Лила просмотрела свой список дел в планировщике на ноутбуке. Еще много чего надо было сделать до вечера: нужно приготовить напитки, составить плейлист для танцев и развесить по всему дому рождественскую омелу (единственная традиция, которая ее устраивала, правда). Когда дело касалось ее вечеринки, она была готова все устроить самостоятельно. Но лучше всего, если ее родители поторопятся и уедут. – Купер, дорогой, – разлетелся голос мамы Лилы по всем трем этажам ее мастерски украшенного дома. – Не мог бы ты забрать свой проект по рисованию из кухни к себе в комнату? Лила услышала глухие шаги своего маленького брата, пока он спускался по ступенькам. – Лила, – позвала миссис Беквит из кухни, – ты должна увидеть рисунок Купера. Думаю, у нас растет маленький Пикассо! – Он очень талантливый, – крикнула Лила в ответ, хотя она и не была так поражена каракулями восьмилетнего брата, как ее мама. Даже если он должен стать следующим Пикассо, она сомневалась, что их мама, коллекционирующая сувенирные снежные шары, могла определить это. Лила сидела в гостиной вблизи кухни, якобы искав рождественскую открытку для семьи на iBook, но на самом деле оформляла доставку выпивки на вечеринку. Рождественская открытка – ее персональное задание с детства. Когда-то, она делала это с гордостью, делая один страшненький рисунок за другим. Родители находили это милым. Таким милым, что они до сих пор раскладывали их каждый год на серой мебели в гостиной, где они и находились со Дня Благодарения до Нового года. Вызывающая антипатию мазня, была подвешена вдоль камина на расстоянии 7,5 сантиметров друг от друга. – Что там с открыткой? – спросила ее мама, появившись в широкой арке напротив нее. У миссис Беквит были голубые, цвета василька глаза и короткие вьющие светло-каштановые волосы. На шее у нее всегда висела нить жемчуга. Лила невинно улыбнулась, свернув вкладку на случай, если у мамы появится рентгеновское зрение и она сможет увидеть экран через крышку ноутбука. – Почти готово, – пожала она плечами и тут же почувствовала себя виноватой за ложь. Но потом напомнила себе, что родители до сих пор отказываются купить ей машину, несмотря на факт, что она выпускница и живет в Лос-Анджелесе где, чтобы добраться до нужного места, нужно преодолеть большие расстояния, зачастую проезжая через горы. Они утверждали, что может быть подарят машину к ее восемнадцатилетию в январе, чтобы она смогла поехать на ней в колледж, если сдержит обещание, что…, далее по списку. В основном они прибегали к угрозам: убирайся в комнате, иначе никакой машины; больше радуй нас своими оценками за семестр, или забудь о машине; и так далее. Но кто знал, сдержат ли они свое слово? Машина была их тщательно обдуманной затеей. О ней они прочли в книгах по воспитанию: добиться послушания через хорошую мотивацию. Эта идея пришла следом, за ставшей иллюзией существования Санты. – Я бы хотела хоть раз послать открытку до Нового года, – добавила миссис Беквит, недвусмысленно посмотрев на нее. – Нельзя прерывать творческий процесс, – Лила попыталась облокотиться на бархатное изголовье дивана. Успокойся, предупредила она себя. Они уезжают. Ты сможешь это сделать. – Вы скоро уезжаете? – Через полчаса, – ответила ее мама, слегка сжав губы. – Ты уверена, что вы с Купером справитесь? – спросила она. Ее интонация говорила: ты уверена, что не сожжешь наш дом с восьмилетним ребенком внутри? – Знаешь мам, люди нанимают семнадцатилетних девушек смотреть за их детьми. А я счастлива сделать это бесплатно, – сказала она с интонацией, от которой мама должна почувствовать себя виноватой. Родители никогда не оставляли ее с Купером одну. Эти выходные были первым разом. Долгожданным, очень ожидаемым, серьезно опаздывавшим разом. – Собрали вещи? – спросила Лила, наслаждаясь замешательством на лице матери. Сверхорганизованная миссис Беквит приняла душ за ночь перед отъездом