже того… порезал и в окно кинулся. – А, это… – Паучерт ни капельки не смутился, разве что замялся слегка, видимо, не ожидал, что девчонка помнила все обстоятельства его визита в «Страж Глубин». – Ну-у-у, ты в компании этого гнусного Кру явилась! А значит, не ты, так он, не сразу, так через секунду, но точно драться бы полезли. Имею я право постоять за себя? Заблаговременно. А что? Может, у меня более тонкое восприятие времени, ты об этом не думала? – Я о тебе вообще не думала! – Карина перестала его трясти, но не выпускала. – Значит, и у Клары, и у Эррен был именно ты? Зачем ты приходил? Шпионил? Паучерт фыркнул и показал Карине язык: – Конечно, шпионил. Я – кто? Паучерт. У меня контракт! Как будто не знаешь. – Вообще-то никто не знает, – подал голос Митька. Спасибо, друг, что перестал бессловесно подхихикивать. – Ия тоже не знаю. Так что с этого места можешь поподробнее, не стесняйся. – А про контракт я поподробнее не могу! Там такие пункты есть, что нарушишь – не обрадуешься. Вы в самом деле все дураки или хотя бы через одного? Вы же постоянно имеете дело с такими, как я. Вот ты, девчонка, почти каждый день! – Что ты бред несешь? – рассердилась Карина. Но тут Рахасса прервал их чертовски (паучертовски!) содержательную беседу тем, что встал на ноги и потянулся, разминаясь. – Они не знают, – бросил он паучерту. – Ты болван, если забыл, что вы договорились с людьми… и тварями тоже хранить этот пустяковый в общем-то секрет. Из коммерческих соображений. – А теперь бред несешь ты. – На дракона Карина разозлилась не меньше, чем на паучерта. – Хоть кто-нибудь может объяснить, о чем вы?! Рахасса скрестил руки на груди и оперся о стену, давая понять, что за разъяснениями – это не к нему. На паучерта же было жалко смотреть. Он съежился так, что едва не выскользнул из Карининого захвата, посерел (надо понимать – побледнел), глазки его забегали. Видимо, понимал, что дракона-то девочка-волк удавить не сможет, а вот паучертика, маленького и несчастного, – запросто. Поэтому выпалил: – Феи! Феи! – Что – феи? – спросил Митька, нехорошо щурясь. – Я – паучерт, – сообщил паучерт, – а кто, по-вашему, паучертовки? Феи! Карина замотала головой. Эту мысль хотелось одновременно и выкинуть из головы, и как-то утрамбовать да пристроить среди уже имеющихся. – Погоди-погоди, – пробормотала она, – но феи же… белые. Аты? – А для тебя цвет кожи – проблема, что ли? – осклабился тот. – Думаешь, мы единственный вид живых существ, где мальчики одного цвета, а девочки другого? А как же уточки? – Но они с крылышками! Феи, а не уточки. То есть тьфу, уточки тоже, но они тут вообще ни при чем!!! – И что-о? – осмелел пленник. – Даже на твоей убог… Однолунной родине водятся какие-то муравьи, у которых самцы бескрылые, а самочки очень даже того… летающие. А еще у фей панциря нет. – Он исхитрился постучать кулачком по тому странному месту, напоминающему паучье туловище, из которого росли все шесть его ножек. – А лезвия у них, между прочим, получше наших. Но они же бе-е-е-еленькие – он высунул язык, дразнясь довольно противно, но не злобно, – ма-а-аленькие, всякий обидеть может… Карина выпустила паучерта, но тот не спешил убегать. Ей хотелось не то что руки вымыть, а просто вымыться. Войти в воду и плыть, плыть, плыть подальше от всего этого. Что же, получается, И-ин, Е-ен и Ю-юн… шпионили за ней? Доносили? Кому? А то непонятно, Кариночка. Домик фей появился в «Страже Глубин» вместе с паучертом. Не папа «компенсировал неподаренных кукол» дочке, ох не папа. И она ничего не пыталась компенсировать, а просто желала знать о Карининых перемещениях. Тьфу… Хорошо еще, Карина держала феечек в глубинном мешке, откуда не извлекала с того самого злополучного дня – экзаменов и гонки. Но, как знать, может, феи могли слышать происходящее прямо из глубины? – Извините. – Карина метнулась к своему основательно потрепанному и, кажется, порванному в схватке с львом рюкзаку. – Если я сейчас этого не сделаю, то у меня мозг взорвется… Три парня, включая вредного паучерта, не возражали. Понимали, наверное, что девушка со взорванным мозгом способна взорвать мозг всем собравшимся. Спинной, головной и даже костный. А всем собравшимся сейчас только этого и не хватало.