– Повзрослей, Лила, – холодно ответила Карли. – А что ты думала случиться, когда он едет? Лила ошеломленно уставилась на свою красивую лучшую подругу. Такое чувство, что ее тело захватил инопланетянин. Она не понимала, кем была Карли прямо сейчас. А понимала ли она когда-нибудь? – Это из-за твоего бывшего-неудачника, ведь так? – спросила она, понизив голос. – Эрик сказал, что ты провела с ним выходные. Я думала, он пошутил, – ее рот искривился.– Хочешь вернуться в те темные времена с этим фриком? У Лилы закружилась голова. Она напомнила себе, что Карли – сестра Эрика. И естественно, что она заняла его сторону. А это ранило ее больше, чем измена. Единственный вопрос был в том, почему она до сих пор стоит здесь, терпя все это? – Увидимся, – сказала Лила. Ей вдруг захотелось громко рассмеяться. Она наконец свободна, хоть это и было больно. – Лила, – потрясенно прошептала Карли. Выражение ее красивого лица сменилось со злости на замешательство. Но Лила повернулась и вышла. Она знала, что захлопнув за собой дверь, полностью потеряла свой статус в Норф Велли. Определенно – ад покрылся льдом. Глава 22 Дом Беквитов Лос-Анджелес 26 декабря 2:34 Было уже почти три часа ночи, но Лила не могла заснуть. Она покрутилась в кровати и, наконец, встала. Лила поставила ноги на пол и на минуту застыла в таком положении в своей темной комнате. Она вздохнула. Комната была сделана в голубых тонах с добавлением фиолетовых аксессуаров, например таких, как ее одеяло. Лила ступила на мягкий ковер и огляделась. На стене у стола висел плакат с Робертом Паттинсоном, потому что «Сумерки» – «Сумерками», а он был горяч. И его пение напоминало ей Рэя Ламонтейна. В дальнем углу стояла ее старая гитара, собирая пыль и служа подставкой для коллекции шляп, которые Лила никогда не надевала. Шкаф был открыт, вещи всех цветов валялись на полу, запутавшись в ее обуви и школьном рюкзаке. Она провела руками по лицу. Голова жутко кружилась, приводя ее в панику, что не давало ей нормально мыслить. Лгунья. Лила улыбнулась сама себе в этой ночной, или уже утренней темноте. Она и не хотела вслушиваться в свои мысли, потому и старалась не спать, дабы не думать только об одном. О Бо. Метод этот не работал. Правда была в том, что Лила понятия не имела, что ей делать. С ним. Даже если она сможет забыть, как он смотрел на нее до приезда Эрика, то уж точно не забудет те слова, что он сказал ей в машине. Несколько из которых, она не хотела признавать, но знала, что это правда. Лила снова вздохнула и поднялась, на цыпочках крадясь вниз. Дома было тихо, не считая тихого похрапывания ее отца, доносившегося из родительской спальни. Она налила себе стакан молока и сделала большой освежающий глоток. Лила бесцельно бродила по кухне, чувствуя голыми ногами холодный линолеум. Она заглянула в гостиную и увидела, что компьютер все еще включен и тупая заставка с Мстителями, что так любил Купер, активна. Она подошла, чтобы выключить его. Лила подвигала мышкой и зажмурилась, когда на экране открылась почта Купера. Естественно, он убежал и оставил компьютер работать, несмотря на бессчётное количество замечаний. Лила с улыбкой подумала, что когда она уедет в колледж, все наконец узнают, кто тут виновник. Она удивилась резкому порыву любви к ним и начала понимать, что будет скучать по своей семье больше, чем предполагала. Она наклонилась, чтобы выйти из почты Купера. Но вдруг, поймала взглядом письмо от СантаКлаус@северныйполюс.com Лила рассмеялась вслух. Затем поразмыслив несколько секунд, открыла сообщение. Если ему так хотелось личного пространства, он бы не оставил компьютер включенным. «Дорогой Купер, Так как ты всегда хорошо себя ведешь, я и миссис Клаус хотим послать тебе особую благодарность. Спасибо тебе и Тайлеру, что вы были готовы прийти нам на