— Хочу забрать вещи, переночевать и помыться. И поесть. — Разумеется. За один золотой мы можем предложить вам полный набор услуг, включая стирку белья и заточку оружия. Если пожелаете, одна из наших девочек поможет вам расслабиться. Но это стоит еще одну монету. Деньги у меня были — после сбора и раздела трофеев на мою долю пришлось целых пять золотых. Однако тратить их на проституток я пока что не собирался. — Сегодня обойдусь без девочки. Вот, держите. Забрав плату и сделав соответствующую отметку в толстой тетрадке, администратор выдал мне ключ, на всякий случай объяснил несложные правила поведения, а затем направил в хранилище. Действовавшие там порядки оказалось чуть сложнее — ответственный за сохранность переданных ему вещей здоровяк долго сверял мою внешность с имевшимися в книге данными, но не удовлетворился этим и начал задавать дополнительные вопросы: — Расскажи, из какой ты группы. — Из группы Арама. Прозвище у него Шелковый, кажется. — Новичок? — Да. — Как давно в долину ушли? — Черт его знает. Неделю назад, вроде бы. Плюс-минус день. — Где все остальные? — Погибли в Рахалле. — Каким образом? — Мне кажется, вы слишком много на себя берете. То, что случилось в долине, вас не касается. Здоровяк окинул меня не самым добрым взглядом, однако все же кивнул: — Это верно. Но тогда вещи твоих спутников останутся у нас. В первое мгновение я не придал особого значения его словам и собрался было от них отмахнуться, но затем более приземленные соображения одержали верх — как-никак, сбережения предавших меня людей могли стать очень хорошей компенсацией за все пережитое. И если для их получения требовалось всего лишь рассказать о произошедшем, то любой ценой хранить тайну не имело никакого смысла. — Подождите. Мне плохо знакомы ваши порядки. Я действительно могу забрать вещи погибших? — Можете, если не найдутся прямые наследники. Но только после того, как расскажете всю историю, а кто-нибудь еще ее подтвердит. Или спустя месяц после этого момента. Но за хранение вещей в течение месяца придется заплатить. — Понятно, тогда рассказываю. Арам и его товарищи взяли меня к себе только для того, чтобы продать какому-то жрецу для жертвоприношения. Я сбежал в Рахаллу, но они бросились в погоню. Мне помогло то, что я служу богине Лакарсис и не боюсь потусторонних тварей. Короче говоря, я там выжил, а они — нет. — Хорошо, — ничуть не удивившейся моей истории собеседник склонился над книгой и принялся что-то быстро в нее записывать. — Тела остались? — Кирен умерла в лагере, так что ее можно найти. Сканнона и Галена растворил одержимый маг, остались только кости. Арам погиб в центре города, но его труп наверняка сожрали. — Хорошо, — здоровяк захлопнул свой талмуд и выпрямился. — Если никто из группы не явится сюда в течение месяца, можешь возвращаться и забирать их барахло. Если не придешь в течение двух месяцев, мы его реализуем. — Понял. — Твой шмот сейчас принесу. Получив обратно свою земную одежду, я заглянул в баню, как следует вымылся, отдал прачке грязные вещи, после чего взял на кухне подготовленный специально для меня поднос с едой и ушел к себе в номер. Лег там на кровать, уставился в маленькое окошко и принялся следить за плывущими по небу тучами. Все наконец-то закончилось. Эта банальная мысль упорно кружилась возле меня, но принять ее целиком и полностью было очень сложно. В памяти то и дело всплывали эпизоды недавнего боя, уши словно наяву слышали крики умирающих людей, кожа ощущала прикосновения иллюзорного огня, а перед глазами настойчиво маячил образ покончившей с собой Кирен. Почему-то именно эта картина не давала мне покоя больше других. Наверное, именно так и должен был проявляться посттравматический синдром. И здесь следовало поблагодарить Лакарсис за вовремя установленный ею эмоциональный барьер — без него наверняка было бы еще хуже. — К черту, — в конце концов пробормотал