Кайф. Она — чистый кайф. — Я не могу дышать, — пропыхтела Катя мне на ухо. У меня вырвался лёгкий смешок. Лёг рядом, а потом потянул её голую за руку. — Идём за мной. Глава 15 Другие планы Сказать, что всё, что случилось, не входило в мои планы — это ничего не сказать. Но когда он разбудил меня своими нежными и сдерживаемо страстными прикосновениями, моё тело пошло войной на здравый смысл. Жалела ли я о том, что произошло? ДА! Конечно! Я собиралась подарить свою девственность надёжному парню, в которого влюблюсь с первого взгляда и которому отдам потом всю свою жизнь! А получилось… что получилось. Виноградов несомненно подарил мне самый прекрасный первый раз, о котором я могла только мечтать. Я даже не представляла, что моё тело способно на такое наслаждение! Другое дело, что сам он ну вообще не тот мужчина, который мне подойдёт. Мне же нужен добрый, заботливый, который станет отличным отцом, мужем. А Марк… ну он же постоянный клиент в эскорт агентстве, в котором Оля работает! Такой расклад мне совсем не подходил. Да, после того, что случилось, он взял меня за руку и потянул в душ. И аккуратно скользил руками с гелем по изгибам моего тела. Он мыл меня, а я его рассматривала и пыталась понять, какие мотивы у этого мужчины. Неужели он со всеми своими женщинами такой нежный? Я наслаждалась тем, как двигались сильные мышцы под его кожей. Было приятно находиться под его властью. А потом мы голые уснули в одной постели. Я чувствовала вес его руки у себя на талии, и мне было так хорошо и спокойно. Но у меня не было иллюзий на этот счёт. Он взрослый состоятельный мужчина. Его дочь — моя лучшая подруга! Которой надо будет сегодня хотя бы написать… Ага, и что я ей скажу? Здравствуй, Лера, у меня всё в порядке, ночую в постели твоего отца? Утром между ног немного болело, а мне необъяснимо хотелось повторить всё то, что было ночью. Нет, я точно сошла с ума.Когда я проснулась, Марка не было в кровати, а выйти из комнаты я побоялась. Около раковины лежала зубная щётка в упаковке, я посчитала, что это для меня, и воспользовалась ей. Я чистила зубы и не знала, как теперь себя вести. Расчесала волосы массажкой, которой пользовалась вчера. Умылась. Помылась. В общем, сделала всё, только чтобы не выходить из комнаты. Вдруг он там? А вдруг его там не будет? Заправила кровать, надела своё бельё, которое я вечером постирала, оно успело высохнуть за ночь, а сверху махровый халат, который пах Марком. А потом я открыла дверь. Тишина. Я уже разочарованно расслабилась и спокойно пошла в сторону кухни, как услышала: — Доброе утро! Я подпрыгнула от испуга. Сердце бешено заколотилось, а меня вдруг привлекли к широкой груди в белой рубашке и усадили на свои колени. Его поцелуй быстро перерос во что-то страстное, и вот я почувствовала, что меня несут, а потом пуль от телевизора, впивающийся мне в лопатку, но отвлечься и сказать об этом у меня не было никаких сил. Марк оказался сверху и его рука пробралась под полы халата. Он хладнокровно развязал на мне пояс и снова прорычал что-то непонятное, как вчера. А я увидела, что в штанах у него стало тесно. А мне стало страшно, потому что между ног жгло не только возбуждением, но и просто… мне просто было больно. И вообще, разве я уже не расплатилась за то, что натворила? Но Марк не останавливался, просунул руку мне в трусики, а я не нашла ничего более умного, чем болезненно ойкнуть. — Я не собираюсь касаться там, где болит, — сказал он, и меня просто растопил его низкий хриплый голос. Я растаяла, как сливочное масло на сковородке. И сегодня всё было так по-другому, в комнате светло, я хорошо его видела и от этого очень смущалась, когда он всё же засунул руку в мои трусики и начал массировать клитор. Кричать тебе надо было, Катька! Но вместо крика изо рта вырывались только хриплые стоны и рваные выдохи! Я закрыла глаза и выгнула спину, а он приник к моей шее губами, а потом больно укусил за грудь. Я дёрнулась, но зубы тут же сменились языком и он свободной рукой сдвинул с груди лифчик… В тот момент, когда его рот захватил в свой плен мой сосок, я была потеряна для этого мира. Казалось ещё чуть-чуть и я просто взорвусь, как