Пролог Карим – Приведи свеженькую, – приказал друг охраннику и, только тот отошёл, приподнял бокал с коньяком. – Тебе нужно расслабиться, Карим. Не в каменном же веке живём. Выставил бы её давным-давно, и дело с концом. Я откинулся на спинку дивана и проводил взглядом длинноногую официантку. – Не лезь в это. – Дело твоё. Я бы уже давно дал ей пинка. Коньяк был хороший. Дорогой, как и всё в клубе Аслана. На сцене вдалеке вокруг шеста извивалась одна из его шлюх. Чем дольше смотрел на неё, тем тяжелее становилось в паху. Снять, что ли, девку с шеста и последовать совету друга – выпустить пар? Повернулся на звук шагов. – Это ещё что? – кивнул на приведённую охранником девицу. – Говорю же – тебе нужно расслабиться. Аслан взял её за локоть. – Мог бы за неё хорошие бабки срубить, но, считай, это мой тебе подарок ко дню рождения. – Он толкнул её мне на колени. – Она у меня всего пару дней. Ещё необъезженная. Я спихнул девицу на диван. – День рождения у меня через три недели. – Не имеет значения. Девчонка молчала. Длинные светлые волосы скрывали половину лица, но в целом моська была симпатичная. Взял за подбородок и присмотрелся. Кобылка сразу показала норов: резко отвернулась, отползла дальше. Строит из себя недотрогу, а взгляд откровенно сучий. – Оставь себе, – бросил я другу. – На хрена мне это? – Отказ не принимается. Он рывком заставил шлюху встать. – Это мой друг, – схватив за шею, отчеканил Аслан. – Обслужишь по полной, поняла? Поняла, спрашиваю? – Ответа не дождался, показал на боковую дверь. – Пошла. Вид сзади заставил член встать. Платье обтягивало девицу, как чулок, особенно упругую задницу. Проклятье! – Дарю. – Он сделал приглашающий жест. – Пользуйся на здоровье. Можешь делать с ней что хочешь – она твоя. *** Девчонка сидела на углу постели. Ноги плотно сдвинуты, глаза распахнуты. Сама, блядь, невинность. Чем-то она напомнила мне Мадину двадцатилетней давности. Та же порода. – Снимай платье. Она хлопнула ресницами, губы задрожали. Глаза напоминали влажный хрусталь. – Раздевайся! – Я поднял её и сорвал платье с плеч. – Закончишь сама или мне продолжить? Хватит ценник себе набивать. Рванул ниже. Груди у неё были бледные, с маленькими розовыми сосками. Желание трахнуть и злость ударили в мозг. Девица дёрнулась, всхлипнула и задрожала. Я схватил её за подбородок. Сдавил двумя пальцами, и снова показалось, что это не Аслановская шлюха, а моя собственная жена в юности. Стерва, блядь! Швырнул девку на постель. Она упала навзничь и приподнялась на локтях, картинно согнула ногу в колене. Показала себя во всей красе, чтоб её! Волосы рассыпались по голым плечам, платье задралось. Белья на ней не было. Перед глазами зарябило. – Я не такая, – залепетала она мелодичным голоском, отодвигаясь от меня всё дальше и дальше. – Какая не такая? – Поймал за ногу и подтянул обратно. – Все вы такие. Я расстегнул рубашку и навис над ней. Почувствовал её тёплое дыхание. Смял грудь, и желание взять её чуть не разорвало изнутри. Бархатная кожа, лёгкий запах цветов будоражили. Задрал платье ещё выше и раздвинул её ноги. – Думала, познакомишься с богатым мужиком и сядешь ему на шею? – Я собрал её волосы и приподнял голову. – Так же вы все думаете? Придётся поработать, детка. Ты же знаешь, что делать? Её губы раскрылись, мелькнул кончик языка. Грудь приподнялась и опала на выдохе. Глядя в её глаза, провёл до впалого живота. Глаза у неё всё ещё были влажными, а пальцы уже скользили вдоль моего ремня. Справилась она с ним ловко. Так бы сразу. – Продолжай. – Я прижал её руку к члену. Её прохладные пальцы подрагивали. Выдержка закончилась быстро – подался вперёд. Вошёл на всю и глубоко вдохнул. Хороша девчонка – узкая, разве что не девственница. Девочки у Аслана всегда были что надо. Трахал свой подарок и не мог остановиться. Напряжение потихоньку отпускало, девица подо мной извивалась и всхлипывала, а мне было мало. Перевернул животом вниз и сунул под неё подушку. Её ягодицы оттопырились, розовая плоть блестела влагой. Провёл двумя пальцами по половым губам. Течёт, зараза. Сжал обе ягодицы – упругие. Девица стиснула в кулачках простыню и заскулила. Я взял её снова. – Ай! – вскрикнула она, изогнув спину. На одной её лопатке была татуировка – несколько маленьких цветочков. Если бы не это, тело было бы совершенным. Смотрел на эти цветочки и всё быстрее входил в неё. Перед глазами повисло марево, её сладкий голосок пробирался под кожу. – Что? – просипел ей на ухо и невольно вдохнул поглубже. Замедлился и провёл по её ставшей влажной спине, по змейке позвоночника. Опять сдавил грудь, растёр сосок. Девица дышала громко, прерывисто. Подался назад и резко в неё – до тех пор, пока меня не тряхнуло. Схватил за волосы и приподнял голову. – Так вас только и надо, – прорычал, кончая. Она тихо поскуливала и дрожала. Чёрт подери! Это был, пожалуй, лучший секс за последний десяток лет. Поднялся и посмотрел на девчонку. Воды в глазах больше не было, платье скомкалось у неё на талии, а на бёдрах белели капли спермы. – М-меня Яна зовут, – сказала она тихо. – Мне какое дело? – Я… – Она прикрыла грудь рукой и поджала ноги. – Меня не интересует, как зовут шлюх, которых я трахаю. *** В машине она сидела тихо. Посреди ночи дороги были свободными, и я почти забыл о ней. Вспомнил на полпути и выматерил про себя Аслана. На хрена она мне сдалась? Одно дело трахнуть и забыть, другое – держать под рукой лишнюю сучку. Остановка показалась вовремя. Притормозил и, выйдя, открыл дверцу с её стороны. – Выметайся. Она подняла на меня глаза. Зарёванная, с припухшим носом. – Я не шлюха, – всхлипнула она тихо. – Выметайся, – повторил сквозь зубы и выдернул её из машины. Она споткнулась, чуть не пропахала землю. Но на ногах удержалась и растерянно уставилась на меня. На ней было всё то же платье-чулок, едва прикрывающее задницу. Если бы моя дочь вырядилась в такое, отходил бы ремнём и запер дома. Но этой в самый раз. – Не замёрзнешь. Тебя здесь быстро подберут. – Всё не так!.. Она вдруг начала реветь. Стояла в грязной луже и рыдала. Да блядь! Вернулся в машину и вдарил по газам. Её силуэт становился всё дальше, в зеркале заднего вида осталась только точка. Октябрь был холодным, ветер гнал по асфальту опавшие листья. Посмотрел на время – четвёртый час ночи. – Блядь, – выматерился снова и резко сдал назад.