я, берясь за кружку с пивом. — К черту… Увы, но стремление залить воспоминания алкоголем не принесло ничего хорошего — с каждым новым глотком в моем сознании лишь распахивались новые двери, за которыми маячили тени недавнего прошлого. Рассекаемая мечом плоть, брызги крови на грязной мостовой, застывшие глаза обезглавленного Сканнона, вырывающиеся из окон клубы пламени, ужас в глазах прощающегося с душой Галена — хотя по отдельности все эти вещи не вызывали у меня каких-то особых эмоций, по совокупности они мощно давили на психику, заставляя искать спасения на дне стакана. Думаю, я только сейчас начал в полной мере осознавать, через что прошел и что могло случиться, не окажись у меня под рукой спасительного заклинания. Ничего приятного в этих мыслях не было. — К черту… За первой кружкой последовала вторая, затем я принес из кухни целый кувшин пива, после чего вспомнил о еде и взялся опустошать тарелки, сдабривая нехитрую снедь лошадиными дозами горьковатого напитка. Мрачная пьянка продолжалась около часа, но в конце концов меня ожидаемо сморило. Емкость с пивом была отставлена в сторону, под головой сама собой оказалась мягкая и уютная подушка, а вокруг сомкнулась благословенная тьма. Следующее утро принесло с собой легкую головную боль, такую же легкую тошноту и неудержимое желание сходить в туалет. К счастью уборная нашлась совсем неподалеку, а остатков выдохшегося за ночь пива хватило для того, чтобы освежить страдающий от похмелья организм. Немного придя в себя и доев вчерашний ужин, я побрился, забрал выстиранную одежду, прогулялся по территории постоялого двора, выпил кружку кваса в местном ресторанчике, понаблюдал за группой собирающихся в поход авантюристов, а затем направился обратно в номер. Всем вокруг было совершенно плевать на то, что совсем недавно я убил несколько человек. Встретившийся по дороге администратор держался точно так же, как и вчера, за порогом комнаты не толпились жаждущие моей крови стражники, другие постояльцы не обращали на меня никакого внимания. Жизнь шла своим чередом. Наверное, для средневекового общества это было в порядке вещей. — Ладно, — вздохнул я, глядя на заполненный объедками поднос. — А что дальше-то? Хотя терзавшие меня прошлым вечером воспоминания заметно сгладились и отошли на второй план, повторять неудачный опыт и возвращаться в долину мне все еще не хотелось. Для этого нужно было искать новый отряд, выполнять черновую работу и доказывать свое право на уважительное отношение, а прошедшая неделя внушила мне стойкое отвращение к подобным вещам — учитывая уже имевшиеся у меня навыки и способности проводника душ, я абсолютно точно мог добиться чего-то гораздо более впечатляющего. Например, стать солдатом в одной из южных армий, получив тем самым неограниченные возможности для развития. Этот вариант рассматривался мною далеко не в первый раз, но раньше я считал, что не готов оказаться на поле брани. Теперь ситуация изменилась — получив вполне реальный боевой опыт и справившись с несколькими опытными врагами, я уже не чувствовал себя грушей для битья. Разум подсказывал, что такого рода уверенность имеет мало общего с объективной реальностью, однако факт оставался фактом — я дрался, я убивал, я побеждал и на этом фоне карьера наемника смотрелась достаточно выигрышно. Тем более, что сейчас меня интересовали даже не деньги, а свободный доступ к душам поверженных врагов. Где-то в глубинах сознания шевельнулось искреннее удивление от столь циничного подхода к чужим жизням, но я с легкостью от него отмахнулся — вокруг был чересчур жестокий мир, чтобы упорно размазывать по лицу розовые сопли, играя в преисполненного добродетели святошу. Мне требовалось в кратчайшие сроки стать как можно сильнее, а война являлась для этого самой лучшей площадкой из возможных. Причем абсолютно легальной. Несмотря на стойкую внутреннюю убежденность в том, что