конфетти, но Марк прервался. Я открыла глаза. Он расстегивал ремень. — Что ты делаешь? — спросила я, когда он вдруг просунул мою руку в петлю из ремня. — А ты как думаешь? Он хитро улыбался, а когда мои руки оказались скованными, а сама я еле дышала от страха и возбуждения, он поднял меня на руки и понёс в другую спальню. Там у кровати было высокое металлическое изголовье, к которому Марк ловко прикрепил мои связанные руки. — Мне страшно, — проблеяла я. — Я собирался в офис, но теперь придётся опоздать. Я повернула голову к часам, стоящим на прикроватной тумбочке. Половина двенадцатого. — Ты уже сильно опоздал. Бросай меня здесь и езжай на работу! — протараторила я, когда мозг от страха заработал активнее. — Я собирался приехать к полудню. — Можешь даже не развязывать, просто уходи! — вскрикнула я. Я полусидела в белье, со спущенным с одной стороны лифчиком и с пристёгнутыми наверху руками. Он стоял на коленях передо мной. В рубашке, брюках, с дорогими часами на широком запястье. — Расставь ноги. — Но, Марк… — Делай, что я сказал. Я немного раздвинула ноги, поставив стопы на носочки. — Шире. Я раздвинула их шире. — Ты уже мокрая? Кивнула, ещё больше заливаясь краской и кусая до крови губы. Он медленно закатал рукава рубашки, смотря на меня. А мне было жутко некомфортно, но отчего-то я не могла его ослушаться. Потом подвинулся ближе ко мне, снял лямки моего лифчика и стянул его вниз, так, что тот остался на моём животе. Всё это было таким грязным. Таким не милым, не нежным. А между ног уже всё сжалось от противоестественного желания. И почему моё тело ведёт себя так странно? Я ёрзала, но не сдвигала ноги. Он просунул руку мне под спину и расстегнул крючок, избавив меня от лишнего на его взгляд предмета гардероба. Я осталась только в трусиках, которым, казалось, осталось жить недолго. Прорычал мне на ухо, какая я сладкая, сжимая мою грудь, теребя жесткими пальцами соски, срывая стоны с моих губ. — Пожалуйста, — взмолилась я сама не понимая чего, когда он отпустил мою грудь и потянул за бёдра к себе. Но не к паху. А к лицу. И я растворилась в удовольствии. Меня поглотило наслаждение. Он всасывал в рот мой клитор, двигал его языком, впивался ртом в мою плоть, будто бы стараясь насытиться. Потом отстранился. Я разочарованно открыла глаза, мне хотелось, чтобы ЭТО продолжалось вечность. Мои мозги затуманились, я не могла думать ни о чём другом кроме этого умопомрачительного удовольствия. — Сладкая девочка, — сказал Марк и потянулся к тумбочке. Я ничего не могла сказать в ответ. Я сгорала от нетерпения. Он достал из верхнего ящика бутылочку с гелем. Хищно улыбаясь, нанёс прозрачную жидкость без запаха себе на руки. А потом вернулся к тому, чем был занят последние минуты, но подключил к ласкам пальцы. Я застонала в голос, двигая бёдрами снова и снова, подстраиваясь под его ритмы. Если мне самой было жутко стыдно за всё, что сейчас происходило, и я хотела бы остановиться и забыть об этом кошмаре, то моё тело меня предало. Меня резко прострелило оргазмом. Сразу и везде да так, что я задрожала каждой своей клеточкой. Спустя пару минут я открыла глаза. Марк смотрел на меня затуманенным взглядом. Я приоткрыла рот, чтобы сказать хоть что-нибудь. Но он сказал первым. — Ты прекрасна. Сейчас я и правда ощущала себя красивой. Не знаю, почему. Это не логично. Но логика давно покинула мою голову. Он расстегнул ширинку, спустил штаны и трусы. Я увидела его эрегированный орган. Не удивительно, что у меня внутри всё болело. Моя спина выгнулась сама собой, а ноги плотно сжались. Он обхватил член своей рукой и подвинул ей несколько раз туда обратно. — Разведи ноги. Я медленно сделала то, что было велено. Он снова подвигал рукой вдоль члена. А потом придвинулся ближе к моему лицу. Я была в ужасе. Он же не хочет, чтобы..? Хочет. Ещё как. Он двигался ближе и ближе, пока не встал коленями по обе стороны от моего живота и головка его члена не оказалась рядом с моими губами. Я впервые видела чей-то член так близко. Он приятно пах и возбуждающе выглядел со всеми этими прожилками по стволу и маленькой капелькой мутноватой жидкости на его кончике. Он хотел, чтобы я сделала это.