Глава 12. Скажи, что ты моя Я вошла ванну, переодеться в выбранный мною костюм на этот загадочный кроваво-красный вечер… Если вообще, конечно, можно было это назвать костюмом… я смотрелась в зеркало и не узнавала себя, проводя очередную внутреннюю сессию: «Кто это такая? Я все больше теряю себя.» «А может, наоборот, приобретаешь?» Я робко вошла обратно, чувствуя стыд и нелепость ситуации. Адам покрутил меня вокруг своей оси, осматривая каждый участок кожи, моей и моего наряда. — Мили, что ты знаешь о БДСМ? Я раскраснелась под цвет интерьера и еле промямлила: — Знаю, что плетки там… садомаза… кляп… унижения… — Что за набор нечленораздельных звуков? — он рассмеялся надо мной, и меня это ни на шутку разозлило. — А ты знаток, я смотрю! — Я не фанат, мне не нужна покорная девушка, но кое-что я умею. Он взял меня за руки и усадил на край кровати, устраиваясь рядом, успокаивающе ласково отвечая: — Мили, ты говоришь, как человек, рассуждающий по плохим примерам. БДСМ — это на самом деле не об унижении, а о доверии. В паре всегда есть главный — доминант, сабмиссив — тот, кто полностью подчиняется воле своего доминанта. — А я могу быть доминантом? — Да, но только не со мной, ягодка, — он ехидно ухмыльнулся, поджимая нижнюю губу и сканируя вновь мой непристойный вид, заманчиво продолжая, — Используя разные атрибуты, доминант доставляет удовольствие сабмиссив. Доминант питается эмоциями партнера и абсолютной властью над ней. — И чем будешь питаться ты? Он нагнулся к моему уху и завораживающе прошептал. — Твоими оргазмами… твоими слезами… знаешь ли ты, что такое Сабспейс, Мили? Его дыхание обжигало мою кожу, его голос погружал меня в транс, и я словно под гипнозом отвечала ему. — Нет… Адам, расскажи мне. — Я буду пороть тебя, Мили… а ты задыхаться от удовольствия… и скулить… и плакать… каждый раз умирая от наслаждения… — Боже мой… — Ты хочешь этого? Искуситель провел языком по моей мочке, а мне казалось, что его голос проникает уже под мою кожу, царапая ее изнутри тысячами мельчайших холодных иголочек. — Да… — Хочешь быть в моей власти сегодня? Подчиняться МОЕЙ воле? Хочешь, чтобы я был твоим доминантом, Мили? — я закрыла глаза, и повернулась навстречу его искусительным губам. — Очень хочу, Адам… — «Очень хочу, господин», Мили. — поправил он осипшими связками, приподнял мое лицо за подбородок указательным пальцем и выдохнул, обжигая мой приоткрывающийся ротик, который покорно повторил: — Очень хочу, господин… — Хорошая девочка. Тогда пошли ужинать. — вдруг он отстранился, коварно улыбаясь, а я решила все-таки переспросить, указывая на свой образ: — Прямо так? — Нет. Вот так. Он достал из кармана цепь-поводок и пристегнул меня, приводя в настоящий шок и полнейшее уныние. — Адам, я же не собака. Это унизительно, разве нет? — Еще раз, Мили, БДСМ — не про унижение. Ошейник и поводок намного больше значат для доминанта, чем обручальное кольцо. Это означает, что ты МОЯ женщина, и никто не имеет права говорить с тобой, и даже смотреть в твою сторону. Мили, я не сделаю ничего, что могло бы унизить тебя, никогда! Доверься мне… — под его ровный успокаивающий тон я немного расслабилась, но предательская дрожь сотрясала мои неприкрытые коленки. — Я доверяю тебе, Адам… но не слишком ли это круто для меня? Это ведь большая ответственность для нас обоих… — Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Можем просто поужинать и поболтать среди полуголых людей. И у тебя будет стоп-слово. — Что это? — Это знак, что ты не готова продолжать дальше и хочешь все закончить прямо сейчас. — А нельзя сказать, «я хочу закончить»? — я начинала веселиться от этих странных обрядов и заклинаний. — Нет! — а Адам напротив становился более серьезным и властным. — Ладно-ладно… тогда «Морской еж»! — Аха! Отлично! Пойдем, девочка моя. Он потянул меня за поводок, и я сделала первый шаг в мир БДСМ. «На что ты подписалась, Мили! Смотри, не пожалей.» Мы вошли в потрясающей красоты помещение с неоновым освещением и стеклянной плиткой на полу. На потолке и стенах располагались экраны с меняющимися изображениями. Сейчас это был аквариум, но кто знает, что еще они могли бы показать… Я еле передвигала ногами за Адамом на высоченных шпильках и платформе и на коротком побрякивающем поводке. Играючи он дернул за него и ослепительно подмигнул. — Не отставай, ягодка. Я чувствовала себя необычно, неловко, и даже глупо. Люди вокруг уважительно кивали и здоровались с моим господином, вскользь с любопытством исследуя его спутницу. — Адам, все тебя знают. Ты — местный мафиози? — Не Адам, а господин! Не ты, а вы! Он нагнулся к моему уху и прорычал, касаясь к нему зубами. — Или мне придется наказать тебя, дерзкая девчонка. Поняла? Слово «наказать» вызвало во мне шквал эмоций, от страха до желания испытать его на себе как можно скорее, но я не решилась на прилюдный риск. — Да, господин. Я играла свою потрясающую роль, понимая, что меня преследует лишь одна мысль: «Главное, не смеяться.» — Хозяин, так почему господа вокруг столь любезны с вами? Мне становилось очень весело, все ходили в кожаной одежде, мужчины на поводках, женщины с плетками. Может кого-то это и заводило, но только не меня. «Ну просто клуб „Голубая устрица“.» — я вспомнила один из своих любимых старых фильмов «Полицейская академия» и ту самую музыку. Я даже не заметила, как начала кхыкать, когда мимо прошел мужик в маске с шипами и еще один в фуражке. «Та-тара-та-таааа… та-тара-та-та-тааа-та-тааааа!!!» Моя Мили внутри хохотала над происходящим, особенно над тем, что эти люди с СЕРЬЕЗНЫМИ лицами, наверняка, с престижными работами и образованиями, засовывали себе шарик в рот и носили собачий строгий ошейник. И когда мимо прошел очередной господин на каблуках, я взорвалась, приводя хозяина в ступор. — Мили! Ты чего? Все смотрели на меня, как на ненормальную. А я заливалась смехом еще больше: — Анекдот вспомнила. — Расскажи-ка, я тоже посмеюсь. Я вытерла слезы и собралась. Адам выглядел напряженным и обиженным. — Нет, господин, вам он точно не понравится. — Ррррр… как с тобой все сложно! Мы заняли самый дальний и самый уединенный столик. Адам закрыл шторки нашей вип ложи и отстегнул мою шлейку. Я окончательно успокоилась, скрывшись от кожаных господ, и обратилась к ментору-господину. — Итак? Ты тут важная персона?