путешествие к южным берегам является оптимальным выбором, я еще час обдумывал различные варианты, стараясь учесть все мало-мальски важные детали. Но затем принял окончательное решение, упаковал рюкзак и вышел из комнаты. Арендовать лошадь мне не удалось ввиду слишком низкого кредитного рейтинга и связанного с этим неподъемного залога, поэтому добираться до Алса-Хамры пришлось своим ходом. Впрочем, это не стало глобальной трудностью — спустя несколько часов неторопливой ходьбы я увидел впереди знакомые стены, а еще минут через двадцать заплатил дежурившим у ворот стражникам традиционную пошлину и оказался в городе. Смотреть на беззаботно гуляющих по улицам и без опаски заходящих в дома людей было довольно-таки странно — несколько проведенных в Рахалле дней накрепко вбили мне в голову, что любое открытое пространство может выдать тебя врагу, а любое здание может стать смертельной ловушкой. Вернуться же к нормальному восприятию мира спустя всего двое суток после пережитой в долине заварушки оказалось неожиданно трудно. — Красавчик, хочешь развлечься? Я с трудом оторвал взгляд от болтавшейся на соседнем здании вывески, после чего уставился на задавшую вопрос женщину. Та оказалась весьма симпатичной, но неряшливо сделанный макияж, темные круги под глазами, а также потрепанное платье серьезно портили общее впечатление. Равно как и вполне очевидный социальный статус незнакомки. — Тридцать серебрянок, — без лишних церемоний продолжила собеседница. — Но для такого ладного парня могу сделать скидку. Двадцать пять. — Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. — Не знаешь, от чего отказываешься, красавчик. — Знаю, но сейчас некогда. Извините. Кое-как отвязавшись от назойливой путаны, я еще немного погулял по городу, а затем решился и свернул в сторону казарм. Желание рассказать о произошедшем в Рахалле было слегка иррациональным, однако мне очень хотелось это сделать — то ли ради официальной индульгенции, то ли ради проверки уровня своей безнаказанности за совершенные убийства. Наверное, подобные чувства испытывал незабвенный Раскольников. — Добрый день. — Добрый, — согласился дежуривший у входа часовой. — По какому делу? — Мне нужно рассказать о нападении. — Чего? — лицо стражника отразило максимальную степень удивления. — Здесь, у нас в городе? — Нет, в долине. — А, понятно. — Меня решили… — Стой, стой, — воин поспешно вскинул руку, обрывая мой рассказ. — Мы занимаемся городом, ясно? Если вам приспичило поцапаться в долине, то это ваше дело. Хоть поубивайте там друг друга. — Да, мне пришлось убить несколько человек. — И что? — Ну… не знаю. Думал, это важно. — Ты ошибся. Нужная мне индульгенция была получена в кратчайшие сроки, но легче от этого не стало. С другой стороны, теперь у меня не осталось ни одной вменяемой причины для того, чтобы терроризировать собеседника своими признаниями и откровениями. — Ладно. А вы не подскажете, как можно добраться до побережья? Слышал, туда сплавляются по реке? — К купцам сходи. — Хорошо, спасибо. Следующие несколько часов я потратил на то, чтобы освежить воспоминания о местной жизни, разобраться в текущем положении дел, а также узнать все нюансы запланированного путешествия. Увы, но на этом этапе возникли первые трудности — так как вступать в ряды охранников я не хотел, мой статус автоматически приравнялся к обычному пассажирскому, а это подразумевало покупку билета. И если дорога от Арсана до Алса-Хамры некогда обошлась мне всего в двадцать пять серебрянок, то сплав к столице ближайшего султаната потянул уже на два золотых. — Путь длинный, — равнодушно пожал плечами в ответ на мое справедливое возмущение купец. — Сначала до Ледяной доехать надо, от разбойников отбиться. Потом за баржу заплатить, место свободное там выделить. Опять же, по дороге всякое бывает, да и места начнутся беспокойные. Кормежку еще не забудь, она тоже денег стоит.