помощь. Не у каждого хватило бы храбрости на такое путешествие. Да еще и самостоятельно! Глобальное потепление пугающе, но оно не задело нас так сильно, как ты думаешь. Погода здесь, на Северном полюсе, немного холоднее, чем говорят в новостях. Поэтому эльфы усердно трудятся. Но мы не можем рассказать телевиденью об их работе, ведь это наш маленький секрет, понимаешь? Так что пусть это останется между нами. Знай, тебе не о чем беспокоиться. Миссис Клаус сказала мне, что все наши олени вернулись, и мы готовы для нашей ежегодной вечеринки по поводу конца Рождества. Так, мы отмечает успешную доставку подарков таким хорошим детям, как ты. Твой Санта Клаус P.S.Спасибо за молоко и печенье» Это было самое милое письмо, что Лила когда-либо читала. И она точно знала, кто его отправил. Бо. И вдруг она поняла, что должна сделать. Глава 23 У дома Ходжесов Лос-Анджелес 26 декабря 3:21 Лила пробиралась через двор Бо, проходя мимо облагороженных кустов остролиста к дубу под его окном. Слава Богу, его комната была в другой части дома, не там где комнаты его мамы и брата. Вокруг было тихо. Свет нигде не горел, и дома были надежно заперты от чудаков, бродивших здесь. Пальмы возвышались над Лилой. Вокруг даже не было собаки, которая могла бы своим лаем нарушить тишину. Лила прикусила губу в нерешительности. Ей нужно улизнуть обратно к машине и уехать. Нет варианта разумнее. Прежде всего, сейчас только чуть больше трех утра. Ночь была очень темной и чистой, хотя и не такой холодной как на пути на север. Она даже не дрожала, стоя тут под окном Бо. Лила была на грани того, что считала безумством. Но она знала, что должна это сделать. Она вытащила принесенную с собой гитару. Она отрыла ее в куче бейсболок, уродливых беретов и ковбойской шляпы, на которую она совершенно точно больше не взглянет. Лила настроила ее в машине, волнуясь из-за отсутствия практики. Как неуклюже и неправильно она касалась струн гитары, которую раньше считала своей второй половиной. И теперь Лила здесь. В стопроцентной готовности. Ну, или в семидесяти пяти процентной. Она решила, что более подходящего времени не будет. Становилось холоднее, и солнце уже почти взошло, а делать это при дневном свете ей не хотелось. Лила начала играть, с трудом разбираясь в аккордах. Ее руки не слушались, хотя раньше эти движения были для нее чем-то естественным. В уме она знала, что делать, но пальцы ей этого не позволяли. Из-за этого она чувствовала себя еще глупее, чем раньше. Словно стоять тут, под окном Бо посреди ночи, желая кое-что сказать, было разумно. Если она еще и не сможет нормально сыграть… Но времени думать об этом, у нее не было, потому что после сыгранных начальных аккордов пришло время петь. Лила точно не помнила всех слов их песни, но ей пришлось вспомнить их на этих выходных. Она уже пела ее раз, так почему бы не спеть снова? Конечно, Лила думала, что только откроет рот и все получится. Но петь одной оказалось сложнее. Не то, когда ее сопрано переплеталось с грубым и сексуальным тенором Бо. И сейчас ее голос, казалось, дрожал в ночном воздухе. Гитара все еще звучала плохо, может быть, из-за ее игры. Или из-за того факта, что было три часа, и все нормальные люди нежатся в кроватях, видя сны о рождественских леденцах и праздничных воспоминаниях. Лила запела: – Красные розы. Голубые фиалки. Маргаритки кричат: Апчхи! Апчхи! «Кларитин» помогает мне пережить эту ночь. Лекарства от аллергии сделали мою любовь полнее. Лила продолжала петь, хотя и понимала, что делает это не очень хорошо. Она в кои-то веки поет, и все равно на то, как она выглядит, звучит и круто ли это. Лила пела эту песню, потому что была в состоянии исполнять только ее. И еще потому, что это был единственный способ сказать Бо, что она хотела. Он бы без сомнения точно все понял.