Глава 4 Я прибыл в посёлок Чкаловский, поселился в комнатке возле аэродрома, которую мне сдала маленькая худощавая старушка, которую я встретил на станции, и пошёл искать штаб. Доложился о прибытии, отдал бумаги. Мне приказали подождать, а потом пригласили к начальнику НИИ, военному инженеру 1-го ранга Филину. Вошёл, доложился. Тот листал мою лётную книжку. – И зачем ты мне нужен, лейтенант? С налётом в 102 часа двадцать минут в простых метеоусловиях? Я покраснел, такого приёма я не ожидал. – У меня не детский сад, а научно-исследовательский институт ВВС. Мне испытатели нужны, а не мальчишки, единожды подпрыгнувшие в небо! – Я молчал. – Ну, что ты молчишь? – Товарищ инженер первого ранга! Меня отобрал к себе Валерий Чкалов на параде 18 августа, сказал, что будет учить на испытателя. Я пока только истребитель! – Да какой ты истребитель! – Я, товарищ инженер первого ранга, хороший истребитель! – Во-от как? Ну, пойдём, «хороший истребитель»… Вот твоя машина, лейтенант. Я тебе сейчас покажу, какой ты «истребитель»! Готовь машину. Через десять минут я пристроился к нему справа сзади на старте, прогазовывая двигателем. Двигатель работал устойчиво. Он обернулся и махнул рукой. Начали разбег, одновременно оторвались, я держался в десяти метрах и повторял все его манёвры. «Сергей? Что делать будем?» – «Побеждать! У истребителя только этот путь!» Александр Иванович обернулся и подал команду расходиться. Так, правый вираж и горка, затем ещё один вираж и ищу глазами «противника». Вон он, красноносый. И он ниже меня! Атакую! Облегчаю винт и аккуратно накладываю марку прицела на него. Он резко уходит вправо на вираж, а я делаю боевой разворот, опять оказываюсь выше него и сзади, подныриваю под него и атакую сзади снизу. Кажется, он меня потерял, потому как начал сваливать самолет вправо-влево, а я сбросил скорость и прилип к нему сзади, повторяя все его манёвры. Повисел около минуты и вышел слева сзади в десяти метрах: занял место ведомого. Тут он меня увидел. Я руками показал, чтобы он атаковал меня сзади. Слежу за ним, и когда он вышел на дистанцию открытия огня, кручу бочку одними элеронами и чуть выпускаю закрылок, он проскакивает надо мной, полный газ – и я уже в него в хвосте, немного вниз, набор скорости, вверх – и он у меня в прицеле, а я вне просматриваемой зоны. Он сбросил обороты, я пристраиваюсь сзади слева. Показывает рукой, что всё, на посадку. Сели, заглушил двигатель, побежал к его самолёту. – Товарищ военный инженер первого ранга! В воздушном бою условный противник трижды условно сбит. Разрешите получить замечания! – А не простой ты мальчишка! – сказал Филин и протянул мне руку. – Александр Иванович меня зовут. Извини, что не поверил Валерию Павловичу! Драться и водить самолёт ты умеешь. Осталось научиться быть испытателем. – Я – постараюсь! – А что ты сделал, что я проскочил? – «Кадушку»! Бочку одними элеронами и чуть отдал закрылок, и тут же его убрал! – Интересный маневр! Где ж ты этому научился? – Не знаю. Просто люблю летать! Нас обступили летчики, многих из них я знал по фотографиям: Супрун, Коккинаки, Ершов. – Иваныч, это тебя этот пацан гонял? – Он! Вот прислали на мою голову! – Давай его ко мне! – Нет, Степан, его Палыч нашёл для себя. – Да он его угробит! Сделает из него воздушного хулигана! А я из него воздушного бойца сделаю! – Это тебе, Степан, у него учиться надо! С тобой мы на равных дерёмся, а у него совсем другой почерк. И совершенно неожиданный. Он дерётся на вертикалях. А стреляешь хорошо, лейтенант? – От двадцати четырёх и выше. Несколько раз тридцать было. – Некисло! Воевал? – Я только училище закончил, досрочно выпустился! – Ну да, я, когда читал его лётную книжку, чуть его не выгнал! Присылают сопляка в испытатели! – Тебя зовут-то как? Меня Степан! – Андрей меня зовут, а вы – Степан Супрун! – Смотри, знает! – Ну, товарищи, вы – знакомьтесь, – резюмировал Александр Иванович, – а я пойду, дел невпроворот. Андрей! Зайдёшь в финчасть, встанешь на довольствие. Устроился-то где? А! У бабы Дуси! С жильём – напряжёнка, но что-нибудь придумаем. Владимир! Пока Палыча нет, возьми на себя обучение. В первую очередь: слепому полёту и вторым пилотом на тяжёлых самолётах. – Есть, товарищ командир! С уходом командира разговор переместился в курилку. Неожиданно меня спросили, как мне понравилась «десятка». – Движок – слабоват, форсаж – короткий, вооружение – слабое, нет радиостанции, неудобный выпуск закрылка, ручная уборка и выпуск шасси, неудобно расположен механизм триммеров, слишком низко расположен компас и авиагоризонт. – Уппсс! Вот это анализ! С одного полёта! Четырёх ШКАСов ему мало! А как ты представляешь себе истребитель? – В первую очередь – цельнометаллический, мотор – 2–2,5 тысячи сил, винт регулируемого шага, закрытый выступающий фонарь, без гаргрота, носовая стойка шасси. Пушки: две или три, и пристрелочный пулемёт или пулемёты. Мощная приёмо-передающая станция, гироскопический полукомпас, радиокомпас, зеркала заднего обзора, управление двигателем полуавтоматическое с одной рукояткой управления. Электрическое или гидравлическое шасси. Скорость – около 700 км/ч. Высотность – до 12–14 километров. – Ничего себе – требования! С какого перепугу? – Так ведь драться придётся с немцами. Про Ме-109 я уже слышал. Про Ю-86 – тоже. – Ты про Испанию? – Да. – Но двигателей у нас таких нет! – Почему? А М-82? Только они его опять карбюраторным делают, а нужно впрыскивать топливо, как в дизеле, через форсунку. Отдельно пусковая форсунка во всасывающем патрубке, а отдельно – маршевые в каждом цилиндре. Мощность и устойчивость работы повысится. – Надо будет тебя к нашим двигателистам подвести. Впрочем, И-180 где-то твоим требованиям удовлетворяет… Подошёл ещё один очень интересный человек: Пётр Стефановский. – Говорят, нашего полку прибыло? А ну, поворотись-ка, сынку! – На фоне огромного Стефановского я выглядел совсем худеньким. – Воробышек! Как таких в авиацию берут! – Да ты посиди, послушай, что молодёжь говорит! – сказал Коккинаки и слово в слово повторил мои слова про истребитель. – А что, на таком бы и я полетал с удовольствием. Однако, товарищи! Время!!! Соловья баснями не кормят! Айда в столовую! – Мне сначала надо в штаб, на довольствие встать! – Ну, давай, беги, а нас вон там найдёшь, – и показали на одноэтажный домик в тени деревьев. Побегав по кабинетам в штабе, получил назначение в третью эскадрилью, командиром у меня стал Коккинаки. Поел в столовой и пошёл в класс. Там меня усадили за карты, схемы, наставления. Через часа полтора подошёл Владимир Константинович и принял у меня зачёты по знанию района. Повел в раздевалку, показал мой шкафчик. Там висел шлем, реглан, меховой комбинезон. – Одевайся. Сходим в зону, посмотрим, как у тебя слепой полёт получится. Взлетели на УТИ-4. Вышли в зону, меня немного потряхивало. Неожиданно раздался голос Сергея: «Да не волнуйся ты так! Ничего сложного. Ты в зоне, доложись!» Доложился. – Закрывай шторку! Рука сама дернулась и включила освещение, затем закрыла шторку. Левая рука вытащила и положила на колено планшет, и пальцем Сергей мне показал точку на карте. Я совсем об этом забыл. Тут же послышался голос Владимира Константиновича: «Сколько до поворота?» – «Три минуты двадцать!» – «Добро!» Смотрю на компас, авиагоризонт и часы, энергично поворачиваю, ложусь на новый курс. Чуть поправляю самолёт, уже успокоился и даже немного расслабился. Сзади послышалось: – Возьми поправку на ветер пять градусов влево! – Есть! Подходим к повороту, докладываю о нем и также быстро поворачиваю. С полётом по прямой я освоился, а вот как снижаться? «Тоже по прибору! Задаёшь глиссаду по авиагоризонту и идешь вниз!» Третий поворот! Докладываю, что начал снижаться и занимать эшелон 2000 метров. Уппсс! Температура ползёт вверх, приоткрыл заслонки, вышел на 2000, выровнялся. Сзади: – Открывай шторку! Сравни место по счислению и истинное! – Уклонился метров на двести вправо! – Это ты ветер не учел! Скажи спасибо, что я тебе помог! Полётное задание надо читать внимательнее! Но для первого раза – совсем неплохо! Пошли домой! На разборе полёта Владимир Константинович рассказал, как надо, ещё до облачности, рассчитывать снос. Я спросил у Сергея, почему он мне не подсказал? Он ответил, что специально не подсказывал, иначе Владимир Константинович догадался бы, что ты в облаках летал. А у тебя в лётной книжке только полёты в простых метеоусловиях. А я об этом даже и не подумал! В столовой мы сели за стол к Стефановскому. – Ну как Воробушек? – задал он вопрос Владимиру Константиновичу. – Будет летать! Машину хорошо чувствует, а вот штурманская подготовка хромает, как у всех истребителей! – Сильно мазанул? – Двести метров.