и заранее уложила вещи в багаж, в отделы по цветам. Ее мама не ответила на этот тупой вопрос и исчезла в кухне. Без сомнения, есть разница между тем как присматривать за Купером когда ему восемь лет или восемь месяцев. Не то, чтобы родители Лилы замечали это отличие. Они относились к нему как к малышу, как к парадоксу о курице и яйце. Та-дам – он ведет себя как малыш. Купер родился с осложнениями. Лила помнила то время, когда родители были в ужасе от необходимой ему операции. Она тогда тоже была напугана. Восемь лет спустя, он был счастливым, здоровым, шаловливым ребенком. И все же, родители все еще относились к нему так, будто в любой момент Купер мог свалиться. В то время как к ней, относились так, будто Лила находилась в шаге от того, чтобы стать малолетней преступницей. А ведь у нее прекрасные оценки (5-ки, и на том спасибо), она возглавляла ежегодник (как она еще могла ручаться за то, что никто ее не забудет?), играла в теннис (накаченные икры, проверьте). По крайней мере, она может нести ответственность за свой собственный автомобиль. Так много ли она просила? Она открыла чат и написала: «Думаю лучше поздно, чем никогда. Родители скоро уезжают и вечеринка начнется как только их автомобиль исчезнет из вида». Вдруг испачканная, покрытая маркерами рука появилась перед лицом. – Аааа, – взвизгнула она. – Испугалась! – Купер радостно кричал позади дивана. Маленький братец. По крайней мере, стадия «индийского ожога», во время которой Купер оставлял шрамы на ее коже, закончилась. Лила одарила его своим фирменным смертельным взглядом и закрыла ноутбук. – Шутник, – холодно сказала она. – Мама сказала, что я могу помочь тебе с Рождественской открыткой, – заявил Купер. Его карие глаза загорелись, будто он танцевал перед толпой поклонников. Купер выглядел младше своего возраста, с короткими, светло-каштановыми волосами и безнадежно невинным веснушчатым лицом. Его одежда всегда была покрыта пятнами от маркеров, красок, пирожных и даже (фу-у) маминым тональным кремом, в общем всем – до чего он мог дотянуться и взять в руки. – Я нарисовал Санту! Хорошо получилось! Как думаешь, если я оставлю рисунок для него, ему понравится? Как Куперу удалось пережить третий класс с его непоколебимой верой в Санту, было загадкой. Макензи Болтон открыл Лиле эту тайну еще в детском саду, принеся фото с фиксированной датой, где его отец оставлял подарки под елкой и съедал сахарное печенье, оставленное для Санты. Родители нашли это милым, но настаивали, что никто в их доме не разрушит Рождество для Купера. Она знала, что мама в кухне прислушивается к этому разговору, поэтому заставила себя ответить мило: – Красивый рисунок, Куп, – сказала она, убрав подальше от себя руки предполагаемого Пикассо. На рисунке-сюрпризе – величавая, высокая фигура с отделанной мехом красной шапкой. – Но откуда ты знаешь, что он выгляди именно так. В прошлом году ты уснул, прежде чем успел сделать его фото, помнишь? – Все знают, как выглядит Санта, Лила, – нравоучительно ответил Купер.– Он еще больше знаменит, чем президент! – Ты же знаешь, что сейчас самое любимое время Купера в году, – крикнула ее мама из кухни. – Раз ты не даешь ему помочь тебе с открыткой, может быть пока мы в отъезде, ты сделаешь с ним те пряничные домики, что он так любит или печенье. Купер был вне себя от радости. Кутерьма веснушек в сомнительном испачканном свитере зеленого цвета стояли на ковре напротив Лилы. Идея о выпечке пряничных домиков или печенья уже укоренилась в его мозгу, а значит, выхода нет. – Но проследи, чтобы он не ел много печенья и конфет, – продолжила миссис Беквит из кухни. – Нужно следить за уровнем углеводов. Переизбыток вызовет проблемы с пищеварением. – Не волнуйся, мам, – она постучала кончиками пальцев по глянцевой крышке своего iBook'а, и напомнила себе, что надо сделать маникюр, до того как люди начнут собираться. – Я