«В годы эмиграции, – писал В. Завалишин, – Георгий Иванов как поэт сильно рос, достиг высокого формального совершенства… от Верлена Георгий Иванов взял прежде всего умение превращать слово в музыку, с ее тончайшими нюансами. Но при этом поэзия Иванова не утрачивает пушкинской чистоты и прозрачности. Сделав ритм своих стихов по-новому музыкальным, что позволило воспроизвести сложные оттенки настроений, Георгий Иванов не отрекся от ясновидящей чеканности классического стиха. В этом сочетании музыкальности и классичности – секрет обаяния поэзии Иванова… Поэзия Георгия Иванова воспринимается как траурный марш, под скорбную и величественную музыку которого уходит в сумрак былая Россия…» Из новой России шли тяжелые вести о репрессиях, о лагерях, о гибели многих писателей и поэтов. Особенно горько переживал Георгий Иванов гибель Мандельштама, друга своей юности. Отсюда его строки: Мне больше не страшно. Мне томно. Я медленно в пропасть лечу И вашей России не помню И помнить ее не хочу… Поэт действительно летел в пропасть: болезни и нищета, «старческий дом» на юге Франции. Написанный Георгием Ивановым «Посмертный дневник» – один из самых пронзительных документов, отчеканенный в великолепных стихах. В нем он обращается к прошлому, к Пушкину: Вы мне всё роднее, вы мне всё дороже, Александр Сергеевич, вам пришлось ведь тоже Захлебнуться горем, злиться, презирать, Вам пришлось ведь тоже трудно умирать. Георгий Иванов скончался, немного не дожив до 64 лет, на больничной койке. Он оставил нам блестящие воспоминания о Серебряном веке: «Петербургские зимы», мрачную и апокалипсическую книгу «Распад атома» (1938), неоконченный роман «Третий Рим» и «Посмертный дневник» (1958) – по существу реквием, моцартианский по музыке, шекспировский – по духу. Георгий Иванов, воплотивший в своих стихах трагизм существования, по оценке Романа Гуля, был единственным в русской литературе экзистенциалистом, экзистенциализм которого уходит корнями «в гранит императорского Петербурга». В заключение сделаем – нет, не рекламную паузу, а стихотворную, – и почитаем отдельные строки и стихотворения Георгия Иванова. * * * Холодеет осеннее солнце и листвой пожелтевшей играет, Колыхаются легкие ветки в синеватом вечернем дыму – Это молодость наша уходит, это наша любовь умирает, Улыбаясь прекрасному миру и не веря уже ничему. * * * Хорошо, что нет Царя. Хорошо, что нет России. Хорошо, что Бога нет. Только желтая заря, Только звезды ледяные, Только миллионы лет. Хорошо – что никого, Хорошо – что ничего, Так черно и так мертво, Что мертвее быть не может И чернее не бывать, Что никто нам не поможет И не надо помогать. 1930 * * * По улицам рассеянно мы бродим, На женщин смотрим и в кафе сидим, Но настоящих слов мы не находим, А приблизительных мы больше не хотим. И что же делать? В Петербург вернуться? Влюбиться? Или Opera взорвать? Иль просто – лечь в холодную кровать, Закрыть глаза и больше не проснуться… * * * Страсть? А если нет и страсти? Власть? А если нет и власти Даже над самим собой? Что же делать мне с тобой. Только не гляди на звезды, Не грусти и не влюбляйся, Не читай стихов певучих