— Курево запахи отбивает, — ответил собеседник, делая новую затяжку. — Вот идешь ты по горам, потный, грязный, тебя любая тварь за милю слышит. А вот покуришь как следует, в рукава дымом дыхнешь, пеплом обмажешься — и все, ни одна скотина не почует. — А, ну это понятно. Просто можно и без курева же. — Молодой. Крыть это глубокомысленное утверждение мне было нечем, так что следующие несколько минут прошли в благожелательном молчании. Потом охотник закончил дымить, тщательно выбил трубку, спрятал ее в карман и встал на ноги. — Идем, молодой. Глянешь кой-чего. — Куда? — Рассвет скоро. Идем. Слегка недоумевая из-за странного приглашения, я направился вслед за охотником. Мы поднялись на второй этаж, пару раз свернули в какие-то закоулки, после чего оказались возле скрытой в тупичке лестницы — узкой и грязной. — Скоро рассвет, — повторил мой спутник, взбираясь по ступенькам. — Это надо видеть. Третий и четвертый этажи крепости прошли мимо меня — на этих ярусах я увидел только пыльные и холодные коридоры, на первый взгляд абсолютно необитаемые и никому не нужные. Затем у нас над головами посветлело, а на ступеньках появился тонкий снежный налет, говорящий о том, что где-то неподалеку располагается выход. Или хотя бы окно. — Пришли. Головой не стукнись. Я добрался до конца лестницы, протиснулся сквозь узкую дверь и оказался на крыше. Прилетевший откуда-то с севера ветер тут же бросил мне в лицо горсть колючих снежинок, взъерошил волосы, забрался под куртку… — Твою мать. — Туда смотри, молодой, — хмыкнул охотник, доставая трубку. — Такого у вас на юге не увидишь. Примерно в километре от крепости скалистая и безжизненная равнина уступала место обросшим соснами предгорьям, а еще дальше возвышались настоящие горы — заснеженные, мрачные и величественные. Вокруг более низких вершин клубилась облачная пелена, но три гигантских пика прорывали эту завесу, уходя далеко в небо и сияя всеми оттенками золотого цвета. Солнечные лучи отражались от ледяных шапок, порождали бесчисленные отблески, наполняли морозный воздух искристой дымкой… — Трезубец Создателя, — довольно произнес собеседник. — Говорят, он оставил его здесь, как напоминание о своей силе. — Да, я его уже видел. Красиво. — Именно, молодой, именно. — Меня Максом зовут. — Рогалор Снежный. Но все просто Рогом называют. — Приятно познакомиться, — кивнул я, стараясь поплотнее запахнуть куртку. — А вы здесь постоянно живете? — Именно так. Уже двенадцать зим. — Солидно. Много слонов прикончили? — Да не нужны мне эти слоны, — отмахнулся охотник. — Мне горы нравятся. Гуляешь по ним, за зверьками смотришь. Опять же, когда помочь вашему брату надо, говоришь, что как. — А, вы разведчик? — Точно. — Говорят, здесь больше всего вараков бояться надо. Это правда? Рогалор неопределенно поморщился, сделал пару затяжек, а потом вздохнул: — Неприятные они люди. Опасные. — Люди? — Голова есть, думать умеют — люди, значит. — Ну, наверное. — Не связывайся с ними, молодой, — еще раз вздохнул разведчик, направляясь к лестнице. — Убьешь своего слона, потом уходи. Горы новичков не любят. После того как собеседник скрылся из вида, я еще минут пять стоял, наблюдая за полыхающими огнем вершинами. Затем осторожно прошел вдоль края крыши, рассмотрел пустынный и безлюдный двор, а когда терпеть холод стало окончательно невмоготу, двинулся в обратный путь. Спустился в главный зал, немного отогрелся у камина, после чего направился в занятую отрядом комнату. — Где был? — спросил копошившийся возле потухшего очага Свал. — Гадил, что ли? — Это по твоей части. Я на горы смотрел. — И что там с горами? — Красиво там. Трезубец Создателя видел. — Какой еще трезубец? — Заткнитесь, оба, — попросил