съем, все это. – Лишь бы Купер этого не сделал, – пропела ее мама. Пищеварительная система Лилы, надо полагать, могла сама справиться с переизбытком углеводов. Лила уставилась на свои ободранные ногти. Позиция ее родителей не позволяла делать Куперу никаких поблажек. Лила понимала их, потому что в возрасте Купера сама была немного не от мира сего, и посмотрите к чему это привело: несколько лет проведенных среди последних неудачников. Она ходила в начальной и средней школе с кучей вьющихся «хвостиков» на голове, и не имея понятия, как завести правильные знакомства. Вместе взрослея, Лила и Бо стали друзьями, а затем, в седьмом классе парнем и девушкой, существуя в своем маленьком коконе из первых поцелуев и музыки. С Бо она поняла, что хотела бы стать профессиональной певицей, той, чей внешний вид, никого не заботит, довольствуясь тем, что она похожа на лабродуделя (Прим.ред.: порода собак, получаемая путем скрещивания лабрадора и пуделя, отличается доброжелательностью и кудрявой шерстью). До старшей школы, когда Лила просыпалась, от нее все еще пахло детским кремом. Ей определенно сопутствовала удача, когда однажды в девятом классе ее обвинили в списывании работы по истории. Другой предполагаемый виновный? Карли Холландер. Доказательств не было и девочки все отрицали. Им удалось избежать грубого дисциплинарного наказания, но им пришлось отбывать двухнедельный школьный арест. Эти две недели были самыми познавательными в жизни Лилы. Когда она вышла из-под заключения, у нее было желанное приглашение на день рождения Карли и твердое решение изменить свой внешний вид и жизнь. Пора закончить с Лилой Беквит, витающей в облаках неудачницей, слонявшейся по краю школы Норф Вели. Пришло время вырасти и перестать прятаться. Лила пригласила Бо на день рождения Карли. Но он повел себя так, будто она предала его, захотев повеселиться с «зомбаками». Так он называл звезд нашей школы, главарем которых было Карли. Ссора закончилась тем, что Лила впервые пошла на вечеринку одна, а покинула ее с Эриком, в качестве нового парня. Вот так просто она выросла. Куперу нужно было чем-то заняться. – Я очень хочу печь печенье и пряничный домик, – сказал маленький монстр, ковыряя бежевый ковер своими кроссовками. – Не делай как обычно. Обещаешь, потому что мама здесь, а потом не делаешь. Я это терпеть не могу. Лила приготовилась к тому, что мама ворвется сюда из кухни в настоящей ярости, оттого, что драгоценный Купер мог пострадать. Но каким-то образом, этого не случилось. Рождественское чудо. – Она в прачечной, – объяснил Купер.– Мы с Тайлером нашли клевый сайт, где можно сделать любой пряничный домик. Надо загрузить фото, так что мы можем… – Купер, замолчи хотя бы на пять секунд, – рявкнула Лила. Она не хотела слышать ничего о сумасшедшем лучшем друге Купера, по совместительству, младшем брате Бо. Они ходили в тот же детский сад, куда ходили Бо и Лила с давних времен. Тех времен, когда она была слишком мала, чтобы знать как заводить друзей. – Но мы могли бы сделать сюрприз для мамы и папы. – Боже, – тяжело вздохнула Лила, прервав его снова, – Мы испечем печенье или что-то еще, но если ты не будешь раздражать меня, хорошо? Это и мои выходные тоже. Убирайся. Купер просто стоял, уставившись на нее, будто его только что ударили. Ударили стальным носком ботинка. В конце концов, он разочаровавшись развернулся и быстро убежал. Лила тяжело вздохнула. У нее не было времени думать о чувствах своего восьмилетнего брата. Ей нужно было организовать вечеринку. Выпивку должны были доставить через час. Она проверила утонченные золотые часы, что Эрик подарил ей, когда уезжал в колледж. – Чтобы ты всегда знала, когда мы снова увидимся, – сказал он. Она заставила себя успокоиться и вспомнить его широкую и уверенную улыбку. 12:32 28 минут до отъезда родителей. Игра начнется. Наконец-то. Глава 3 Дом Беквитов Лос-Анджелес 22 декабря