– Но при прошлой Дуге она тоже… по крайней мере, собиралась, – пробормотала я. Избавилась ведь от «учителя Браска», сама хотела стать Оракулом. – Там всё было иначе. Ему удалось разгромить инфотеку. Вы ведь до неё так и не добрались. Потому и нет никаких данных о том времени, с которого началась развилка Дуги. И в той, предыдущей версии тоже отметилась ты. Это ты помогла убить зарвавшегося мага, она просто воспользовалась его силой. Успела избавиться от Оракула, пока ты… Бой вспыхнул перед глазами. Да! Я почти успела! Почти спасла Оракула и маленьких асанов… Перед глазами вдруг совершенно ясно вспыхнула Дуга богов. Я видела её всю, полностью. И ту, кто её запустила. 49 В голове стремительно меркло, словно отдалялось что-то большое, важное, словно из души с корнями выдирались эмоции и события. Исчезали, растворялись, распылялись во времени и пространстве, не оставляя о себе даже малейшего напоминания. Несколько мгновений я отчаянно цеплялась за них, ловила расплывчатые образы, знания, обрывки магических нитей. Резко села в кровати, оглядываясь. С облегчением узнала свою комнату в замке нашего клана. Сон. Всего лишь сон, который и не вспомнить уже. День, когда вместо защитника я призвала Растона, и стал началом раздвоения. Ничем не отличающийся в обоих вариантах… разве что тягостным ощущением страшного сна, который я не могла вспомнить. Но который плотно осел, отложился в душе, побуждая меня двигаться в другую сторону. Не только меня. Нас. Гели. В тот раз я не сумела. Не справилась с собой. Раздражение оказалось настолько сильным, что увидев Растона в палате, я просто психанула и ушла оттуда. Оставив белокрылую абсолютно лысой и злой. Мы с моим защитником точно так же полетели вдвоём на практику. Сражались с демарой – обменявшись оружием. И точно так же меня призвал Таррей. По просьбе Летты. А я… мне настолько хотелось, чтобы Растон меня приревновал, что я использовала своего аввана. Боги, вместо того, чтобы расспросить, откуда он знает старинную технику призыва, я просто дразнила своего защитника! И добилась. Он сдался. Ведь в прошлый раз он тоже сам выбрал меня своей лагрес. Но в инфотеку мы так и не попали, наша первая ночь была совершенно иной. И когда пропала Рунния… он так же пришёл ко мне. Только в прошлый раз я не отпустила его. Не хотела ощущать себя использованной. Не поверила. Не поняла. Не почувствовала. А он не стал ничего мне объяснять. Вырвался, сломав, раскрошив на молекулы всю магию, которая нас связала. И с тех пор нас начала разделять ненависть. Гели не пришла, чтобы рассказать, почему он улетел. Я не нашла записей в его комнате… тех самых, обо мне. Разозлилась, и сделала всё, чтобы он не сдал свой диплом. А сама стала Высшей. Были моменты, когда мы ещё могли повернуть. Когда Растон мог прийти мне на помощь. Или попросить моей. Но ни разу больше он не пришёл. И нас затягивало всё дальше и дальше. А потом – смерть Джеффа. Это оказалось последней каплей, я начала преследовать светлого. Защитника, не защитившего свою подопечную. Хранителя, напавшего на свою лагрес. Медленно, планомерно загоняла его в ловушку. Его меч стал моим. Но и трезубец я не отдала. Дни, недели, месяцы вражды. Погони по краю пропасти, которая становилась всё шире. Оракулу удалось исцелить Анью. Узнать о лабораториях. Крылатые готовились сразиться, изучали, выискивали способы. Рунния… Это случилось не так быстро, как сейчас. Без помощи Джеффа, без рассказа Аньи, без информации из инфотеки Растон долго искал Браска. А я – его. Здесь Дуга уходила совершенно в иную сторону. И всё же он нашёл. Спугнул учителя Таррея. И тот вместе с Рун напали на дворец Оракула. Где мне пришлось её убить. И продолжать выслеживать мятежного светлого. Свет! Это превратилось в какую-то манию, я горела желанием найти его, изловить, чтобы… что? Не уверена, что сама знала это. Когда мы встретились в следующий раз, в нём уже не осталось ничего светлого. Ничего, кроме ненависти ко мне… и к своим чувствам ко мне. Крылатые всё же поймали его. Позвали меня. И я пришла. Чтобы лично привести приговор в исполнение. Ясно видела его стоящим на коленях, закованным в магические цепи. Без крыльев. Без чистого белоснежного сияния, которое я так любила. Изменника. Отступника. И тогда… Не смогла. Я не смогла совершить это! Я запустила Дугу Богов. – Джун? – тихое касание вывело меня из оцепенения, заставило вздрогнуть. – Что с тобой? – Растон! – подавшись вперёд, я крепко обняла его, прижалась к сильной груди, глотая слёзы облегчения. – Что случилось? – он ласково коснулся моей щеки, вытирая слезинки. – Получилось! У нас всё получилось. Получилось… Он мягко, едва уловимо улыбнулся. Сильнее прижал меня к себе. Только сейчас я осознала, что в полуразрушенном зале стоит тишина. Все смотрят на нас. Смотрят, вспоминая! Каждый крылатый теперь видит оба ответвления Дуги, потому что к финальной точке мы уже не придём. Дуга ушла совершенно в иную сторону. И видят ту, кто её запустила. Дуга Богов запрещена. И теперь у нас есть две разрушенные Сферы – то, чему я помешала в прошлый раз. И меня ждёт Суд Оракула. И наказание. И страх ледяными ручейками заползает в душу вместе с осознанием… И лишь крепкие объятия Растона дают веру в то, что он меня не покинет. Защитит. – Меня теперь лишат крыльев, да? – словно издалека донёсся голос сестры Растона. – Видишь ли, Рун… ния, – не удержалась я. – В прошлой версии Дуги мы с твоим братом не были вместе. Но это не остановило тебя. Значит… толчком был Джефф? У светлых с этим вечные проблемы. С другой стороны, если светлая влюбляется… то не темнеет. Правда, потом собирать осколки сердца по кусочкам. Или всё-таки детская обида на отца-человека, переросшая в обиду на брата? Или не у чистокровных светлых дети получились тоже не вполне… светлыми?