выглянувший из-под одеяла Рогдан. — Люди спят. — Ладно, ладно… Весь следующий день оказался посвящен разбору снаряжения, знакомству с крепостью и обсуждению ближайших планов. Собственно, план у нас был только один — дождаться хоть какой-то информации от бродивших по горам охотников и отправиться ловить слонов. А вот способы этой ловли вкупе с необходимой экипировкой стали предметом долгого и нудного разбирательства. — Мы всегда ловчие ямы копали, — сообщил Хамальд, вытаскивая из дырявого мешка узкую лопату. — Находишь узкое место, копаешь дырки в пару локтей глубиной, они там ноги ломают. И вообще никаких проблем. — Здесь камни, — мрачно ответил Тараш, меряя лопату неприязненным взглядом. — На кой хрен ты ее вообще взял? — Я две взял. И две кирки. Для нас с Рогданом. — Лучше бы еще шипов с собой захватили. — Ты видел, какие у этих тварей копыта? Они с шипом в ноге на другой край света убежать могут. — Ямы надежнее, — подтвердил Рогдан. — Если уж стадо попадется, то добыча будет. — А если не попадется? Шипы собрал и на новое место перенес. А ямы? — Шипы удобнее, — решил высказаться Свал. — Ямы лучше. Будем чередовать, проблем-то. — Проблема в том, что мы все это на своем горбу потащим, — скрипнул зубами Тараш. — Я ведь говорил, чтобы ты это дерьмо у себя дома оставил. — Да не кипятись ты, командир. Потом спасибо скажешь. — Ага, конечно. — Еще копья волочь придется. — Мы же не на один день пришли. Донесем потихоньку, расположимся… — И нас вараки перебьют. Ты это сказать хотел? — О вараках пусть Макс думает. Он же с ними воевать хотел. — Тьфу. Привезенного нами добра действительно было слишком много — если уж мы с трудом перетащили его из телеги на склад, то о сколько-нибудь долгом путешествии в обнимку с тяжеленными ящиками и мешками не могло быть и речи. Впрочем, я быстро понял, что такой большой запас сделан в расчете на несколько ходок. — Иногда вообще все дерьмо бросать приходится, — кивнул Харальд, когда я спросил его мнение на этот счет. — Что-то постоянно ломается, что-то теряется. В конце концов ты просто идешь назад, берешь вторую порцию и топаешь куда-нибудь еще. — Если трех-четырех слонов завалим, то обратно бивни потащим, а не железки, — добавил сидевший рядом с товарищем Рогдан. — Иначе никак. — Я так и думал. — Ты, главное, за ящерицами следи. — За змеями? — Да за всеми подряд. А уж мы покажем, как надо клыкастых валить. Ближе к вечеру небольшой раскол в нашем отряде стал очевидным — Хамальд с Рогданом слегка обособились, давая понять, что их опыт позволяет ловить слонов даже вдвоем, а остальные здесь не очень-то и нужны. Авторитет Тараша вроде бы не подвергался сомнению, но легкая тень раздора все же присутствовала. С другой стороны, ни до чего серьезного это так и не доросло. — Короче говоря, ждем, — подвел итоги совещания командир. — Я у смотрителей узнавал, разведчики со дня на день вернутся. А там видно будет. Форт продолжил жить своей жизнью. Откуда-то из-за стены доносились звонкие удары кузнечного молота, в воздухе слышался аромат жареного мяса и вонь от непонятных химикатов, во дворе ругались мешающие друг другу возницы, а за дверью пыхтели таскающие поклажу гости. Их становилось все больше и больше — сезон охоты начался, желающие испытать удачу люди стягивались к удобному перевалочному пункту, а пустовавшие ранее апартаменты заполнялись. Такое оживление вызывало определенную тревогу — в конце концов я начал бояться, что слонов попросту не хватит на ораву собравшихся в крепости браконьеров. — Расслабься, — фыркнул Хамальд, когда я решил озвучить свои опасения. — Этих тварей на севере до задницы. Одни сдохнут, другие придут. — Как и охотники, — добавил Свал. — Здесь так всю зиму.